26 апреля 1945 года Павел Семенович трактором пахал землю на дальнем поле, когда увидел колонну машин по дороге на город Эхинген. Необычные машины, странные каски на головах солдат вызвали у него недоумение, но колонна проехала без остановки мимо, и Павел принялся работать дальше.

Вскоре прибежала Эльза и позвала парня домой. По дороге она, смешно закатывая серые глаза, возбужденно сообщила, что прибыли американские войска, и теперь власть находится в их руках.

На подворье хозяйничали молодые парни в незнакомой форме. Они приветливо встретили Павла и дружески похлопывали его по плечу, что-то лопотали на непонятном парню языке.

Хозяин скупо пояснил своему работнику:

- Теперь ты свободен, и никто не имеет права насильно держать тебя. Завтра тебя отвезут в город Ульм, где оформят необходимые документы и отпустят домой. Понятно? Павел недоверчиво посмотрел на хозяина, на широко улыбающихся американских парней и кивнул головой. Солдаты весело рассмеялись и отошли от русского парня.

Вечером, улегшись на ночь в привычном для ночлега сарае, Павел Семенович долго слышал голоса подвыпивших освободителей. Они о чем-то кричали и горланили песни. Но усталость взяла верх, и он заснул.

- Пауль, Пауль! - услышал он истошный голос Эльзы и проснулся. Двое мужчин повалили на сено Эльзу и спешили раздеть ее. Третий стоял, покачиваясь, на ногах и подсвечивал карманным фонариком. Девушка отчаянно сопротивлялась пьяным солдатам, но силы были неравные, и она теряла силы, но продолжала звать Павла на помощь.

- Что творят, гады! - Павел Семенович не переносил несправедливости. Он вскочил и подбежал к насильником, с размаха врезал одному в ухо и схватил за голову другого, отдирая его от Эльзы. В это время солдат с фонариком размахнулся автоматом и ударил прикладом по голове Павла. Парень провалился во тьму.

Голова Павла Семеновича, казалось, раскалывалась на части, он никак не мог сообразить, что случилось и почему руки связаны за спиной. Павел очень хотел пить, его рот был сухой, а язык шершавый, как наждачная бумага.

Павел Семенович открыл глаза и осмотрелся. Он лежал на боку в том же сарае, где спал по ночам последний год, на дворе было уже светло, и снаружи у двери просматривалась фигура американского солдата с автоматом на шее.

Парень вспомнил все и чертыхнулся:

- Теперь точно расстреляют за нападение на солдат. Только, что же все норовят по голове шибануть, так не долго и мозги вышибить.

Утором Павла подхватили под руки, подвели к американскому бобику "Виллис- МВ, усадили на заднее сиденье джипа и сняли веревку.

Павла Семеновича допрашивал следователь американской военной полиции, который сносно говорил по-русски.

- Лошаков Павел Семенович - солдат Красной армии и продался немцам за жратву.

- Кто тебе сказал это? - насмешливо спросил Павел. Он не боялся следователя, потому что ничего не ждал от него хорошего.

- Броситься на бойцов союзной армии, освободившей вас из плена, поступок, который ясно говорит об этом.

- Союзники или бандиты - кто знает. Bei Nacht sind alle Katzen grau, - Павел сам не понял даже, почему ввернул в разговоре по-немецки пословицу, что ночью все кошки серы, и продолжил разговор по-русски. - Ельза звала на помощь, я и приложил малость вашему бойцу по уху, чтобы не насильничал.

- Значит, рассчитался с фашистом за кусок хлеба, за райскую жизнь?

- Получается, что за это отблагодарил немца! - Павел Семенович побагровел от злости, сдернул рубашку и повернулся оголенной спиной к следователю.

Американец изумленно смотрел на изрубцованную спину парня и долго молчал.

- За что получил?

- Три раза бежал из немецкого рая, как вы говорите.

