«Ну, я пошла, – приходя в себя, прошептала Арпине, – девушки бог весть о чем подумают…» – «Пусть думают, – задыхаясь от волнения, сказал Арташес. – О чем подумают? Скажи, о чем подумают?» И Арташес все сильнее и сильнее прижимал к своей груди Арпине, исступленно целуя глаза, щеки, снова и снова губы, шею, грудь Арпине. Арпине вначале с удивлением, потом испуганно посмотрела на него… Она словно хотела высвободиться из его сильных рук, но в то же время и не хотела.

«О чем должны подумать? – будто в лихорадке шептал Арташес. – Ну что должны сказать?» – «Не знаю…» Арпине действительно иногда испуганно смотрела на Арташеса, хотела высвободиться из объятий, но не могла, потому что приятное дыхание Арташеса очаровало ее, и Арпине, прислонившись спиной к стволу бука и не в состоянии сопротивляться сумасшедшей пучине страсти, медленно сползла вниз…

Что потом происходило, Арпине не воспринимала, она спиной ощущала землю, мягкую, холодную прошлогоднюю листву, Арташес прижимал ее к своей груди, а она, освобождая рот от его ненасытных губ, время от времени возбужденно шептала: «А если не женишься, Арташес… А если вдруг не женишься на мне… Если я забеременею…» Арташес спешно, поцелуями, перекрывающими ее дыхание, обратно закрывал ее рот. «Я люблю тебя, – самозабвенно произносил Арташес. – Я безумно люблю тебя, Арпине… Я увезу тебя в город, выучишься, я тебя здесь не оставлю…»

Арпине сажала на грядках саженцы томатов. «Сейчас зачем приехал? – говорила сама себе Арпине. – Зачем приехал?»

– Арпен, ахчи, чего ты сегодня грустная? – сказала Ерсик, соседка.

– Я не грустная, – слабо улыбнулась Арпине, – просто нет настроения.

– Наверное, не спала, – засмеялась Нушик. – Мукел сегодня на ферме был или домой пришел?

– Домой пришел, – выпрямляясь, устало сказала Арпине, – а что?

– Ну, ясно, – снова засмеялась Нушик. – Не дал бедной спать.

Женщины засмеялись, и тут из деревни показалась машина… Поднимая легкую пыль, подъезжала машина Арташеса. Сердце Арпине забилось часто, а губы высохли и задрожали. Она еле держалась на ногах… Машина остановилась недалеко от них на обочине дороги. Арташес вышел из машины… Не изменился, как будто прежний Арташес, изящный, стройный, только виски поседели и, как прежде, запутанные волосы небрежно спадали на лоб.

– Здравствуйте, – Арташес улыбнулся всем и прошел вперед. – Как вы?

– Хорошо, – ответили с разных сторон. – Ты как? Как ваши?

– Ничего, – улыбнувшись, повел плечами Арташес. – Хорошо.

Арпине казалось, что сейчас Арташес подойдет к ней и пожмет ей руку. Подойдет, и она пристально посмотрит в его глаза и спросит, почему обманул тогда, много лет назад, почему не пришел… больше не пришел?

– Столько лет не приезжаешь, – сказала Ерсик, – ты не скучаешь по деревне?

– Времени не бывает, – Арташес улыбнулся Ерсик, – я решил впредь каждое лето приезжать… Хочу отремонтировать дедовский дом…

– Молодец, правильно решил, – со всех сторон похвалили его женщины. – Земля – вещь сладкая, тянет к себе. А как же! Родную землю забыть невозможно.

– Я поговорил с мастерами, летом будущего года будет готово.

– Ты не женился? – хитро улыбнулась Ерсик.

– Женился, – кивнул головой Арташес и только теперь заметил дочку Арпине.

– Тебя как зовут? – улыбнулся Арташес, достал из кармана конфеты в разноцветных бумажках и протянул ей: – Возьми.

Нанар отошла, спиной прижалась к коленям матери, вопросительно посмотрела на нее: «Взять?» И Арташес улыбнулся Арпине своей прежней лучистой улыбкой. Так, как улыбнулся Ерсик, как улыбнулся Нанар. «Ты забыл, – еле сдерживая слезы, с горечью сказала сама себе Арпине. – Обо всем позабыл…»

– Возьми, – насколько возможно сдержанно сказала Арпине, и Нанар, стесняясь, пугливо протянула руку.

