– Понятно, – протянула Джинни. – Что ж, тогда проходите.
Она развернулась и направилась в кабинет. Она знала, что мужчина следует за ней в сопровождении собаки.
– Подождите, пожалуйста, здесь. Хотите кофе?
– Спасибо, не нужно.
– Мистер Харгривз должен приехать с минуты на минуту.
Незнакомец ответил легким кивком, положил свою сумку на стул и снял пальто. Его рубашка оказалась жемчужно-серой, верхняя пуговица была расстегнута.
Осознав, что, слишком пристально разглядывает гостя, Джинни пробормотала что-то о своей сестре и матери и вышла из кабинета.
Розина поднялась с дивана и расправила юбку.
– Полагаю, мистер Харгривз уже прибыл и мы можем наконец покончить с этим фарсом?
– Нет, это не он. Видимо, кто-то из его офиса.
Джинни слегка нахмурилась, вспомнив загорелые мозолистые пальцы мужчины, гладившие собаку. Так выглядят руки человека, работающего скорее на земле, чем в офисе.
Звонок в дверь прервал ее мысли. Она уже направилась к двери, но мать остановила ее.
– Оставайся здесь, Вирджиния. Открывать дверь – работа миссис Пелэм. Пока она еще живет под этой крышей, – злобно добавила она.
Дверь гостиной открылась, и в нее вошла миссис Пелэм, опираясь на трость.
– Мистер Харгривз прибыл, мадам. Я проводила его в кабинет.
– Я скоро присоединюсь, – кивнула Розина.
Они с Силлой поднялись наверх поправить прически и освежить макияж. Для Джинни было достаточно того, что она выглядит аккуратно в серой юбке и кремовом джемпере. Она вспомнила, что у них еще один гость, и взяла с собой стул по пути в кабинет.
Войдя в кабинет, она увидела, что незнакомец оживленно беседует с адвокатом. Мистер Харгривз немедленно прервал разговор и поднялся на ноги, чтобы взять стул из рук Джинни.
– Я очень сожалею о вашей утрате, мисс Мейсон, – тихо проговорил адвокат. – Я знаю, как близки вы были с отчимом.
В кабинет вошли Розина и Силла, их блестящие светлые волосы контрастировали с черными платьями. Спутник мистера Харгривза оглянулся и остановил свой взгляд на изысканно меланхоличной Силле.
– Что здесь делает собака? – Розина остановилась посреди кабинета. – Вирджиния, ты прекрасно знаешь, что его место на кухне.
– Почему бы не пойти на компромисс? – заговорил незнакомец. Он щелкнул пальцами, и пес послушно поднялся с ковра и спрятался под столом.
Джинни испуганно подумала, что помощник адвоката не станет так вести себя в присутствии своего босса. И акцент у него определенно иностранный. Да кто же это такой?
– Ну, знаете ли! – начала возмущаться Розина.
Джинни взяла мать за руку и предупреждающе сжала ее. Она подвела Розину к большому креслу у камина, а сама села на подлокотник, искренне надеясь, что ее шестое чувство, предупреждавшее об опасности, на этот раз ошибалось.
Мистер Харгривз стал зачитывать завещание, начав с небольшого имущества, завещанного садовнику и различным благотворительным организациям. Он также назначил щедрую пенсию Маргарет Джейн Пелэм «в знак благодарности за долгие годы преданной службы» и передавал в ее владение небольшой деревенский земельный участок.
Джинни считала, что старая экономка должна была сама все это услышать, но мать категорически отвергла эту идею.
– Теперь мы подошли к основным положениям завещания, – сказал адвокат, и Розина напряженно подалась вперед. – «Для моей жены, Розины Элейн Чарльтон, я назначаю ренту в сорок тысяч фунтов, которая будет выплачиваться первого января каждого года. А также передаю в пожизненное пользование коттедж, ремонт и обслуживание – за счет моих фондов».
– Рента? Коттедж? – Розина вскочила на ноги, ее голос дрожал. – О чем вы говорите? Здесь какая-то ошибка!
– Мама, – Джинни усадила ее обратно в кресло, – дай мистеру Харгривзу закончить.
– Спасибо, мисс Мейсон, – откашлялся адвокат, стараясь скрыть неловкость. – Есть еще один главный и последний пункт. – Он помолчал. – «Все остальное свое имущество я, будучи в здравом уме, завещаю своему единокровному сыну, Андре Дюшару».