Следователь подобрел к советскому солдату и порвал протокол. Павел Семенович со своей стороны не настаивал расследовать факт попытки насилия над немецкой девушкой. Павла переодели в советскую форму, накормили. Через день снова вызвали и предложили:

- Американское правительство любезно предоставляет вам свое гражданство. У вас есть также право стать гражданином дружественным нам государств: Австралии, Канады, Франции и Англии. Вы подумайте, прежде, чем отправитесь в советскую зону. Таких, как вас, они прямиком из Германии везут в Сибирь для работы в лагерях НКВД.

Павел Семенович отказался. Его посадили вместе с другими советскими узниками концлагерей в автобус и доставили к советским войскам. Особой отдел переправил их в фильтрационный лагерь Пилау, ныне город Балтийск, недалеко от Кенигсберга.

После небольшой проверки на следующий день Павла доставили город Бреслау, который назывался до войны Вроцлав и был столицей Нижней Силезии на юго-западе Польши - один из старинных и красивейших городов.

Но судьба будто благоволила к парню, настрадавшемуся в немецком плену. Поэтому, видимо, причине, известной только службе НКВД, Павла Семеновича через день посадили на грузовую машину и c десятком бывших узников направили в город Эльс прусской провинции Силезии.

Там и встретил ефрейтор Лошаков Павел Семенович день Победы. Кругом ликовали солдаты, палили в небо из автоматов и пели песни. Павел радовался, что уцелел в жестокой бойне, но и грустил, что для него, видимо, война не кончилась, и не известно, как решит особый отдел - освободит или осудит за плен.

Глава 34

Павла снова допросили, отправили в казарму уже без охраны и сказали:

- Отправляйся в интендантскую часть, разыщи капитана Еременко, доложи, что направлен для прохождения дальнейшей службы. Документы следом пришлем, да смотри там, держи язык за зубами. Легко отделался, благодари случай, что немецкие документы сохранились.

- Есть! - весело козырнул Павел и почти выбежал из расположения особого отдела, радуясь, что для него все закончилось хорошо.

Капитана Еременко Павел Семенович нашел быстро. Он у склада распекал нерадивого солдата, который в чем-то провинился.

Коренастый мужчина стоял спиной к Павлу, оживленно жестикулировал руками, выговаривая бойцу, испуганно замершего в стойке смирно.

Павел Семенович усмехнулся:

- Ишь, как мастерски "бреет" солдата, и по матушки, и по батюшке заворачивает, но надо выручать бойца.

Павел подошел вплотную к капитану и нарочито громко гаркнул:

- Разрешите обратиться, товарищ капитан интендантской службы! Ефрейтор Лошаков прибыл в ваше распоряжение!

Капитан вздрогнул и, круто разворачиваясь к прибывшему солдату, сказал:

- Это, что за лошадиное пополнение пожаловало к нам, когда я шоферов просил в отделе кадров.

Еременко изумленно уставился на парня и замолчал. До Павла не сразу дошло, что знакомая кряжистая фигура принадлежит уважаемому Петру Ивановичу, которого потерял в первой бомбежке их части в начале войны.

- Петр, ты что ли? - неуверенно спросил он, рассматривая грубые черты лица друга.

- Павел, дружище, живой? - закричал Петр и махнул рукой повеселевшему солдату, которого ругал до прихода Павла. - Вольно! Отправляйся на склад, я приду скоро.

Петра Ивановича тоже тогда ранило, как и Павла, но попал он в другой госпиталь. Потом Центральный фронт, затем Белорусский, 1-й Белорусский к концу войны, хлебнул всякого лиха в боях, отличился при боях за Гродно, получил звание младшего лейтенанта и дошел до фашистского логова капитаном.

В боях за Варшаву ранило в ногу, с тех пор служил в интендантской роте.

- Теперь, вот, поручено отправлять на родину транспорт с народно-хозяйственными грузами, - сказал тихо Петр. - Так что в ближайшее время не мечтай, вернуться домой. Да и не к чему спешить тебе, пусть все уляжется там, а то, не ровен час, загремишь в сибирь под горячую руку.

- Выходит, Voegel, die zu frueh singen, holt die Katze, - Павел усмехнулся.