– А потому что, если в будке нет полиции, я не плачу. Уважаю только вооруженных представителей власти! – восклицает он триумфально, с апломбом школьного учителя, дающего урок своим маленьким воспитанникам.
Семья Очоа – известные заводчики и экспортеры лошадей-чемпионов; в имении Лома, неподалеку от Медельина, которым управляет отец семейства Фабио, их тысячи. В здешнем поместье Веракрус выращивают боевых быков, и, хотя его размеры и величина зоопарка не могут сравниться с размерами асьенды «Наполес», дом выглядит весьма фешенебельным. Повсюду виднеются маленькие электрические «Феррари» и «Мерседесы», красные и желтые – мечта многих детей. Старший из трех братьев Очоа, Хорхе Луис, приветливый человек, сверстник Пабло, друзья прозвали его Толстяком. Он женат на высокой красивой женщине, Марии Лие Посада, двоюродной сестре министра связи, Ноэми Санин Посады[23]. Хотя Хорхе далеко до изобретательности Эскобара в плане развлечений, сразу бросается в глаза, что обоих мужчин объединяют большая привязанность и глубокое уважение – залог преданности, которая уже не раз проходила проверку временем.
На прощание я говорю Хорхе, что хотела бы увидеть его знаменитых лошадей-чемпионов. Расплывшись в улыбке, он обещает организовать что-нибудь особенное, уверяя: я точно не останусь разочарованной.
Мы возвращаемся в Медельин на другом самолете Эскобара, и, хотя его усилия по завоеванию Анхелиты снова не увенчались успехом, оба, кажется, стали хорошими друзьями. Медельин – «город вечной весны», и для «пайсас»[24], его гордых жителей, это – промышленная столица Колумбии, столица департамента и столица мира. Мы поселились в отеле «Интерконтиненталь», расположенном в красивой коммуне Эль Побладо, рядом с особняком и офисом Пабло и Густаво. Это собственность управляющего метро Медельина, их большого друга. Здешняя часть города отличается бесконечностью серпантинов, протянувшихся между холмами, покрытыми пышной субтропической растительностью. Для таких посетителей, как мы, привыкших к прямым улицам Боготы, пронумерованным, как в Нью-Йорке, улочки оказываются настоящим лабиринтом, но «пайсас» проносятся туда-сюда на полной скорости, поднимаясь и спускаясь от жилых районов, окруженных деревьями и садами, до шумного центра города.
– Так как сегодня воскресенье и все ложатся рано, в полночь я приглашаю вас на головокружительную поездку в автомобиле Джеймса Бонда, – заявляет Пабло.
Когда он презентует нам бриллиант своей коллекции, сначала мы ужасно разочарованы. Это далеко не «Астон Мартин», и можно только догадываться, что это за марка. Затем, когда мы видим, что панель управления усыпана кнопками, наши лица озаряются любопытством. Увидев это, гордый владелец начинает перечислять достоинства своего авто. Такие детали могли прийти в голову только полицейскому:
– Так выбрасывается дымовая завеса, которая заставляет остановиться преследователей; другая кнопка – слезоточивый газ, он вызывает кашель, потом ужасно хочется пить; а это – масло, чтобы преследователи скользили зигзагом и падали в глубину пропасти. Еще одна кнопка – сотни гвоздиков и шипов, чтобы проколоть им шины; это огнемет, который активируется с выбросом бензина; здесь есть даже взрывчатые вещества, а по сторонам расположены пулеметы, но сегодня мы их убрали, на случай, если автомобиль попадет в руки какой-нибудь мстительной пантеры. Ах да! И в случае, если все вышеперечисленное выйдет из строя, последняя кнопка издает звук с частотой, разрывающей барабанные перепонки. Продемонстрируем же на практике действие моего сокровища. К сожалению, в автомобиле Бонда поместятся только дамы, Анхела будет моим штурманом. Мужчины и… Вирхиния поедут сзади.
Пабло не спеша разгоняется, в то время как мы срываемся с места. Через несколько минут автомобиль Бонда проносится, словно гонимый дьяволом. Кажется, он вот-вот пролетит над нами, и вот он уже впереди. Мы снова и снова идем на обгон, но, когда это почти удается, Эскобар удирает и растворяется в поворотах пустынных улиц Эль Побладо, чтобы снова появиться в самый непредсказуемый момент.
