Алекс снова стал следить за дорогой. Почему он вдруг напрягся тогда? Ведь ясно, что ей не нужны его деньги: Мелисанда Меррик не из тех пиявок, которые пытались присосаться к нему раньше.

Его руки непроизвольно крепче сжали руль. «Все вышло само собой, — подумал Алекс, — автоматически, в силу многолетней привычки, которая у меня выработалась как самозащита от притязаний искательниц легкой наживы». Однако раньше такая инстинктивная реакция не беспокоила его, сейчас же едва не выбила из колеи.

Возможно, Мария права, ему пора изменить образ мыслей, познакомиться с порядочной женщиной и жениться.

Но от одной лишь мысли о женитьбе ему вновь стало не по себе. Вот незадача!

Алекс тяжело вздохнул и покосился на Мелисанду. К его удивлению, она, видимо, уже давно наблюдала за ним. Едва их взгляды встретились, как на ее губах заиграла уже знакомая ему волнующая улыбка.

Ему сразу в подробностях вспомнились их забавы минувшей ночью, позы, которые она принимала. Он судорожно вздохнул и снова уставился на шоссе.

— Не представляю, как у тебя хватает терпения и хладнокровия ездить по Рио, — сказала Мелисанда, глядя на запруженную пешеходами и транспортом улицу.

Краем глаза Алекс видел ее профиль. «Пожалуй, ей пошли бы бриллианты! А ведь они идут далеко не каждой», — промелькнуло в его голове.

«Нет, — решил он через минуту, — ей больше подойдут изумруды — под цвет ее зеленых глаз».

Алекс отогнал эти мысли и, притормозив на красный сигнал светофора, поддразнил Мелисанду:

— И это говоришь ты, жительница Нью-Йорка?

Она кивнула и улыбнулась:

— Я не вожу машину в Нью-Йорке. Честно говоря, у меня ее просто нет. Да и к чему она мне, если я не осмелюсь даже выехать на ней с парковочной площадки? И вообще, о чем говорить, если автомобиль мне пока не по карману?

Она вновь очаровательно улыбнулась.

Зажегся зеленый сигнал светофора, и Алекс вынужден был отвести от нее взгляд.

Она глубоко и чуть нервно вздохнула.

— Под домом, в котором я сейчас живу, есть гараж. Я не знаю, как в него заезжать, но если тебе удастся найти туда дорогу, можно оставить машину там. Если захочешь, разумеется, — неуверенно добавила она.

В салоне повисла напряженная тишина. После всего, что произошло минувшей ночью, Мелисанда вправе была ожидать согласия. Но нелепая оплошность Алекса в том домашнем архиве поселила в ней сомнения как в нем, так и в самой себе.

Алекс тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Руки его сжали руль так, что он наверняка бы согнулся, не будь это руль «мерседеса». Усилием воли заставив себя разжать пальцы, он хрипло сказал:

— Я найду дорогу в этот подземный гараж!

Мелисанда могла бы взлететь на свой этаж и без помощи лифта: ей казалось, что она парит над землей с того момента, как Алекс помог ей выбраться из автомобиля. Она готова была взорваться от переполнявших ее эмоций, кровь бурлила и пенилась в жилах, как шампанское.

Ее рациональный, аналитический ум, возможно, и протестовал против такого безрассудства, но сердце не желало больше прислушиваться к нему. Мелисанда решила, что в свои двадцать пять лет она имеет полное право пожить немного так, как хочется сердцу, и дать голове отдохнуть.

Она взглянула на Алекса: он смотрел на нее с легким недоумением в глазах и улыбался. Подошедший лифт мягко напомнил им своим сигналом, что сейчас не самое подходящее время для размышлений. Они молча вошли в кабину и поднялись на ее этаж.

— Вот мы и дома, — сказала Мелисанда, когда двери кабины открылись, и поспешила выйти, пока Алекс не заметил, что она ляпнула глупость. Отперев дверь, она театральным жестом распахнула ее настежь и, отступив на площадку, шутливо воскликнула: — Прошу!

Но Алекс не торопился: он пристально смотрел на Мелисанду, застыв на лестничной площадке, и взгляд его, выразительный и призывный, заставил ее попятиться и прижаться спиной к косяку.

— Ты тоже этого хочешь?