Арташес положил шоколад в ее маленькую ладонь. Происходило как будто что-то необычное, женщины встали и смотрели. Арташес ласково ущипнул за щеку Нанар, почтительно попрощался со всеми, потом демонстративно очень гордой походкой пошел к машине…

Арпине осталась стоять на грядке томатов с грязной палкой в руке… Слезы уже беспрепятственно текли по щекам, но женщины не видели, потому что они зачарованно смотрели на Арташеса, на его белую, как молоко, «Волгу» и завидовали его жене, которая, говорили, была дочерью какого-то профессора, ходила с крашеными глазами и волосами.

Арташес завел машину, машина слабо зарокотала и поехала по дороге через открытое поле. Пыль поднялась над дорогой, как облако. Женщины стояли и смотрели, пока машина не скрылась за последним поворотом, пока на дороге за последним поворотом на миг не поднялась синяя пыль, а затем осела.

Сердце Арпине защемило… Она села посреди поля томатов с грязной палкой и рассадой в грязных руках и зарыдала. Женщины прибежали к ней, сгрудились: «Что случилось, ахчи?» – «Она ведь была не в духе». – «Арпен, ахчи, Арпен, что с тобой случилось?» – «Может, Мукел побил тебя, ахчи?»

А Арпине сидела на грядке с рассадой и грязной палкой в руках, обессиленная, опустошенная, и плакала…

===================

НА ДАРОГЕ

Издалека сразу показался Тартар – мрачный и по всей вероятности мутный. Река текла с гор.

– В верховьях сейчас дождь, – держа мускулистые руки на руле, парень высунул голову из кабины грузовика и посмотрел в сторону гор.

Небо было окутано мраком, черное, как асфальт, а темно-серое покрывало дождя спускалось с гор вниз, навстречу грузовику. Парень в уме подсчитал, сколько осталось до Хндзахута, и пришел к той нерадостной мысли, что дождь застанет их сразу после первого села.

– До деревни еще достаточно далеко, – сказал он вслух.

– Сколько? – спросила девушка.

– Десять—пятнадцать километров.

– Это не так много, – ответила девушка, на мгновение скосив глаза на парня, и с интересом начала смотреть в окно. Она хотела, чтобы эта дорога, ведущая по горам и котловинам, была длинной, очень длинной, без остановки. Девушка смотрела наружу, а парень, заглядывая тайком в длинное зеркальце кабины, видел ее профиль, с радостным чувством вспоминая их первую встречу…

С того дня прошло всего полторы недели, однако кажется, что это было очень давно. Он тогда возвращался из районного центра, отвез зерно на заготовку, возвращался домой, в Хндзахут. Ехал на большой скорости, чтобы вовремя успеть в деревню, не попав под дождь. И вдруг издалека увидел девушку. Это было возле деревни Неркин Оратаг. По всей вероятности девушка, услышав шум мотора подъезжающей машины, вышла на дорогу и пошла прямо посередине шоссе. Парень несколько раз просигналил, требуя, чтобы она ушла с дороги. Однако девушка продолжала идти, будто эти сигналы ее не касались. «Она не слышит, что ли?» – рассердился парень. Сбавляя скорость грузовика и поворачивая его немного вправо, к обочине, парень резко притормозил машину. Он захотел нагрубить упрямой незнакомке, но девушка вдруг повернулась к парню, и он вместо того, чтобы высказаться, очарованно уставился на нее: девушка была очень хорошенькая. Парень на миг растерялся, но подумал о том, что, раз остановил машину, нужно что-то сказать.

– Куда идешь? – спросил он.

– А зачем тебе это нужно? – как старая знакомая, с заигрывающей улыбкой ответила девушка, мгновенно покорив его темным блеском глаз. – Все равно, не отвезешь, – быстро добавила она. В Хндзахут иду, это далеко.

– На другом конце света, – парень невольно широко улыбнулся. – Но отвезу, – также торопливо сказал он. – Честное слово, отвезу, – и спешно повернувшись, открыл дверцу кабины. Девушка почему-то засмеялась и, поднявшись в кабину, села возле парня. Она, вероятно, хорошо знала силу влияния своего очарования. Парню показалось, что маленькая кабинка грузовика наполнилась чарующим ароматом полевых цветов.

– Наша машина отказала возле этого села, – объяснила девушка. – Водитель сказал, что заправили нечистым топливом. Отвезли в местный колхозный гараж на ремонт. А я решила поехать на попутной машине. Водитель был, конечно, против, но я его не послушалась. Правильно я сделала? – непринужденно улыбнулась девушка и в ожидании посмотрела на парня.