Кентаро, не теряя времени, исчез в дверном проеме. Хаями улыбнулся Бьякуе.

– Поздравляю. Как назовете?

– Еще не решили. Потом. Пусть Хисана немного придет в себя, тогда и обсудим.

– А как она? – Встряла Рукия.

– Тебя совсем не пустили? – Добавил Хаями.

– Пустили, но когда все закончилось, – признался Бьякуя. – Я видел обеих. Кажется, все в порядке.

Вскоре появился Кентаро, тихонько хихикающий в кулак.

– Какая смешная! Вся сморщенная!

– Маленькие все такие, – рассмеялась Рукия. – Потом станет кругленькая и румяная.

– Я ее буду учить, – с видимым удовольствием заявил Кентаро.

– Обязательно, – кивнул Бьякуя.

– Ладно, Рукия, мне кажется, этому семейству сейчас не до нас, – объявил Хаями. – Главное мы узнали, а теперь давай вернемся к работе. Не будем отвлекать счастливых родителей.

– В самом деле, – согласилась Рукия. – Лучше зайдем вечером.

Бьякуя не стал возражать, и было заметно, что ему не терпится вернуться к жене. Так что визитеры деликатно убрались восвояси.

– Вот так, – сказал по пути Хаями с каким-то новым, незнакомым Рукии выражением. – Одним все, другим ничего.

– Наото, о чем ты? – Рукия удивилась и встревожилась. Было что-то неправильное, опасное в интонации ее капитана.

– Да так, ни о чем, – пожал плечами тот. – Просто ситуация не кажется мне справедливой, вот и все. Может, мне хотелось бы, чтобы это мы оказались сегодня на их месте.

– Зависть – дурное чувство, – рассердилась Рукия. – Ты сам знаешь, что от нас здесь ничего не зависит. И вообще, он твой лучший друг.

– Это так, – буркнул Хаями сквозь зубы, – вот только мне это все тяжелее дается.

Рукия уставилась на него в крайнем изумлении. То есть, она всегда отдавала себе отчет, что Хаями хотел бы от нее чего-то большего, чем то, что они могли себе позволить. Но ей казалось, что он давно смирился с положением вещей и перестал тешить себя несбыточными мечтами. Может быть, он всегда ждал именно от нее какого-то разрешения, хотя бы намека на то, что он должен действовать. Тогда бы он… Рукия не могла представить, что он мог бы сделать, но разрешить этого она не могла. Никак.

Она понимала, насколько важна для обоих – и для Бьякуи, и для Наото – их дружба. Брат начал немного оттаивать душой именно после того, как сошелся с Хаями. И пусть сейчас у него полно близких людей, но все равно разрыв с Наото станет для него серьезным ударом, и Рукия не хотела, чтобы эти двое поссорились из-за нее. Бьякуя слишком много для нее сделал. И потому единственное, о чем она всегда умоляла Хаями, чтобы все оставалось, как есть. Никаких перемен, никаких попыток разрушить это хрупкое равновесие.

Неудивительно, что в Хаями пробудилась зависть. Ситуация и в самом деле была несправедливой. Бьякуя ведь тоже нарушил закон. Но он добился своего решительно, даже свирепо, не считаясь ни с кем, запретив окружающим даже думать о том, что он сделал что-то неправильно. Хаями не мог поступить так же. Главным образом, потому, что это означало бы разрыв с семейством Кучики не только для него самого, но и для Рукии, а этого он не мог себе позволить без ее разрешения. А Рукия не могла допустить, чтобы из-за нее потеряли друг друга люди, нуждающиеся друг в друге, как никто. И сейчас этот внезапный бунт напугал ее, отчего она совершенно рассвирепела.

– Ты спятил? Что ты несешь? Не смей больше так говорить, иначе я разозлюсь!

– Да я вообще молчу, – обиженно проворчал Хаями. – Я вообще никогда ничего не говорил.

– Вот и молчи, – буркнула Рукия сердито. Разговор на этом окончился. Но тревога осталась.

***

– Есть любопытная новость, – сказал Сайто.

Ренджи немедленно навострил уши. В последнее время капитан третьего отряда нечасто радовал своих приятелей сплетнями. Хлопоты по обустройству первого в Сейрейтее психологического кабинета отнимали все его свободное время. Но на сей раз, похоже, новость была по-настоящему горячей, поскольку он настиг лейтенанта прямо на улице и начал с места в карьер.

