Поль двинулся к одному из них, поддерживающему среди прочих заведений яйцеферму Аовийо.

На земле, у основания лежало какое-то массивное, мягкое существо, по виду совсем незнакомое. Когда Поль приблизился, оно подняло медвежью голову над плоскими плавниками и заговорило густым, сдавленным голосом.

— О'ы' а'ой?

— Я Вайюео из рода Местойвов, — ответил Поль. — А ты?

— А Оо'а'ии' ис 'о'а Ии'й'аа, — ответило существо.

— М-м-м… — отреагировал Поль неуверенно. Он и раньше слышал, что где-то в этом же регионе находится по обмену еще один представитель другой цивилизации, но встретились они впервые. Поль почувствовал прилив симпатии к странному существу. Может быть, именно оно-то как раз и способно отнестись к его проблемам с пониманием. Полю захотелось хоть немного поговорить откровенно, но тут за его спиной раздался тоненький голосок:

— Ой, смотри, мапа, какие смешные звери!

— Тише, Уйи, — ответил голос, в котором улавливалось что-то женское. Это просто два шеклита остановились побеседовать. Они такие же, как все. Запомни! И чтоб никаких мне «зверей»!

Поль обреченно улыбнулся представителю инопланетной расы и полез вверх по столбу. Слишком большим показался ему риск навлечь беду сразу на три цивилизации, хотя, конечно, интересно было бы узнать, чем собираются торговать с шеклитами сородичи временного Оо'а'ии' из рода Ии'й'аа, если тому удастся продержаться стандартный год.

Взбираться по шершавому узловатому дереву, теплому от полуденного солнца, было нетрудно, и вскоре, несмотря на усталость, Поль поднялся до первого яруса Иоуори, где решил остановиться передохнуть. Яйцеферма располагалась пятью ярусами выше, а на этом громоздилась аппаратура, обслуживающая «эйрие» — комплекс энергетического, канализационного, компьютерного и межпланетно-телепортационного оборудования. Шеклиты, может быть, и живут просто, и не проявляют особых способностей к развитию технологии, но у них чрезвычайно прочные отношения со всей остальной Галактикой, и считать их примитивной расой было бы совершенно неверно.

Поль прошел к распоркам, поддерживающим верхние ярусы, взглянул на дома и магазины, свисающие со второй платформы, и снова полез вверх. Шеклиты не преуспели бы так в установлении и поддержании галактических контактов, если бы они не были столь терпимы к различиям между расами. И может быть, он зря беспокоится: они не меньше него хотят, чтобы он продержался эти последние несколько дней. Даже этот идиот Нувийой не решился разрушить то, что могло лечь в основу ценного межпланетного контакта. По крайней мере, Поль на это надеялся.

Прижав к груди эмбриональный мешок с яйцами бреера, Поль повернулся от прилавка яйцефермы Аовийо и замер. Рядом, возвышаясь над ним, стоял огромный серый шеклит, в котором Поль сразу узнал мэра Иоуори Блиуоу.

Мэр задумчиво глядел на беспомощно глотающего воздух Поля. На гладком, уже лишенном морщин, старческом лице мэра по бокам от клюва медленно шевелились узловатые губы. Потом широкий клюв его открылся, и на потерявшего последнюю надежду услышать что-нибудь хорошее Поля посыпались слова:

— Если тебе удобно и если я не отвлеку тебя от дел, отрок, может быть, ты удостоишь меня чести немного поговорить с тобой. Если сейчас разговор не представляется возможным, я готов к встрече в любое удобное для тебя время.

Как и на Земле, выборные лица на Шекли называли себя «слугами народа», но в отличие от Земли здесь они и вели себя соответственно.

Поль судорожно втянул в себя воздух и, сочетая голос с вокализатором, нашел в себе силы ответить стандартной для подобных ситуаций на Шекли фразой:

— Когда у меня будет возможность и желание, ты, о жалкий комок подобострастия…

Решив, что формальности выполнены, мэр перешел к делу.

