Икар не чувствовал ничего, ни страха, ни чего бы то ни было еще. Просто была ситуация, в которой он оказался, и решение, принятое им как единственно верное. И вот тело, кинутое Икаром наперерез стене огня, покачнулось от ударной волны, но каким-то образом, чудовищным, нечеловеческим усилием осталось на ногах. Осталось, чтобы принять на себя волну огня, принять и заставить ее разбиться о себя, словно океанический вал, разбивающийся о скалу.

Ему удалось остановить огонь, который начал с готовностью палача согласившегося на обмен двух маленьких жертв на одну большую, поглощать его, Икара, тело. Поняв что, наконец-то пришедшая в себя женщина, которую его рывок вырвал из паралича перед кажущейся неизбежностью смерти, прижимая ребенка груди бросилась наутек, ища безопасное место, смельчак сосредоточился на происходившем с ним...И понял что опять послайдово наблюдает из безопасной глубины поглотившей его со всех сторон синевы, испещренной символами. Он смотрел, частично отождествляя тело, поглощаемое огнем с собой. Вот скрылась рука и часть груди. Вот нога и часть туловища. Образы сменялись все медленнее и медленнее. Часть за частью, клетка за клеткой, его тело пропадало и уничтожалось в безжалостном желтом потоке. И вот, осталось лишь осознание правильно совершенного поступка, наполнившего Икара радостью и ликованием. И огненнные всполохи, застлавшие собой весь обзор. Вселенная на секунду предстала огнем. Вечным и безбрежным. Только что без остатка проглотившим и прожевавшим тело Икара, поклеточно его испепелив. И осознав это... Икар исторг стон.

Он стоял, невидящими глазами смотря на район где он оказался сам не понимая как, принесенный ногами, несущими его неизвестно куда, на полном автомате. И он не отдавал себе отчет, что, обуянный яростью от увиденного, и осознанного своим внутренним зрением, рычал скривив лицо в гримасу боли и гнева. Воздев голову, он рычал, все громче и громче, утробный рык переходил в вой, яростный выкрик, столь же яростный, как и пламя, которое застилало его взор, и стало на краткий, но с тем и бесконечно долгий миг, всем миром. Пламя неистовствовало в нем, испепеляя вслед за телом, ставшем жертвой на недавно наблюдаемой Икаром сцене, его душу, с той лишь разницей, что душа горела и плавилась, корчась в ярости нового осознания уже здесь и сейчас. Огонь взрыва автомобиля, бесцеремонно вторгшийся в его прошлую наблюдаемую жизнь, прорвал заслон отделявший одно от другого. И вот уже тело самого Икара, согнувшегося и вскинувшего голову в непрекращающемся и все нарастающем вое исторгло из себя пламя, ставшее некогда роковым. Покрыв его туловище, огонь начал пульсировать, разрастаться. Раскинув руки, Икар все выл и выл, вот на него уже стали обращать внимание, и взгляды людей, поначалу наполненные удивлением, шоком, ужасом, и даже презрением, постепенно утрачивали интерес, воспринимая одинокого человека, раскинувшего руки и изогнувшегося в причудливо дернувшей его тело судороге словно умалишенного, припадочного намного раньше, чем, пламя появившись из ниоткуда свило свой кокон вокруг него. А пульсация пламенного цветка все нарастала, и нарастала, и уже стал слышен трепет алых языков, все смелей и смелей лижущих воздух вокруг, пробуя его, готовясь выплеснуться всей своей силой наружу...

Рывок за шкирку, и сильная рука поволокла Икара, за угол здания, не шибко-то и сопротивляющегося, и больше - даже не осознающего что с ним происходит.

-Ох-ох, плохи дела, успеть бы, - взволновано донеслось из-под капюшона.

Человек в куртке со скрытой капюшоном головой, повернулся и не отпуская руки Икара, извлек из кармана ручку, и, сорвав зубами колпачок и выплюнув его, начал рисовать на руке, которой только что держал за шиворот парня, все еще окутанного огнем, и уже прекратившего выть, но еще издававшего нечленораздельные стоны. Ударив рукой с быстро наляпанным ручкой рисунком по углу, он схватил Икара, рванулся с ним в за угол стены, за которую придерживался...

И стена, словно ставшая вдруг жидкой, поглотила их обоих.

Хронологически последовательная часть ?3.

Символы.

Сфокусированная Воля.

Долгое решение.

Огонь потух.