Стояла оглушительная тишина. Джинни уставилась на молодого мужчину, сидевшего рядом с адвокатом, его лицо ничего не выражало. Значит, Андре. Французский аналог имени Эндрю. И каким-то непостижимым образом Барни понял, что он – член семьи.
– Сын? – переспросила Розина, повысив голос. – И вы говорите мне, что Эндрю оставил все абсолютно все – какому-то ублюдку? Какому-то французишке, о котором мы никогда не слышали?
– Зато я о вас премного наслышан, мадам, – вкрадчиво произнес Андре Дюшар. – Счастлив наконец познакомиться с вами.
– Счастлив? – резко рассмеялась Розина. – Счастлив оттого, что лишил меня наследства? Рано радуешься!
Джинни положила руку на плечо матери.
– Простите, мистер Харгривз, думаю, мы все сейчас находимся в шоковом состоянии. Как уже сказала моя мать, мы не имели ни малейшего представления о существовании господина Дюшара. Но я полагаю, Эндрю был полностью уверен в своем наследнике.
Мистер Харгривз снял очки и тщательно их протер.
– Вообще-то да. Мистер Чарльтон всегда знал, что у него есть сын, и юридически признал свое отцовство в соответствии с французским законодательством. У меня также есть фотографии и письма, датированные временем, когда родился Андре, мой отец хранил их все это время в сейфе нашего офиса. – Адвокат сделал небольшую паузу. – Дело в том, что на тот момент миссис Джозефина Чарльтон еще была жива, и наш клиент не хотел ее расстраивать.
– А как насчет моих чувств? – со слезами в глазах спросила Розина. – За десять лет преданности я получила лишь жалкую лачугу!
Джинни едва не застонала, увидев язвительную ухмылку Андре. А потом он пристально посмотрел на нее, и Джинни поспешно отвела взгляд.
– Мама, почему бы тебе не подняться наверх и не прилечь? – мягко предложила она. – Я попрошу миссис Пелэм сделать тебе чай…
– Я ничего не желаю от этой женщины! Неужели ты не понимаешь, что Эндрю относился ко мне так же, как к ней, – как прислуге? Как он мог так поступить со мной? Он, наверное, совсем выжил из ума! – Ее взгляд вдруг заострился. – Ну конечно! В этом все дело! Мы можем опротестовать завещание.
– Я настоятельно не советую вам это делать, – серьезно произнес Роберт Харгривз. – У вас для этого нет ни единого повода. Ваш муж был разумным человеком и мыслил абсолютно здраво, пожелав признать своего сына, рожденного вне брака.
– Но если этот человек – действительно сын Эндрю, то почему его фамилия Дюшар или как его там?
– Дюшар – фамилия моего отчима, который меня усыновил, когда женился на моей матери, мадам, – заговорил Андре. – Надеюсь, это не слишком сложно для вас, – добавил он.
Видя, что лицо Розины наливается краской гнева, Харгривз поспешил вмешаться:
– Я рекомендую вам последовать совету Вирджинии, миссис Чарльтон, и немного отдохнуть. Мы поговорим снова через день или два, когда вы успокоитесь.
– Вы хотите сказать, что у меня все еще есть своя комната в этом доме? – Розина окинула злым взглядом обоих мужчин. – Ваш клиент не настаивает на том, чтобы немедленно въехать в этот дом?
– Я бы не доставил вам таких неудобств, мадам. – В холодном тоне Андре легко угадывались нотки сарказма. – У меня снят номер в отеле, и я хотел бы переговорить с месье Харгривзом.
– Вас подвезти? – спросил Роберт Харгривз, убирая документы обратно в портфель. – Я видел, что вы отпустили такси.
– Благодарю. Однако за время путешествия сюда я порядком насиделся, так что я, пожалуй, лучше пройдусь.
Мужчины повернулись, чтобы уйти, и Барни вышел из-под стола, наблюдая, как они покидают комнату. Пес понуро опустил хвост и уши, как будто заново переживая горечь потери.
Джинни чувствовала нечто похожее, но она нашла в себе силы проводить гостей до двери.
– Всего доброго, – устало проговорила она. – Надеюсь, вы понимаете, мама очень расстроена.
– Конечно, – неохотно согласился мистер Харгривз. – Я отложу дальнейшие встречи с ней до следующей недели. До свидания, моя дорогая. Уверен, утром ситуация предстанет в другом свете.