— Отрок, у нас возникла серьезная проблема, и я искренне надеюсь, что ты найдешь время выслушать меня. Собственно говоря, упомянутая проблема касается не только тебя и меня, а скорее всей деревни Иоуори. Скажу больше, она затрагивает, может быть, даже целую провинцию Иеваое. Да, пожалуй, и весь континент Иивайоу относится к этой проблеме не без интереса. Осмелюсь предположить даже, что наша планета…

— Я слушаю, — понуро сказал Поль. — Чего уж там… Давай сразу…

Мэр Блиуоу кивнул неторопливо и задумчиво, почесал левую лопатку кончиком правого крыла и провозгласил совершенно серьезным тоном:

— Отрок, тебе, должно быть, известен метод, с помощью которого разумные расы устанавливают или не устанавливают отношения друг с другом. Я имею в виду, разумеется, лотерею, метод выбора конкретного представителя данной расы, который впоследствии направляется на чужую планету, где и должен будет прожить в качестве ее гражданина один стандартный год.

Поль безмолвствовал. Все это «вокруг да около» определенно походило на свист опускающегося бича. Мэр Блиуоу тем временем продолжал:

— …И, таким образом, если отдельный представитель и общество, в которое он влился, в состоянии вынести друг друга в течение одного стандартного года, тогда обе заинтересованные цивилизации могут приступить к установлению торговых и дипломатических отношений. Но… — Тут мэр исполнился строгости. — Если по какой-то причине нет, тогда — нет!

Поль почувствовал, что не в состоянии больше пассивно ждать последнего удара без попытки хотя бы как-то реабилитировать себя.

— Сэр, — он лихорадочно бегал пальцами по клавишам вокализатора, — я имею в виду, ты, бюрократ несчастный, слуга народа, какое все это имеет отношение ко мне? Нет, пожалуй, я даже не хочу знать! Я… — Он подтянулся и гневно взглянул на мэра. — И Вайюео из рода Местойвов, сындочь Ойеувы и Джовейюя из клана Ниивейой. Ты намерен… ты осмелишься усомниться в моем происхождении? Бросить тень сомнения на мою родословную честного шеклита из шеклитов, дитя своего народа?

Несколько секунд, показавшихся Полю вечными, мэр Блиуоу пристально разглядывал его. При этом веки мэра медленно опускались, постепенно закрывая белые глазные яблоки, потом вдруг распахнулись, словно спущенный с крючка светозащитный экран на окне.

— Нет, — сказал он мягко. — Я уверен, что мапа и пама будут гордиться тобой, Вайюео из рода Местойвов. Ты настоящий шеклит, — пробормотал он, отворачивая подрагивающее, словно от неверия в то, что он услышал, лицо. Ты настоящий молодой шеклит.

Поль судорожно вздохнул и унял бьющую его дрожь. Осторожно ступая, он двинулся к выходу с яйцефермы, но тут из-за спины снова послышался голос мэра.

— Пожалуйста, будь сегодня к закату дома, отрок. Возможно, Совет Старейшин нанесет тебе визит.

У Поля мелькнула заманчивая идея прыгнуть прямо с пятого яруса, тем самым раз и навсегда покончив с этой мучительной нервотрепкой. Но даже это потребовало бы слишком больших усилий. С горьким ощущением тщетности всех своих стараний он начал долгий спуск к дому.

— Хочешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит? — спросила роджериана.

Аккуратно поставив эмбриональный мешок с яйцами бреера в надежную нишу, Поль рухнул без сил на каменный уступ и посмотрел вниз, в ущелье Кулууве. Солнце давно уже скрылось за краем уходящей вверх скалы, и дно ущелья заполнила послеполуденная тень. Еще двадцать минут подъема, и он будет наконец дома.

— Не очень, — ответил он ящерице.

— Ты не очень хочешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит? — не отставала ящерица.

Поль опустил подбородок на сложенные на коленях руки.

— Не задавай вопросов, — сказал он. — Лучше дай мне хоть один ответ.

— Ты хочешь, чтобы я дала тебе ответ?

— Да, — сказал Поль.

Ящерица на какое-то время замолчала.

— Почему ты хочешь, чтобы я дала тебе ответ?

Теперь молчал Поль. Ящерица моргнула своими лазурными глазами и сделала еще одну попытку:

— Что говорит тебе о том, что тебя беспокоит, твое желание, чтобы я дала тебе ответ?

Поль молчал. Ящерица, уже нервничая, передернулась.

— Почему на самом деле то, что тебя беспокоит, беспокоит тебя так сильно?