Внезапно, это было неожиданно. Только что миром Икара был гигантский костер, питавший свое пламя на осколках его души, и вот все исчезло. Сквозь пламя начала проступать океаническая глубокая синева знакомой ему обстановки, испещренной линиями и символами. Только без слайдов-образов, словно их отключили. Икар моргнул, и исчезла и эта синева, сменившись интерьером тесной комнатенки, без окон, с двумя низенькими шкафчиками у углов одной стенки, украшенной картой мира, подстилкой с подушкой у другого, и четырьмя стульями вокруг стола у другой. Ламп не было, но это не мешало комнате быть хорошо освещенной и не давать отбрасывать тени никому и ничему из находившихся в ней.

Тишину нарушил шумно вздохнувший и затем медленно выдохнувший Икар. Он уставился на своего единственного компаньона в комнате, непонимающими глазами вопрошая, вопрошая...

Капюшон его спутника был откинут, представив на обозрение юноше голову его сегодняшнего учителя. Странник просто кивнул. Кивок стал камнем, пробившем плотину в царившем до сих пор молчании.

-Как я здесь оказался? Что со мной происходило? Почему я ничего не помню о том, как я попал сюда? Что за чертовщина здесь происходит!?

-Т-ш-ш-ш-ш. Я не буду отвечать ни на один из этих вопросов. Ну же, Икар, задай правильный вопрос? Ты, знавший моего наставника, должен знать, какой вопрос следует задавать в такой ситуации.

-Зачем я здесь?

-Чтобы учиться. Чтобы узнать кое-что важное, и невиданное тобой никогда прежде. Не при жизни, во всяком случае, - улыбкой поставил точку в сбившем юношу с толку замечании Странник.

-Я не помню, как здесь очутился.

-Помнишь.

-Нет, я... У меня галлюцинации были, как будто я смотрел по очереди, одна за одной на кучу фотографий из чьей-то жизни, а потом на них был огонь - а потом я уже сам горю, и все вокруг меня горит и... Чепуха какая-то.

-Нет, Икар. Это были не галлюцинации. Вспомни все. И расскажи мне все, что... пережил.

Минута молчания. Терпеливо, Странник ждал, не вмешиваясь, не подгоняя юношу, собиравшегося с мыслями. Наконец, молчание, сгустившееся в комнате, было потревожено.

-Я видел безбрежное синее пространство. В нем были символы, которые я не понимаю, и цифры. Я видел жизни, вглядевшись вглубь этого синего...экрана. Огромный экран, на всю Вселенную величиной. Потом я погрузился внутрь одной жизни, и там в этой жизни... Я видел свою смерть, я умирал в огне. А потом я очнулся здесь, и не было ни огня, ни смерти. Только комната и ты. Ты меня вытащил из этого огня, так? И притащил сюда?

-Верно. - С улыбкой огладил свою бороду Странник. - А теперь слушай. Тебе не показалось. Ты наблюдал другие жизни. Твои другие жизни. Экран, бесконечный в высоту, длину и глубину, и символы на нем - это Баланс. Твой Баланс. Ты достиг уровня мудрости и самоосознанности, при котором можешь видеть все это. Поздравляю, немногие на это сподобились. Итак, тебя, я знаю, тревожат еще вопросы? Задай их.

-Что это за баланс такой? Другие жизни? Реинкарнация, ты хочешь сказать? Я что, просветленным каким-то стал или что?

-Отлично, ты задал вопросы. А теперь - ответь на них. Вслух.

-Да откуда ж я знаю про все это!? - Икару начало казаться, что собеседник над ним откровенно издевается.

-Ты сам должен сказать. Все чем я могу помочь тебе это уверить тебя: ты знаешь ответы на большинство вопросов, возникших, и могущих возникнуть у тебя. Ну же! Сосредоточься на всем, виденном тобою там. Ты сможешь получить ответы.

-Да как я... Ладно, хорошо. - Эта ситуация стала его забавлять. Похоже на происходящее на занятиях у Ловкача - подумай о том, сам не знаю о чем, сделай то, не знаю что. Неопределенность и неизвестность до тех пор, пока не погрузишься в решение поставленной нелепой задачи со всей серьезностью, вниманием и концентрацией. И Икар опять погрузился в это состояние, новое каждый раз, но при этом знакомое, как будто он знал его всю жизнь. И не одну. Только теперь его воля сконцентрировалась на всем, связанном с тем синим Экраном, как удачно определил эту синюю глубину Странник. Экран, Баланс, другие жизни...Нет, Странник называл этот Баланс как-то по другому, по-иному это звучало из его уст. С непонятным, но приятным перезвоном. Баланс, Экран, жизни...