Ближе к центру Бронкастера дома стали ещё краше, превратились в настоящие дворцы. Каждое такое «гнёздышко» окружал высокий каменный забор.

– Здесь обитает местная знать, – скривился Фонарь. – Имеют во владениях деревни и крепости, но прожигают жизнь в столице. Выбор глупцов… Как можно променять цветущий край на клетку?

– Разве что на такую!

Хани восторженным взглядом смотрела на королевский замок, возвышавшийся над остальной частью города. От обители королей Алькасара нас разделяла заполненная людьми площадь. Любуясь вместе с рыжей, я заметил на самой высокой башне огромные круглые часы. Их стрелка приближалась к полудню.

– Красота этого места обманчива, – иронично произнёс рыцарь. – Интриги и заговоры занимают умы его обитателей и ничего более, но…

Он не договорил – на стенах замка затрубили, да так громко, что рядом стоящего не услышать. Омерзительные звуки!

– Чтоб тебя! – в сердцах выругался я и прикрыл уши.

– К сожалению, вынужден вас покинуть, – с горечью в голосе объявил Фонарь, когда трубадуры умолкли. – Сигнал прозвучал и для меня. Торопитесь, представление скоро начнётся.

– А как же ты? – в один голос спросили мы с Хани.

– Не волнуйтесь, я найду вас, но немного позже, – обещал Георг. – Свита Хамиша Конфидиона и советника Синмара скоро пожалует на праздник – я обязан проверить посты. Попытайтесь оказаться как можно ближе к сцене.

– О, без проблем, – девчонка в очередной раз одарила рыцаря улыбкой.

Без проблем для Хани, но не для меня. Путь к цели лежал сквозь плотную толпу. Я шёл впереди, принимая удар на себя, рыжая семенила следом. Она, как будто не замечала давки – витала в облаках.

– Как вам Георг, милорд? – промурлыкала Хани.

– Хороший парень, – честно ответил я.

Протиснулся между двумя пекарями. От них так пахло сдобой, что в животе заурчало.

– Я тоже так считаю.

– С чего вопрос? – До меня только сейчас дошло, что Хани не ради забавы заигрывает с рыцарем. – Понравился?

– Да, – она зарделась. – Милорд, прошу, ничего не говорите Георгу. Я буду мечтать втайне. Сами понимаете: бедная служанка не чета рыцарю.

Опечаленная, она вздохнула.

– Ну, его тоже богачом не назовёшь, – возразил я. – Сложишь оружие без боя? Помнится, ещё вчера ты утверждала: важнее любви ничего нет!

– Знаю, но всё же… Наверное, вокруг него ошивается множество девиц из благородных семей. Или он уже обручен! Как думаете, милорд?

Улыбка непроизвольно растянулась на моём небритом лице. Я уже сочинил колкость, как неожиданно споткнулся. Нет, я не упал – врезался в идущего впереди. Уж больно тесно сегодня на площади Бронкастера.

– Извините, – пролепетал я, не глядя на задетого.

– Так это, ты бы под ноги смотрел, зашибиться же можно, – донеслось сверху.

Он развернулся. И тут я понял, что мои глаза на одном уровне с его животом. Тяжелые руки опустились мне на плечи. Я весь напрягся и медленно поднял голову. То ли гигантский человек, то ли полувеликан.

– Спасибо, обязательно учту на будущее, – осторожно проговорил я, не зная, воспринимать ли его слова как угрозу или дружеский совет.

Он кивнул и отвернулся. Слава богу, пронесло. Нет, я не струсил, но даже не представляю, как такому верзиле противостоять. Не минуло и двух секунд после встречи с гигантом, а Хани уже вернулась к обсуждению барона.

– Выходит, я права?

Я не обращал на рыжую внимания. Лучше на дороге сосредоточусь. Вдруг ещё в какого-то громилу врежусь, но не столь дружелюбного.

– Ответьте, милорд!

– Не доставай!

– Ну, милорд! – ныла Хани. – Я права или нет? Милорд!

Я понял, что если не отзовусь, то не умолкнет.

– В чем, радость моя?

– Что у Георга полным-полно девиц?

– Не говори глупостей – он не похож на бабника.

– Быть не может, – Хани выровнялась со мной и подозрительно сощурилась. – С такой-то внешностью и не ловелас? У вас странные представления о мужской красоте, милорд.

Я так и поперхнулся. Что она имеет в виду?

