Но моряком мне хотелось быть именно военным, отчасти династические традиции сохраняя. Все же знакомые "люди с возможностями" либо штатскими, либо зелёными человечками оказались. Впрочем житейской мудростью были наделены и к моему бздыку отнеслись с пониманием. В Ленинград ехать поступать отсоветовали сразу - у адмиралов свои сынки росли, и для них во Второпрестольном ВУЗе места явно были забронированы. Неподалёку от нас располагалось весьма приличное Калининградское училище. Но штурманский факультет там расформировали ещё в 79-и, а в артиллеристы не рвался - канонадная романтика не прельщала. Честолюбие же явно зашкаливало, до капитана хотел дорасти. Про легендарный Севастополь слухи уже тогда ходили что у хохлов всё очень платно.

Так что выбор пал вообще на морской ВВУЗ у озера, ведь Каспий то по сути таковым и является. Выдал мне военкомат проездные документы аж до столицы солнечного Азербайджана - славного Баку. О чём в последствии совсем не жалел - учили там на совесть, хоть за время моей учёбы сменилось у руля ВВУЗа три адмирала, от стабильности страну Партия и правительство уже принялось отучать.

Первой же бедой оказалось коварное южное солнце - по приезду сразу обгорел даже не поняв как. Экзамены сдавать выходил из медчасти с температурой, густо обмазанный вонючим кремом. Причём в большой компании, там и с товарищем по несчастью подружился. Он прибыл из ГДР и звали его разумеется Ганс, а я с удивлением понял, что детское моё познание Дойча никуда не пропало. Всплыл из подкорки язык Гейне и Ницше, правда в упрощённом варианте. Но за годы совместной учёбы зашпрехал я почти литературно, мы с Гансом даже внешне похожи оказались - оба высокие белокурые бестии, форма только и разная.

Заметить следует что "иностранный легион" жил по своему распорядку, а мы по своему, но для общения часик из личного времени находился ежедневно. Часто сталкивались так же на учебно-тренировочном судне училища. А в учебном походе Севастополь-Тартус- Кронштадт совместно более 6 тыс. миль прошли. На что несколько раз указывал мне "особняк" как на утрату бдительности, а я его замечания неблагоразумно херил. Ведь ещё по раннему детству помнил что с Соцлагерем у нас Дружба-Фреундшафт!

Хитромудрый комитетчик отомстил тем что наделил "избыточным" доверием - оставив в личном деле рапорт с рекомендацией в Погранвойска, причём непременно на Дальнем Востоке, дабы в китайском практиковался. Что меня не особенно то и расстроило - катера погранцов хоть у стенки не ржавели. Но вот раскрасавица официантка Оксана, закармливавшая меня витаминами из собственного сада, как поняла что не вернусь в шикарный отчий дом (на каникулах возил её в Ригу с родителями знакомить), упрекнула тем что столько молодых лет и фруктов с овощами на меня даром потратила и срочно перекинулась на более перспективного. Но не известно ещё кому повезло.

Открытый бассейн училища позволил без особого напряга за 4 года подрасти до КМС. К гирям да перекладине так же приохотился, так что плечики ещё разрослись. Потому остаться бобылём не опасался. Правда заимев красную морду, до красного диплома не дотянул, но и цели такой не ставилось. Отбывал к месту службы преисполненный благодарности к Каспийскому ВВМУ им. Кирова. А немного позднее ещё и обрадованный тем что крови Сумгаита избежать получилось.

Только змеи меняют кожи...

Правда до океана (и даже моря хоть какого) вначале меня не допустили. Базировались моряки-пограничники в пос.Малокурильском на острове Шикотан и направляли туда только семейных( сами понимаете!). Так что произвели меня в пограничники-речники (хоть форму менять на зелёную не принудив), определив до окольцевания вовсе не мичманскую должность в среднем течении реки Уссури. Выделив под команду три водомётных катера из люминя "Аист", с парой матросиков экипажа на каждом. С шестью "пассажирами" брал он ещё до двух сотен кило груза. Дизелёк на 260 лошадок разгонял посудину по любому мелководью до 35 км/час. Так что работая мелким извозом на "поскучать-поплакаться" времени не оставалось. Впрочем, как и на поиски невесты, что бы вновь в моряки перевестись.

