- Почему ты думаешь, что мы сможем вернуться? - спросила Ливейра мысленно, продолжая направлять магические энергии в соответствии с ритуалом.

- Сирасм рассказал мне, что он узнал от Ветра, что после того, как всё будет разрушено, на месте Феоса и Циаса родится новый мир. Я думаю, мы сможем отыскать себе в нём место.

Нити сплетались и расплетались, энергии текли, сворачивались спиралями, вырисовывая причудливые узоры. Тела эсвинцев истончались шаг за шагом, и вскоре они были уже едва различимыми призраками, но между тем продолжали плести заклинания.

Воспринимаемая ими ткань мира, напротив, становилась всё более плотной, и встраиваться в неё приходилось с усилием. С изменениями восприятия им приходилось всё больше сосредотачиваться на том, чтобы помнить, кто они, чтобы сохранять себя теми, кем они были прежде. Связи между частичками их душ становились непрочными, и только воля удерживала их вместе, не давая поддаться искушению рассыпаться, рассеяться, влившись каждой клеточкой в энергии рушащегося мира. Сирасм поддерживал их, как мог, но на первый план всё же выступали их собственные устремления. Память о прожитой жизни медленно и неудержимо таяла вместе с телами, и воспоминаний становилось всё меньше, лишь некоторые высвечивались яркими вспышками среди сонма ощущений и событий, которые они не в силах были сохранить. Телесные формы растаяли полностью, перестав существовать, и в этот переломный момент всё могло бы пойти прахом, потому что Ливейра, на крыльях Сирасма, упустила на мгновение сосредоточенность, и, подобно серой пыли, стала сочиться её сущность, разносимая над скалой ветрами. Эм метнулся к ней каждой незримой крохотной частичкой своей структуры, остановил, ухватил, вплёлся. Удивлённо затрепетал Сирасм, понимая, что двое стали одним от этого неожиданного, непредсказуемого устремления одной из сущностей к другой. Но укутал новое существо собой, как было обещано в завершение ритуала. В глубине неосознаваемого эсвинцы уснули, убаюканные колыбельной духа.

Ливейра открыла глаза в бесконечной темноте. Было тепло, и где-то неподалёку слышался стук капель. Её рука незамедлительно нащупала руку Эма рядом. Она почувствовала его тепло.

- У нас ничего не получилось? - спросила она разочарованно.

- Получилось, - ответил Эм.

Голос его звучал глухо и болезненно.

Ливейра села, обнажённая, среди окружавшей пустой темноты.

- Я не помню, - сказала она обречённо после минутного раздумья.

Эм кивнул понимающе. Он тоже ощущал собственную неполноту. Как будто не только зрение сковала темнота, но и другие ощущения, в том числе те, что прежде были только внутри, стали совершенно иными.

- Эм. Я не чувствую своих волос, - сказала Ливейра, но в голосе её не было страха.

Она рассеянно проводила пальцами по жёстким нитям живых эсвинских прядей, и тактильные ощущения пальцев говорили ей, что волосы остались на месте, но она не ощущала их, как не ощутить парализованные органы и точно так же не могла ими пошевелить. Эм погладил её осторожными долгими движениями, успокаивая.

- Мы снимся друг другу, Ли. Нас больше нет. И мы всё ещё есть. Давай сделаем этот сон хорошим.

Темнота вокруг расцветилась зеленоватыми бликами, пол обратился водной гладью. Теперь перед ними была вечность, чтобы вспоминать.

Портал был почти готов, и всё новые желающие воспользоваться его гостеприимством прибывали в точку сбора, которую Уэтер указал для тех, кого приглашал присоединиться к нему. Нуэдер, которого привёл с собой Гиз, встречал приезжающих, чтобы они не отвлекали магов, работающих над порталом, от их деятельности. Последние штрихи переплетаемых заклинаний были не менее важны, чем вся предыдущая работа, а сосредоточенность уже начинала снижаться.