– Странные представления? Какой такой внешностью? – недоумевал я. – Чем он так хорош?

– Как чем?! – удивилась веснушчатая девчонка. – Между прочим, кареглазые блондины большая редкость в моих краях, милорд.

Во мне заиграло любопытство.

– А голубоглазые шатены?

Она хихикнула и махнула рукой.

– Эй! – обиделся я. – Я, что, страшный?

– Конечно же, нет, милорд! Вы неплохо смотритесь, но в наше время голубыми глазами никого не удивишь, да и ростом не вышли. А вот барон: высокий, широкоплечий, ладони с арбуз, а ещё лицо такое… мужское.

Я остановился. Возмущение так и рвалось наружу. Нет, понимаю, что я не эталон красоты, но где тактичность?

– А у меня, значит, девичье? – зло выпалил я.

– Нет, оно у вас просто смазливое, без той мужественности и суровости как у барона. Милорд, давайте уже пойдём, – невозмутимо попросила девчонка. – Народу всё пребывает.

– Да уж, комплимент за комплиментом, – ворчал я. – С твоих слов, я – женоподобный коротышка с маленькими ручками.

Хани виновато потупилась.

– Ну, зачем так грубо, милорд?

– Грубо? Кто бы говорил!

– Я больше не буду! – обещала она. – Вы самый-самый! А ещё вы очень смелый и добрый, и поэтому простите меня.

– Не нужна мне твоя лесть, – смеялся я. – Ладно, пошли – коротышка хочет поскорее попасть к сцене.

– Милорд, ну, не нужно так – сжальтесь над прислугой. Самой глупой прислугой на всём Астере. Так сойдёт?

Смотря, как Хани хлопает длинными ресницами, я растаял.

– Вполне.

Благодаря усердной работе локтями, мы пробились в первые ряды. Конечно, не по центру стояли, а чуть правее, но ближе уже не подобраться.

– Зато отсюда будет видно шествие, – заверяла Хани.

Цветные банты и атласная ткань украшали сцену. Позади неё громоздились высокие трибуны, почти доверху забитые знатью. Если не считать жесткого разделения на: бедняки внизу, богачи вверху – то получилась этакая смесь стадионного и уличного вариантов концерта. Забыл упомянуть важную деталь: доблестные стражи Бронкастера окружали сцену плечом к плечу – даже мышь не проскочит.

– С нетерпением жду начала, милорд, – глядела по сторонам Хани. – Как думаете, факиры будут?

– Разве в программке не написано? – Какой вопрос, такой ответ.

– А фокусы?

Тьфу ты! Не говорить же ей, что меня больше интересовали правители Алькасара, чем представление, каким бы грандиозным оно ни обещало быть. Только подумал об этом, как вокруг заволновались:

– Смотри, герцог! Гляди, советник!

Между двумя рядами закованных в латы рыцарей ехали двое: старик в алой мантии и белокурый толстяк в пёстром костюме. Без сомнения, в красном – советник Синмар по прозвищу Мутнодум, а как попугай вырядился Хамиш Конфидион.

Не без помощи слуг герцог Артийский выбрался из седла. Синмар же скривился, когда к нему подбежал лакей. Советник с ловкостью молодого паренька спрыгнул с коня и встал по левую руку от Хамиша. Вместе они поднялись на сцену.

Морщинистое лицо Синмара прикрывала короткая седая борода. На груди старика висел массивный позолоченный амулет, пальцы сжимали черный посох с ярким красным камнем на конце. Волшебник окинул толпу не то мрачным, не то серьёзным взглядом.

В отличие от Синмара, Хамиш смеялся и размахивал руками, приветствуя народ. Он обладал круглым румяным лицом и выдающимся носом, под которым топорщились пышные соломенные усы.

Толстяк сказал что-то советнику. Синмар кивнул и взмахнул посохом. По шевелящимся губам я понял: произносит заклинание.

– Что он сделал? – вырвалось у меня.

– Первый раз в столице? А по одёжке не скажешь! – удивился кучерявый парнишка рядом. – Могущественный волшебник Синмар усилил голос лучезарного Хамиша, чтобы все слышали его праведные речи.

И действительно, голос Хамиша разнёсся на всю площадь:

– Я безумно рад приветствовать на празднике Огня жителей славного Бронкастера! Да что там Бронксатера – уроженцев всего Алькасара! Друзья, надеюсь, этот день моего скромного правления запомнится вам навсегда… – И в том же духе.