Она смогла только кивнуть. Он погладил ее горячей ладонью по щеке и выдохнул:

— Я так рад!

Затем он быстрым движением втащил ее в прихожую и захлопнул за собой дверь.

Глава 17

Первый шквал бурных ласк длился недолго, но за ним вскоре нахлынул второй. Он увлек их в пучину страсти и вознес на гребне восторга к небесам. Когда же они наконец нехотя вернулись к действительности, Мелисанда томно потянулась и дотронулась кончиком пальца до губ Алекса, распухших от поцелуев.

Он удержал ее палец зубами.

— Проголодался? — спросила она.

— Да, но этого голода пища утолить не может, — не спуская с нее жадных глаз, ответил он.

— Как? Тебе все еще мало? — изумилась она.

— А тебе нет? — Он приподнялся и окинул ее голодным, гипнотизирующим взглядом с головы до ног.

— Ну, можно сказать, что я заморила червячка, — улыбнулась Мелисанда, все еще не понимая, шутит он или нет.

Алекс, любуясь ее волосами, разметавшимися по подушкам, подцепил пальцем один локон и задумчиво сказал:

— Тебе лучше все время носить волосы распущенными.

— Легко так говорить, когда самому не нужно поправлять прическу после каждого дуновения ветра!

— А зачем ее поправлять? — Он намотал локон на палец и, наклонившись, нежно поцеловал ее в лоб. — Все это прекрасно, но я должен идти, — вдруг сказал он и спустил ноги с кровати. — Завтра утром у меня совещание, мне еще нужно успеть к нему подготовиться. Придется поработать ночью.

— Извини, что я тебя задержала! — обеспокоенно воскликнула Мелисанда. — Тем более что ты весь день мне помогал…

— Ну, допустим, для этого у меня имелись некоторые причины… Я вполне доволен вознаграждением. — Он скользнул взглядом по измятым простыням и ее полуобнаженной фигуре.

Мелисанда покраснела, уловив в его голосе не только удовлетворение, но и нечто большее, труднообъяснимое, но интригующее и многообещающее. Она тоже поднялась, стыдливо прикрываясь простыней. Без Алекса кровать казалась ей слишком большой и удручающе пустой.

— А ты, как я вижу, совсем забыла, что супруги Себастиан пригласили нас завтра на морскую прогулку, — сказал Алекс, беря со спинки стула сорочку. Или ты передумала?

— Нет, но… — Мелисанда потупилась, закусив губу.

— Так в чем дело?

— Но ведь мы не сможем заниматься любовью на яхте, это неприлично. Марии и Стивену это вряд ли понравится… — наконец выпалила она.

Алекс расхохотался:

— Да, пожалуй, даже Марию это повергло бы в шок!

— А ты не сможешь заехать ко мне после совещания?

— Нет, — покачал он головой. — После совещания я поеду прямо в бухту. Извини, но ничего не выйдет. Не огорчайся!

По выражению лица Мелисанды нетрудно было угадать, как сильно она огорчена таким поворотом. Однако ей совершенно не хотелось производить на Алекса впечатление прилипчивой и ненасытной самки. Поэтому она попыталась слегка сгладить свою оплошность и бодро воскликнула:

— Ничего страшного, в нашем распоряжении будет еще завтрашний вечер. В конце концов, этим можно будет заняться и послезавтра. У нас еще много, много дней впереди…

— Лучше не загадывать, а наслаждаться теми редкими минутами счастья, которые нам дарит жизнь, — с загадочной улыбкой произнес Алекс, не слишком обрадовавшись ее намеку на Шекспира: «Завтра, завтра, завтра…».

«И конечно, он прав!» — подумала Мелисанда. Разумнее ловить счастливые моменты и радоваться им! Ведь он не давал ей никаких гарантий на будущее, а она пока была не вправе требовать их от него.

Но от этих разумных доводов ей не стало легче: когда за Алексом захлопнулась входная дверь, Мелисанда окинула грустным взглядом опустевшую спальню и тяжело вздохнула.

Аромат ее духов еще ощущался в салоне «мерседеса», когда Алекс уселся за руль. Запах был настолько тонок, что он, вероятно, не обратил бы на него внимания, если бы не поглядывал то и дело на пустое сиденье рядом с собой. Эх, если бы не этот совет директоров!