До меня иногда доносились обрывки разговоров:

– …Евгений Петрович, может скорую вызвать? Не дай бог, у нее крышу снесло?..

– …Подождем, сама оклемается…

– … А на нас кидалово не повесят?..

– …Ты бабуин безмозглый. При чем здесь мы? Ее до нас развели…

– …Не, ну вдруг подстава?..

– …Ты чо, офонарел? Подстава – это жмурик или дурь подброшенная, а не баба с копыт слетевшая…

– …Эх, она ведь наверняка в ментовку заяву кинет, те нам сразу на хвост сядут. Так что, пацаны, все подчистить, все проверить, ясно?..

– …Ясно, шеф…

Хлопнула дверь. Я перевела глаза в сторону и увидела сидящего рядом наголо бритого, дородного мужчину. Сломанный нос и приплюснутые уши выдавали спортивное прошлое. А может, это над ним поработали уличные косметологи во времена дворового детства? Как бы то ни было, сейчас он был владельцем здоровенной золотой цепи, вывешенной напоказ поверх черной водолазки, и с трехдневной щетиной на щеках, что совершенно ему не шло, принимая во внимание типаж. В довершение всего, от него разило смесью спортивного зала, отвратительного табака и парфюма, сделанного в Польше, но продающегося у нас как французский.

Тем не менее, я мило ему улыбнулась и заплакала. Он растерялся, пересел ко мне на диван и неловко стал гладить по плечу:

– Ну не надо, блин, плакать. Все ништяк. Ну лоханулась, с кем не бывает. Ты радуйся, тыкву не проломили. А бабки еще заработаешь.

При этих словах мне стало лишь хуже. Я вцепилась в его рукав и, размазывая по нему слезы и тушь, заголосила навзрыд.

– Ты давай-ка это… Может, домой звякнешь? Или еще кому?

Совет был совершенно к месту. Слезы высохли так же внезапно, как и начались. Я поняла, куда мне следует позвонить – достала из сумки телефон и вызвала нужный номер. Мужчина слегка напрягся при виде трубки, но более ничем своего внимания к предстоящему разговору не выдал. А я с радостью услышала знакомый, чуть хрипловатый, баритон:

– Да, Валерия Михайловна, я вас слушаю.

– Здравствуйте, Миша, – зачастила я в трубку скороговоркой. – Извините, что беспокою, но мне нужна ваша помощь.

– А что это у вас с голосом? Простыли?

– Нет, – ответила я и вновь зарыдала. – Меня ограбили.

После секундного замешательства он спросил, где я.

– В автосалоне «Двадцать первый век».

– Знаю, сейчас приеду, – отозвался Михаил. – Ничего без меня не предпринимайте.

Я убрала телефон и спросила, где можно помыться. Мужчина провел меня в туалетную комнату и спросил, кому был звонок.

– Моему другу, – ответила я. – Сейчас он за мной заедет.

…Я ведь не могла сказать, что вообще-то Михаил Александрович Черкасов мне не друг, а клиент. Да и с чего я должна посвящать в свои дела посторонних? Поэтому я и причислила Мишу, больше известного в определенных кругах как «Циклоп», к своим друзьям.

При росте в два метра семь сантиметров, он весил сто шестьдесят килограммов и мог, думаю, с успехом стать рестлером. Причем вес у Михаила сосредотачивался не в области живота, как в частности, у некоторых членов моей семьи, а преимущественно в плечах.

Но как бороться с этим, я совершенно не представляю. Имеется в виду – с животом Верницкого. Скоро уже на пляж будет стыдно выходить. Отрастил себе к тридцати пяти годам пивное брюхо – и доволен.

А Циклопом Мишу прозвали из-за огромных размеров. Что меня очень радовало, поскольку являлось косвенным свидетельством повышения образованности криминальной части нашего общества. Знают все-таки, хотя бы азы мифологии.

Во внешности Михаила Черкасова стоит отметить классический римский профиль и ужасный шрам, тянущийся со лба через щеку и уходящий за ухо. Это сочетание придавало совершенно жестокое выражение его лицу, что приводило в замешательство большинство людей. И мало кто знал, что шрам этот он получил еще в юности, неудачно упав с велосипеда.