Но начальство мне попалось плюгавое да мелкое и так не думало, в своих боевых подругах в уверенности не пребывая. Потому, как только ледок речку схватил, отправлен я был в досрочный отпуск с наказом без жены не возвращаться. Только во Владике и своё училище имелось и потенциальные жёны-морячки оказались все разобраны или расписаны. К тому же предложить я мог только глухую тайгу и голый оклад без каких либо походных-подъёмных. Пришлось выписывать проездные на малую родину, благо что бесплатно, да дорога в счёт отпуска не идёт, а из Владика до Риги поездом неделю добираться. Хотя я не наглел - полетел самолётом(тоже даром). На побывку едет молодой моряк! Увы, речник, и грудь моя без медалей, да ленты и пряжку с якорями уже не ношу, потому и взоры потенциальных невест на меня как на б/у. Всё надо делать своевременно.

Дома встретила родня с радостью и любовью, а вот сверстников знакомых раскидало, в том числе и девушек. Которые раньше глазками стреляли в мою сторону, после того как Оксану привозил на каникулах, охладели и вышли замуж за не менее достойных, не красной же икрой мне теперь их переманивать. С малознакомыми же рисковать судьбу связывать не хотелось, хотя пару раз(в медицинских целях) на танцы в Дом офицеров(он же "дом последней надежды") и сходил. Красавицы с Огрской трикотажки или Ригас мануфактуры, с радостью после танцев отдавались неженатому морскому офицеру преисполненному серьёзных намерений. Но когда узнавали место службы, сами признавали что это была ошибка. Я конечно душка, но не затем они из Украин-Белорусий в фабричные общаги перебирались, что бы вновь как до отрочества в холодных туалетах какать.

Дед в качестве компенсации живую душу всё ж выделил - щенка подарил. Привезли ему моряки контрабандой из Швеции малыша тамошней зверовой лайки - элкхаунда, её ещё лосинной зовут. Внуку мол, как таёжному жителю, без верного друга нельзя. То что кроме собаки никого подобрать не смогу, бабушка ещё год назад предрекла и деда суетиться заставила. Такой у неё дар предвиденья ещё от предков имелся. Печально, но посреди отпуска мне и хоронить её довелось, после чего вернулся я в часть.

Перед смертью позвала, руку взяла и долго смотрела в глаза. Чувствовал я будто вливается в моё тело какое то непонятное тепло, а потом старушка тихо отошла. Не понял я тогда фразы деда о том что "теперь крышу разбирать не потребуется", потом только чужие люди смысл разъяснили. Когда знающий человек неожиданно произошедшие во мне перемены узрел.

Это на медвежьей охоте случилось, попал на которую даже отпуска не догуляв - вернувшись досрочно. Местный старичок-охотник, которого я и окрестил Дерсу(да он и не обиделся), наткнулся на берлогу неподалёку от части. Моё начальство - майор с замплитом-старлеем, не только сами желаньем зверя добыть воспылали, но и меня чуть не в приказном порядке на мокрое дело поволокли. Из конфиската СКС китайский выделив - Туре 56 SKS. Отцы-командиры по краям встали, как бы для подстраховки, а мне же выпало убийцей становиться. Дедок ткнул колом в образованное медвежьим дыханием в снегу отверстие и шустро отскочил когда рёв услышал. Я нажал на курок в тот момент когда из под сугроба показалась мохнатая голова, но выстрела не прозвучало. Передёрнув затвор, повторил попытку, но с тем же результатом. Больше времени на эксперименты со стрельбой не оставалось, но на карабине к стволу крепился и игольчатый штык. Его перевести в боевое положение времени требовалось столько же, сколько и затвор дёргать. Перекинув багинет, через мгновение уже вбивал его в летевшую на меня медвежью тушу. А потом до хруста сжимая зубы упирался, проворачивая в ране клинок из последних сил. Осязая "аромат нечищеной полости рта", исходящий от остановившейся в сантиметрах от лица разинутой пасти. И взором впитывая как полные ярости близко посаженные глазки постепенно становятся равнодушными.