Проект Уэтера был рискованным ничуть не менее, чем он позиционировал. В Феосе существовало некоторое количество порталов, ведущих в иные миры. В последнее время, когда начались всевозможные проекты эвакуации населения, маги Мейсарала нашли пути, чтобы открывать подобные порталы прямо из Циаса, однако базировались они на остаточных энергиях уже существовавших порталов, закрывшихся в связи с исчезновением Феоса. Однако известных случаев произвольного создания такого портала, ведущего за пределы Циаса, за пределы планеты, не было. Однако, в связи с немногочисленностью доступных путей для побега, все имеющиеся в наличии порталы надёжно охранялись властями. В панике, охватившей умирающий мир, было особенно важно оградить точки ухода от разъярённой, не контролирующей себя толпы, от случайных прохожих и от незваных гостей. Иначе возникал риск не успеть спасти тех, кто был определён в большей степени достойным спасения, - учёных, мудрецов, особо могущественных и талантливых магов, дипломатов, детей и подающую надежды молодёжь. Уэтер сделал, что мог, чтобы оказать своё влияние на составление списков подлежащих первоочерёдному спасению, однако слишком много людей оставались неохваченными эвакуационной программой. Он решил заняться тем, чтобы, соединив технологию открытия порталов между точками пространства в Циасе и все знания, собранные о том, как функционируют порталы, ведущие за пределы мира, создать при поддержке всех единомышленников, которые согласились участвовать в проекте, собственный портал в другой мир. Надёжно считанные схемы, гениальные и абсурдные догадки, лихорадочные попытки уложиться в сроки, выматывающая нервы и выпивающая силы работа увенчалась успехом - примерно сутки назад был совершён первый тестовый запуск портала и перемещение через него нескольких объектов. Оставалось лишь добавить несколько штрихов, делающих его безопасным для перехода через него людей, а также повысить его пропускную способность и укрепить и стабилизировать его, чтобы он профункционировал как можно дольше. Старые друзья, отчаянные коллеги, бывшие "воины Апокалипсиса", а также знакомые знакомых всех сортов работали вместе с Уэтером, цепляясь за эту неожиданную возможность спастись и спасти своих близких.

Тем временем стихийные бедствия, сотрясавшие Циас, приобретали угрожающие масштабы. По всем доступным прогнозам миру не суждено было увидеть лето. По городам катились волны паники, сопровождающиеся присущим подобным событиям хаосом. Массовые самоубийства, бесчисленные разрушения, провоцируемые самими людьми, перемежались с множественными попытками спасения и крикливыми проповедями о смирении на площадях. Многие из городов были разрушены, и землетрясения и наводнения продолжались, и дальше стирая людские поселения с лица земли. Каждый день или час промедления мог свести на нет все старания Уэтера и подвергнуть опасности его и тех, кого он повёл за собой.

Провидица Руя, покинувшая недавно Палаты, чтобы присоединиться к авантюрному плану побега, подошла к Гизу, отдыхавшему после напряжённой работы, и ласково напоила его энергией.

- Как думаешь, всё пройдёт удачно?

Гиз пожал плечами.

- Наверняка.

- Интересно, какой он, тот мир, в который мы пойдём?

- Гостеприимный, - ответил Гиз. - Так говорят.

Портал вёл в мир, где сходилось множество путей самых разных путешественников, один из миров-перекрёстков, открытых для посещений всем желающим, как портовый город, где собираются торговцы со всего света. С его жителями не требовалось особых дипломатических договорённостей о пребывании там, потому что множество странников прибывало в него каждый день, и ничуть не меньше покидало в поисках лучшей доли, возвращаясь домой или отправляясь навстречу приключениям. Уэтер выбрал именно его своей целью, потому что перемещение в столь открытый мир должно было пройти наиболее гладко и потому что распахнутые из него порталы и космические пути могли привести тех, кто там окажется, туда, куда они выберут, отдохнув в спокойной обстановке и выплакав сожаления. Предварительная экспедиция была невозможна в связи со всеобщей суетой вокруг существующих порталов, но кое-кто из тех, кто ждал своей очереди отправиться прочь, бывал там ранее, когда путешествия в другие миры были редкостью, но тем не менее, могли совершаться без особых сложностей. Такими путешественниками были три человека, по внешнему виду явно шоистрийского происхождения, вольные бродяги и путешественники, в характере которых были риски и неизведанные пути. Их засыпали вопросами многие из отправляющихся, поэтому Руя и решила не быть в их числе. Ни к чему спрашивать их о том, о чём уже спросила до неё сотня любопытных. Зато Гизу её общество, похоже, не было в тягость.