Я молю бога, чтобы ни одна машина не встретилась на его пути: либо она вылетит с дороги и опрокинется, либо ее раскатает по асфальту, как почтовую марку. Игра продолжается около часа, мы немного сбавляем скорость, чтобы перевести дух. Машина Эскобара с ревом появляется среди теней, оставляя нас в море дыма, мы вынуждены остановиться. Несколько минут уходят на то, чтобы рассмотреть дорогу, а когда мы в конце концов ее находим, возникает какой-то запах, и нас окутывают большие черные тучи газа, которые с каждой секундой увеличиваются и раздуваются. Такое чувство, будто серная кислота жжет горло и поднимается по носу, застилая зрение и заполоняя каждую извилину нашего мозга. Мы кашляем, с каждым глотком отравленного воздуха жар увеличивается в десятки раз. За спиной слышится кряхтение телохранителей, а издали доносится смех пассажиров автомобиля Джеймса Бонда, который срывается с места на скорости двести километров в час.
Не знаю как, но где-то на обочине мы находим водяную колонку. Ребята Эскобара выбегают из машин, ругаются и, толкая друг друга, дерутся за глоток жидкости. Смотря на их всхлипывания, я отхожу в сторону и, подавая пример, встаю в конец очереди. Затем, подбоченившись, кричу из последних сил, со всем презрением, на которое только способна:
– Будьте мужчинами, черт возьми! По-видимому, единственный, кто здесь еще сохранил хоть каплю мужества, это – я, женщина! Вам не стыдно? Сохраняйте достоинство, а то как девчонки!
Прибыв на место и застав эту сцену, Пабло и его сообщники падают со смеху. Он снова и снова клянется, что виновата во всем его штурман. Он только разрешил ей выпустить в нас дымовую завесу, а злобная ведьма, безостановочно смеясь, признается, что «по ошибке нажала кнопочку слезоточивого газа». Потом командным тоном Эскобар обращается к своим людям:
– Сохраняйте достоинство и пропустите даму, а то и правда, как девчонки!
Кашляя и глотая слезы, я говорю, что уступаю «сеньоритам» и попью воды в отеле, в двух минутах езды отсюда. Добавив, что его старое корыто – всего лишь зловонный скунс, я удаляюсь.
Очередная наша поездка в Медельин состоится во второй половине 1982 года. Анибал знакомит меня с Хоакином Буилесом, «большой шишкой», не похожим на Пабло и его ребят. «Хоако» – точь-в-точь как Панчо Вилья[25]. У него безупречная родословная, он несказанно богат, невероятно хорош и славится своим коварством. «Хоакин – очень уж плохой парень, не такой, как Паблито». По его приказу, вместе с кузеном Мигелем Анхелем, были убиты сотни людей. Столько, что, кажется, наберется целый городок какого-нибудь антьокийского муниципалитета. Мы с Анибалом не верим ни одному его слову, но Буилес хохочет и клянется: так и есть.
– Правда в том, что Хоако – настоящий виртуоз, – как-то слышала я от Пабло. – Но такой… такой скупой, что предпочитает потерять целый вечер, пытаясь продать кому-то персидский ковер, чтобы заработать тысячу долларов, чем приложить столько же времени и усилий, продав пятьсот кило «коки» – этого бы хватило на десять складов с коврами!
В тот увлекательный вечер с Хоако, Анибалем и El Cantautor я узнаю, что путь Пабло к успешной политической карьере начался достаточно экстраординарно. Будучи еще совсем юным, он воровал кладбищенские плиты. Сбивая имена покойников, они с компаньонами продавали их как новые, и не один раз, а несколько. Меня откровенно веселит эта история. Представляю, как все эти старые и жадные «пайсас» переворачиваются в гробу, узнав, что их наследники заплатили крупную сумму денег за плиту, которая досталась им даже не из вторых рук, а из третьих или четвертых. Еще я слушаю их восхищенные речи о неоспоримом и достойном похвалы таланте Эскобара за несколько часов разбирать украденные автомобили любой марки и потом продавать их по частям как «запасные детали со скидкой». В глубине души я прихожу к выводу: всесторонние знания заместителя конгрессмена в области автомобильной механики позволили ему создать то самое произведение, «исключительное, уникальное и изготовленное полностью собственноручно», – автомобиль Джеймса Бонда.