– Нишигаки, наконец, завел себе лейтенанта.

– Серьезно? – Ренджи обомлел. Он попытался представить, кто же мог согласиться на такую должность. У Нишигаки была слишком скверная репутация, да и умственные способности вызывали известное сомнение. Абараю всегда представлялось, что пойти к нему в лейтенанты может только кто-нибудь похожий: недалекий, бесчестный, высокомерный, – но до сих пор казалось, будто такового не найдется. И вот теперь оказывалось, что один все-таки обнаружился, и это было чертовски жаль. Лейтенанты являлись, в основном, очень спаянной группой, даже несмотря на то, что у их капитанов порой возникали разногласия. И если в эту команду затешется какая-нибудь сволочь…

– И кто же он?

– Его зовут Такато Ватару.

– Как-как?! – Ренджи поперхнулся воздухом.

– Ну да, – Сайто понимающе улыбнулся. – Такато. Родной брат той самой девчонки, которая доставила тебе столько хлопот в прошлом году*. А чему ты удивляешься? Их тут целая куча, этих Такато. Очень многочисленное семейство. Да у тебя в отряде, кажется, тоже парочка имеется.

– Э… – Ренджи растерялся. – А ведь в самом деле, есть. Я как-то даже не связал…

– Не однофамильцы, – Сайто покачал головой. – Родня. Порой дальняя. Но все же.

– И этот парень, значит, из них, – недоверчиво уточнил Ренджи. – Но…

– Не вяжется? – Сайто понимающе хмыкнул. – У меня тоже. Но взгляни на это с другой стороны. Из Такато мы знаем только девчушку, а она, как мне кажется, была в своем семействе белой вороной. Кто сказал, что остальные ее родственники должны быть похожи на нее?

– Действительно, – вздохнул Абарай. – Но любопытно было бы на него взглянуть.

Познакомиться с новичком довелось скоро, на собрании лейтенантов. На первый взгляд он казался довольно обычным парнем. Среднего роста, темноволосый, мускулистый, с насмешливым взглядом темных глаз. На собрании он вел себя сдержанно, говорил только по делу, к коллегам обращался уважительно, как и положено новичку. Словом, не продемонстрировал ни презрительности, каковую все приписывали некогда предполагаемому лейтенанту Нишигаки, ни безбашенности, свойственной его сестре. И все же уголок его рта порой кривился в хитрой усмешке, показавшейся Ренджи недоброй. У Абарая сложилось твердое убеждение, что Такато что-то скрывает, и это что-то наверняка обнаружится в самое ближайшее время.

Раскрыть тайну удалось нескоро, и заслуги Ренджи в этом точно не было. Такато все рассказал сам.

Ренджи уютно устроился позади складов на нагретом деревянном помосте и развернул обед, который прихватил с собой, заранее предполагая, что ему не захочется возвращаться в штаб только для того, чтобы поесть. Сегодня было полно дел на свежем воздухе: сперва инспекция, потом тренировки. Но едва он расположился, как появился Такато. Улыбнулся скорее вежливо, чем приветливо, поинтересовался:

– Разрешишь присоединиться?

– Валяй, – Ренджи небрежно кивнул на помост рядом с собой, но от его расслабленности не осталось и следа. Этот парень по-прежнему казался ему подозрительным.

Такато скромно уселся, вытащил из-за пазухи сверток и тоже принялся за еду. Некоторое время он молча жевал, глядя в небо, а Ренджи косился на него с недоумением. Через несколько минут Такато все же подал голос:

– Абарай, тебе не внушает отвращения мысль говорить о работе в обеденный перерыв?

– Хм, – Ренджи пожал плечами. – Ну, если только говорить…

– Я просто хотел спросить, – все так же глядя в небо, сказал Такато, – как в твоем отряде организовано патрулирование. Кого ты ставишь в пары? Друзей? Врагов? Тех, кто вовсе не знает друг друга? Что это дает?

Ренджи еще раз пожал плечами и принялся рассказывать. Едва выслушав ответ, Такато задал следующий вопрос, о тренировках. Слушал он очень внимательно. Сосредоточенно глядел на собеседника прищуренными глазами, казалось, он пытается запомнить каждое слово.

– Что это ты так заинтересовался делами шестого отряда? – Спросил, наконец, Ренджи.