Полчаса езды по пригородам и я вышел на одной из остановок. Уже почти стемнело, становилось всё холоднее, так что долго стоять было нельзя. У меня был небольшой набросок с описанием дороги к месту назначения. Пару улиц миновал и в проулке вышел к небольшому двухэтажному дому, огороженому старомодной железной оградой. Я глубоко вдохнул морозный воздух, кашлянул, почуствовав отголосок тупой боли в рёбрах, и решительно нажал на кнопку звонка. Мне почти не пришлось ждать. Дверь открыла пожилая женщина в скромном строгом платье. Она удивлённо посмотрела на меня и сказала с чуть заметным сяньюньским акцентом:

-Добрый вечер. Проходите в дом.

Отступила в глубь прихожей. Я вошёл, щёлкнула дверь. Спросил женщину:

-Это дом господина и госпожи Тянь?

Женщина чуть заметно поморщилась и поправила:

-Товарищей Тянь... Я доложу. Как вас зовут?

-Владимир Токарев. Я сослуживец Тянь Пинга..

Женщина вскинула брови, но ничего не сказала и ушла. Я переминался в прихожей, когда та же женщина появилась и сказала:

-Раздевайтесь и проходите.

Я снял куртку, разулся, по пушистому ковру пошёл в дом. За прихожей был большой зал. Видимо родители Пинга довольно обеспечены. Полы устланы коврами. Стены, покрытые старыми деревянными панелями, увешаны занавесями из исконно сяньюньских тканей. Под потолком висела старинная кованая светильня, переделанная под электроосвещение. Диван, кресла, столики - всё строго под старину, из старого тёмного дерева. Никакого новомодного полированного металла и кожезаменителя. Одна обстановка потянет на кругленькую сумму. Надо же, Пинг не говорил что сам из богатых. Дверь открылась, первым в зал вошёл зрелый мужчина в деловом сюртуке. Лицо его было типично сяньюньским, а сам он был здорово похож на повзрослевшего Пинга. В волосах пробивалась седина, но еле заметно. Сразу за ним следовала красивая женщина примерно того же возраста, в традиционном сяньюньском платье. Моё внимание привлекла причёска. Ей она очень шла. Длинные волосы ниспадали на спину, совсем рассыпаться по плечам им не давал большой, инкрустированный самоцветами гребень, а с висков тянулись вниз витые длинные пряди. Я понял, почему ждал. Господин и госпожа Тянь не могли выйти к гостю в простой одежде и им нужно было время переодеться. Сяньюни очень традиционны в домашних вопросах. Нужно быть близким другом семьи или родственником, чтобы хозяин дома принял тебя в обычной одежде, по-простому. Я даже пожалел, что сам не одет в деловое. Но я обычный беженец-безработный, почти бродяга и мне хоть немного простительно. Мужчина и женщина доброжелательно улыбались, ожидая что я представлюсь. Слегка поклонился, как было принято в Амуре:

-Владимир Токарев. Сослуживец и начальник Тянь Пинга. Вы - его родители?

Мужчина кивнул, а женщина смахнула с уголков глаз слёзы.

-Фу Тянь, отец Пинга. А это - Джия Тянь, его мать.

Представился господин Тянь. Я шагнул вперёд и опустился перед ними на колени:

-Простите меня за сына. Я живой, а он...

Да, я и в самом деле ощущал за собой вину. Умом, конечно, понимал, что нельзя было отправить взрослого человека с войны домой, что невозможно было обеспечить какую-то безопасность в гуще событий, когда гибли десятки, сотни других людей. Всё это было понятно, но... Зачем ты тогда приехал, Пинг? Ведь это была не твоя война. Ведь ничего бы не изменилось, если бы ты остался дома. Жил бы сейчас, молодой, здоровый парень. Учился или работал, помогал родителям. За девчонкам ухлёстывал. Ну шла где-то война? Ну и что? Мало ли их по свету?.. Я поднял взгляд. У отца задрожали губы, мать закрыла рот ладонями и из её глаз потекли настоящие слёзы...

-Встаньте, Владимир. Встаньте.

Мужчина поднял меня на ноги, приобнял. Женщина, утирая слёзы платочком, погладила меня по плечу...

-Вы не виноваты, Владимир. Пинг сам выбрал свою судьбу.

Это сказал господин Тянь. Он отстранился, проведя ладонью по глазам. Я смог только выдавить через перехваченное спазмом горло:

-Вы можете гордиться своим сыном. Он был хорошим другом и отличным воином.