Года три назад я проводила тренинг в фирме, которой владела Мишина жена, Катя. Отношения в рекламном агентстве после моей работы заметно улучшились, повысились отдача, качество выдвигаемых идей, что сказалось на прибыльной части. Так что деньги, выплаченные мне, перекрылись с лихвой. С тех пор с Катей я поддерживаю приятельские отношения. А где-то через полгода мне позвонил сам Миша и попросил консультацию. В состоявшейся беседе я сразу же оценила целый букет проблем, который одолевал этого гиганта. Все свелось к тому, что у меня прибавился еще один постоянный клиент.

В течение этих лет он не раз изъявлял желание оказать мне ответную услугу, но все как-то нужда не возникала. И вот теперь наступил тот самый час «Х»…

…В холле офиса послышался какой-то шум, и я перевела взгляд в ту сторону. Там, за стеклянной перегородкой стало гораздо теснее с появлением Миши. И даже вроде как темнее. За его спиной маячили еще два шкафообразных молодчика, но выглядели они довольно бледно в сравнении со своим хозяином.

Евгений Петрович, втянув голову в шею, что-то на ходу доказывал визитеру, на что тот громко ответил, сурово хмуря брови:

– Вот я сейчас и спрошу ее сам.

– Бля буду, Циклоп, не мои это пацаны. Ну зачем мне гадить прямо на своей территории? Что я псих, что ли? – продолжал оправдываться директор салона, поспешно открывая дверь своего кабинета, где я сидела в кресле для посетителей.

Миша втиснулся на директорское место, провел рукой по влажным волосам. Судя по распаренному лицу и цивильной одежде, а не бандитской униформе, я сорвала его не с работы. Скорей всего из сауны. Хотя они в сауны ходят, как раз обсуждать свои дела, по крайней мере, я от него так слышала.

– Все, – махнул он директору рукой. – Вали отсюда. Дай спокойно побазарить, и лавку свою не закрывай пока. Понял?

Когда дверь закрылась, он поднял на меня улыбающиеся глаза и произнес:

– Вечер добрый, Валерия Михайловна. Все будет хорошо, заверяю вас. Рассказывайте, что стряслось?

Я глубоко вздохнула, выпуская из груди последние всхлипы, собралась, как перед лекцией и поведала о своей беде. Он стал задавать мне всякие вопросы, а потом подытожил:

– Ясно, в вашей богадельне тоже все как у людей. Сколько всего у вас человек?

– Около тысячи студентов, ну и преподавателей, если вместе с обслуживающим персоналом, примерно двести, – попыталась я припомнить.

– Многовато. Так! Валерия Михайловна, вы черкните списочек, на кого косите и мои бойцы живо из них деньги вытряхнут, еще и в тройном размере. Глядишь и на «бомбу» насобираем. Обещаю, в два дня все утрясем.

Но я как представила последствия таких «разборок», аж вся затряслась и испуганно замотала головой:

– Нет! Нет! Миша, прошу вас, ничего такого не надо. Надо как-то решить все по-тихому. Ну, я не знаю, разве нет других способов?

Великан вздохнул и стал объяснять, словно ребенку:

– У вас есть три пути. Первый: пойти к ментам. Сами понимаете – это закончится ничем. Второй, что вы и сделали: обратиться ко мне. Я же говорю – ваша проблема будет решена в два дня!

– Но какими методами? – воскликнула я.

– Нормальными, проверенными, – удивился моей непонятливости Михаил и продолжил: – И есть третий путь. Самой найти вора…

У меня аж рот от удивления открылся – самой? искать? вора?

А Миша тоже вдруг изумленно раскрыл глаза, прислушиваясь к чему-то внутри себя, и победно воскликнул:

– А ведь это идея, Валерия Михайловна! Вы сами найдете вора! Вы ведь психолог! Вон как меня раскрутили! А уж меня на допросах разные следаки кололи, но я всегда был в отказе. Точно, вы же со всякими своими штучками так можете подъехать, что человек раз – и проболтался. А я вам помогу следующим образом. О том, что у вас украли деньги, знаете только вы и тот козел, который это сделал. Поэтому вы сейчас покупаете свою тачку и спокойно едете домой. Мы вас проводим. А дома вы подготовитесь и начнете с вашими психическими подходами вычислять гниду. В институте своем никому не говорите о том, что произошло, пусть все останутся не при делах. А как узнаете, кто это сделал, я тут же с него деньги стрясу втихую, и даже закапывать не буду. Так все и пройдет шито-крыто. И вам хорошо, и мне приятно.