Он нашел ее в кабинете. Поджав ноги, она сидела в кресле и спала. И, наконец, молчала. Красивая, нежная, с тонкой кожей, испуганная. Совсем не такая, как Рамона, хотя чем-то похожа. Но только внешне. Рамона была сильной и цельной. И очень доброй.

Первый раз он увидел ее, когда его группа вошла в разрушенное Кралево – в то, что от него осталось. Несмотря на порванное платье и расцарапанное лицо, она и тогда была такой…светлой. Рыжеватые волосы цвета опавшей листвы, спутанные. Белая кожа. Овальное лицо, веснушки. Похожая на лисичку. А эта – похожа на актрису.

Тогда он кинулся в любовь, как в спасающие руки матери. У Рамоны всегда хватало нежности, чтоб успокоить все его метания. Она была… она была очень терпеливой. Она родила ему дочь.

Девушка в кресле застонала во сне, шевельнулась. Золотистые волосы упали, открыв шею. Не тот цвет.

Красивая шея, чистая. У Рамоны тут была маленькая бородавка.

Когда ему сказали об аварии, он сразу все понял. Он схватил машину и долго ехал – в другой город, через границу. Ему не нужно было объяснять, он знал, что увидит, прикоснувшись к волосам, как только останется наедине с ней.

И он это нашел. С трудом дождавшись, пока посторонние выйдут из комнаты, запер дверь, взял тряпку и стер грим, которым пытались украсить то, что уже не было ею. И нашел следы порезов – тут, на шее, у висков, у запястий и возле сердца. Так входит в тело жертвенный нож. Так когда-то они с Марго поступили с другой женщиной в темной овальной комнате в Лионе.

На войне случалось и худшее. Что бы ни говорили, война – это худшая подлость и большая грязь из всех. И грех убийства – всегда грех. Но этот грех не сотрешь и не отмолишь.

Девушка открыла глаза. Не те глаза. Эти глаза просят о помощи, а те дарили радость. Ничего не говоря, девушка протянула руки и обняла его за шею. И облако ее волос окутало лицо.

Если сейчас она уйдет, ее спросят – как ты провела эту ночь? И она скажет: я была с принцем, он отвел меня к себе, но потом я уснула, и он ушел. Я долго его ждала, он вернулся вечером. Между нами ничего не было.

Он целовал ее губы, пальцы расстегивали платье и гладили тело.

Теперь, если ее спросят, она скажет: я была у принца, и мы занимались любовью всю ночь, и это было великолепно! Ну, может не так уж и великолепно на самом деле, но когда это юные девы говорили о принцах что-то другое?

У Рамоны были крупные ступни и плотное мускулистое тело. Ни следа того изящества, что тут. Она часто смеялась и пела на своем непонятном диалекте.

Запах роз и жасмина, дорогого мыла и духов. А Рамона пахла нагретой солнцем кожей.

Бело-золотистые волосы, изящные кисти. А у Рамоны они были цвета янтаря. Она любила шерсть и шутила, что настоящая северянка носит пальто даже в Африке. А тут – шелк.

Полутемная спальня, прикосновения, стоны… с тех пор у него бывали и другие женщины. Иногда это требуется по протоколу. Всегда недолго.

Марго, ты не пожалела даже ребенка.

- Ты плачешь? – девушка удивленно прикасается к его щекам.

Она не знает, что только что – не тринадцать лет назад, а тут и сейчас – он только что похоронил жену.

«Светлана Моногарова, 23 года, пединститут, бросила на втором курсе. Год работы аниматором в Турции, затем – танцовщица в стрип-клубе Гамбурга. Сбежала через месяц, вернулась домой, закончила институт, засветилась на телевидении: массовка танцевального шоу. Основная работа – гувернанткой». Один из работодателей, телережиссер и дал рекомендацию для поездки в Аргентину. Глупая, вульгарная, совсем никакого вкуса - посмотреть на ее кричащие тряпки. Экзотический вариант.

Надо было отослать еще две недели назад. А теперь девочка вообразила о себе лишнее после того, как стала встречаться с принцем. Называет ее, Марго, старой уродливой коровой.

Нам пора поговорить.

Белые проигрывают снова

Вечер выдался, как обычно, скучным. Уже пошли сообщения об арестах и смертях, но Марго, отрезанная от источников информации и увлеченная игрой, получает только часть сообщений. Ее они удивляют, но не настораживают. Приходится продолжать шоу, благо осталось недолго. Через неделю он сообщит о своем выборе, назначит день свадьбы на далекое будущее, через полгода Светлане надоест ждать… что будет дальше, пока не продумывал, но не важно. Бегство с молодым любовником, полюбовное соглашение - варианты есть. Может, он даже женится. Это самый простой способ заставить ее молчать. Впрочем, даже напиши она книгу о своем романе с принцем, кто свяжет размолвку влюбленных с непроизошедшим еще событием?

Проталкиваясь сквозь толпу приглашенных (прием у мера), Эйрик наткнулся на группу – посол, герцог Р-й, Марго, Вал и еще одна женщина. Валентин, как всегда, разглагольствует. То еще ничтожество. Марго вышла за него замуж, как только их отношения расстроились.

- Многие путают символизм изображения с реальностью. Но что поделаешь, на одного практика всегда приходится не один десяток кастратов, которые одним своим видом искажают представление о магии, эзотерике и оккультизме. – Все то же стремление быть в центре внимания. Вот вокруг него уже собираются слушатели.

- У нас все еще сильна практика древних магов, особенно по селам. И не все из них профаны. – Это посол.

- Увы, увы! Настоящий бунт встречается редко. В большинстве случаев, даже если вы имеете дело с известными именами, это задавленные предрассудками cлабаки. Мятеж – вот суть бытия, конфликт – отправная точка любого развития! Лишь объединение противоположностей ведет к целостному человеку, живущему полной жизнью! А вы что скажете, дорогая? Разве юнгианское наследие – не ваша сфера приложения? – Это он обращается к незнакомке. Она оборачивается. Ах да, «подруга». Ну-ка посмотрим. Мало кто, на его памяти, мог победить Валентина в словесных перепалках. Обладая прекрасной памятью, начитанный, увлеченный узкими рамками своих теорий, он засыпал собеседника фактами до тех пор, пока они не отказывались от дальнейшего разговора. На его глазах это происходило не раз. Его не останавливали авторитеты, он не боялся ничего. И все же - ничтожество. Удивительное соединение свойств.

- Вы говорите сейчас о гностицизме. – Ответила женщина. – Вы знаете, я встречала много гностиков, да и сама когда-то увлекалась. И вот, - она улыбнулась, - прошли года, недавно я нашла старых знакомых и посмотрела, чем они живут. И никто не изменился. Никто не изменился к лучшему, разве что постарел и опустился. И то, чем они живут – повторение одних и тех же формул.

- О чем я и говорю! Лишь единицы способны выдержать напряжение и пройти путь настоящего мага. Тысячи, да что там! – сотни тысяч жалких ничтожеств начинают этот путь и – деградируют.

- Хорошее слово – деградация. Думаю, мы не ошибемся, если станем его использовать. И Вы абсолютно правы – это происходит с большинством из тех, кто занимается магией. Следовательно, причина в самом способе жизни, в мировоззрении, в том, чем они занимаются. Если это происходит со всеми, кто выбрал этот путь, значит, неверен сам путь.

- Не все! Были и есть единицы, достигающий вершин развития духа! Я не имею в виду себя, молодая леди, гм… Но возьмем Алистера Кроули, этого метра современной оккультной философии.

- То, чем занимался Кроули, не было философией. Наркотики, венерические болезни, сексуальные извращения, странные смерти адептов – которые продолжаются и до сих пор, много после его смерти. Так выглядит путь, о котором Вы говорите.

- Профаны никогда не были способны понимать происходящее. Для них оно скрыто пеленой предрассудков. Но внутреннее развитие Духа, великая мудрость, обретаемая избранными…

- Разорванное мышление, искаженная перцепция, опошленные мелочные чувствования, неспособность к целостному видению мира, к анализу – это не похоже на мудрость.