Родители закивали, отец грустно улыбнулся, а мать снова вытерла выступившие слёзы и словно спохватилась:

-Владимир, где вы остановились?

-Э. Да, вобщем-то, пока нигде.

-И не надо искать. Оставайтесь у нас. Я попрошу приготовить для вас гостевую комнату. Но сначала вы поужинаете с нами.

-Благодарю, госпожа Тянь.

В зал вошла давешняя женщина в строгом. Это, как я понял, была служанка, вернее - домработница семьи Тянь. Она вежливо кивнула хозяйке. Джия что-то ей сказала на сяньюньском. Домработница снова кивнула и удалилась. Фу пригласил нас сесть на кресла и мы поговорили о малозначимых вещах вроде погоды. Потом нас позвали к ужину. Мы прошли в столовую комнату. Дорогущая посуда в шкафах со стеклянными дверцами нагоняла дрожь своей стоимостью в золотых червонцах. Большой стол из чёрного дерева мог бы послужить хорошим средством защиты от пулемётного огня - таким крепким он выглядел. Посуда на столе была хоть и попроще чем в шкафах, но всё равно дорогая. Всё было красиво расставлено, а пахло вообще сногсшибательно. Сел после хозяев. Больше всего я боялся сделать что-то не так. Ведь в бронеходной учебке не преподают столовые правила знати. Однако мои страхи оказались напрасны. Особых изысков не было. Если не считать дорогой посуды, то всё остальное было довольно простым. Никто не заставлял меня есть семью разными ложками и всё такое. За ужином, очень вкусным, почти не говорили, отдавая должное поварскому мастерству кухарки. Под самый конец ужина зазвенел дверной колокольчик. Госпожа Тянь успокоила:

-Я пригласила к нам Мин. Это, наверное, они. Извините.

Я понятия не имел - кто такие эти Мин, но господин Тянь одобрительно покивал и продолжил ужинать. Госпожа Тянь вышла. Я слышал отдалённый разговор женских голосов, однако говорили по-сяньюньски и я ничего, разумеется, не понял. Господин Тянь закончил ужин и повёл меня в тот самый зал. Рядом с госпожой Тянь стояли и разговаривали двое. Она обернулась и поведала скорее мужу, чем нам:

-Канг не смог оставить дела. Так что приехали только Веики и Анита.

Господин Тянь лишь пробормотал: "Деньги, всегда деньги..". Однако опомнился и начал знакомить меня с госпожами Мин:

-Это Владимир Токарев, друг и начальник нашего Пинга.

Я коротко поклонился.

-Это Мин Веики, моя сестра.

Старшая Мин, невысокая красивая сяньюнька лет тридцати с небольшим в опрятном, сшитом под старину платье дружелюбно улыбнулась и немного склонила голову в приветствии. Поклоны в СССР не приняты, это лишь я следую амурской привычке.

-Это Мин Анита. Её дочь и моя племянница.

Младшая Мин оказалась совсем ещё девчонкой в гимназической одежде. Такая же невысокая как мать, худенькая, с большими глазами. Короткая, почти мальчишеская стрижка удивительно подходила к её одежде. На вид я бы дал ей лет четырнадцать-пятнадцать, но в случае с сяньюнями можно легко ошибиться в меньшую сторону, особенно с женским полом. Часто сяньюньки выглядят младше своих лет. Анита покраснела почему-то, опустила взгляд. Господин Тянь не упустил случая пошутить:

-Анита, ты стала совсем взрослая - так мило смущаешься.

Девчонка пробомотала, краснея уже и ушами:

-Ах, дядюшка Фу...

Все рассмеялись, я вежливо улыбнулся. Господин Фу спросил у госпожи Веико:

-А что же Шана не приехала с вами? Я был бы рад её увидеть тоже.

-Их класс уехал в ознакомительную поездку. Она вернётся только завтра.

-Подумать только, их уже отправляют в поездки с ночёвкой.

-Это лучше, чем везти их обратно ночью, по зимней дороге. К тому же они ночуют в детском лагере, где много воспитателей. Детям интересно.

-Всё равно жаль, что Шана не приехала.

Господин Тянь, госпожа Тянь и госпожа Мин сели на диван, Анита присела на одно из кресел, напротив меня. Я тоже сел. На краешек кресла. После неловкого молчания господин Тянь обратился ко мне: