Подруга права: волосы Вулфарда, глаза Вулфарда, улыбка Вулфарда, веснушки Вулфарда, голос Вулфарда, руки Вулфарда, тело Вулфарда… Да она могла бы весь день перечислять его достоинства!

— Мне он очень нравился в то время, потому что это была первая хорошая вещь, которая произошла со мной после того, как меня сюда приняли.

— Я понимаю…

— Поэтому я и пошла за ним так быстро. Я ускорила всё, даже толком не узнав его. Я не понимала, кем он был для меня. Он просто был рядом, постоянно улыбаясь мне. — Синк пожимает плечами. — Я долго думала над тем, правильно ли я поступила, начав что-то с ним, а не с Кейли.

— Кейли? — повторяет удивлённо Милли, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, но Сэди просто игнорирует её и продолжает.

— Быть с Финном — это как встречаться с братом, только, знаешь, с глубокими поцелуями и куда более тесным физическим контактом. — Её желудок моментально болезненно сжимается, а ужасная картинка появляется в голове. — А правда в том, что я даже не знаю, когда у него будет день рождения.

— Он уже прошёл. Это было двадцать третьего декабря, — тихо ответила ей Браун.

— Вот видишь! — Снова взмахнула руками соседка по комнате, и девушка не могла сказать ей ничего в ответ. — Кроме того… Я думаю, он всё ещё помешан на тебе.

Её глаза широко распахиваются, а она сама становится практически бледной, когда её подруга говорит ей об этом, и только-только она хочет начать всё отрицать, как та повелительным взмахом руки останавливает её.

— Не объясняй мне. Я всегда знала, что было между вами, потому что он сам рассказал мне об этом. — Спокойствие в голосе Сэди было напускное. — После того, что он рассказал мне о вас… рассказал, что всё ещё любит тебя… это меня очень беспокоило, потому что он нравился мне. Потом я пошла искать тебя, и это был как раз тот день, когда я сказала тебе в лицо те ужасные вещи… Я не знаю… — Она пожимает плечами с болезненной гримасой на лице, а Милли просто молчит. — Я не говорила тебе этого… Но это я пригласила его в нашу комнату, потому что знала, что ты увидишь нас. А он не знал, кто моя соседка. Я хотела дать тебе понять, что теперь он мой, но всё оказалось куда хуже, потому что… то, что случилось с тобой и этими таблетками… Я чувствовала себя такой виноватой.

— Печально… — шепчет Браун, положив руку плечо своей подруги. — Но я же сказала, что это не твоя вина. Тебе не нужно чувствовать себя виноватой, уже ничего не происходит. Мы обе в порядке.

Синк кивнула ей со спокойной улыбкой.

— Я очень ценю тебя, Милли. Ты вернулась, и всё пошло просто замечательно, отчасти потому, что я перестала беспокоиться о том, что происходит в голове Финна. Я начала фокусироваться на том, кто действительно меня любит. На ком-то, кто по-настоящему ценит меня и заставляет меня чувствовать всё то, что я хотела бы почувствовать к Вулфарду. Я хотела бы этого, Миллстер, но только это меня и останавливает.

— Сэди, лучше подумай об этом, может быть, есть что-то, что ещё можно спасти…

— Нет! — восклицает та с громким смехом, а потом похлопывает Браун по спине. — Я знаю, что ты хочешь, чтобы я оставалась с ним, чтобы ты могла и дальше оправдывать свои отношения с Уайаттом, чтобы у тебя была причина не быть с Финном. — Синк знала её лучше, чем она сама себя знает. Как так получилось? — Но, Милли, это просто ложь. Послушай, я не буду принимать ничью сторону, ведь мы говорим о твоём будущем бывшем парне, но ты не должна и дальше играть с этим маленьким милым врачом, если ты всё ещё что-то чувствуешь к этому идиоту. Это неправильно. — После этого Милли прикрывает лицо обеими руками. — Хотя, если честно, между нами, то оставайся лучше с Уайаттом. Он более здравомыслящий. У него есть работа, будущее, деньги. Что тебе ещё нужно?

Любовь.

========== Часть 19 ==========

Она видит, как Сэди и Калеб гуляют по тропинкам в крытом саду клиники. Они любовно держатся за руки и болтают о чём-то, что Милли не может услышать, потому что она статично сидит под своим любимым деревом.

Она просто наблюдает издалека за тем, как эти двое смотрят друг на друга с обожанием в глазах и как громко смеются, и их смех звонко разносится по всей округе. И Браун очарована ими двоими, потому что они так отвратительно идеальны друг для друга. Идеальны до такой степени, что очевидно, что они в конечном счёте переспят. Скорее всего, все в этой клинике придерживаются того же мнения, за исключением разве что Сэди.

Не так давно — буквально на этой неделе — Милли поймала их вместе, когда Калеб втихую пробирался к ним в комнату, а потом эти голубки заставили её пообещать сохранить всё в секрете. И всю ночь она слушала их тихий смех и всякие слащавые перешёптывания, но даже это растопило её холодное сердце, ведь они такие… милые и влюблённые.

Внезапно перед ней появляется десятидолларовая купюра, закрывая ей глаза. Браун хмурит брови и находит взглядом хозяина денег — Финна, который весело ей улыбается.

— Твои, — говорит он, когда девушка берёт купюру в руки.

Вулфард садится рядом с ней.

— Мои?

— Твои, — повторяет он ласково, а затем указывает на героев-любовников, гуляющих по саду. — Мы поспорили, и ты выиграла. Она всё-таки осталась с Калебом.

Милли смотрит на деньги несколько секунд, а затем качает головой.

— Я и не думала, что ты вспомнишь об этом.

Даже она сама не помнила.

— Я человек слова, так что я держу свои обещания. — Финн пожимает плечами, а после обнимает свои колени, подтягивая их к груди.

Они молчат в течение нескольких минут, и только заливистый смех Сэди разбивает повисшую между ними тишину.

— Не больно? — всё-таки спрашивает Милли, и парень выглядит очень удивлённым и потерянным, как будто не знает, что она имеет в виду. — Ну, видеть их вместе. Ведь с тех пор, как вы расстались, прошло очень мало времени.

— Да… ну, немного, — тут же отвечает он. — Сэди отличная девушка, и мне хотелось бы думать, что Калеб всё ещё мой друг, так что я счастлив за них обоих, — искренне заявляет Вулфард, и ей становится очень интересно, как два человека, которые не любят друг друга, могут оставаться вместе в течение определённого периода времени. — Я действительно счастлив на самом деле. — Браун молча кивает в ответ. — К тому же у одного моего друга есть девушка, о которой я беспокоюсь гораздо больше. — Она пытается не захлебнуться собственной слюной от того, как томно он это говорит, а Финн просто бесстыдно ей улыбается. — Я даже не называл имён, так что не красней так сильно, Миллстер.

— Ты паршивый друг, — бормочет та и снова фокусирует всё своё внимание на книге, лежащей у неё на коленях.

Она какое-то время пытается вчитываться в расплывающиеся перед глазами строки, но потом всё равно оказывается прерванной очередным заявлением.

— Я? — начинает Вулфард громко. — О да, я чертовски плохой человек. — Затем он очень мило смеётся, и этот смех звучит буквально музыкой для её ушей. — В таком случае, может, ты поможешь мне искупить мои грехи? — спрашивает он шёпотом, приближаясь к ней на опасное расстояние.

Милли тут же вскакивает на ноги. Её дыхание, кажется, уже немного сбилось.

— Точно, у меня же работа! — говорит она, и Вулфард моментально передразнивает её, корча рожицу. — Так что лучше тебе поискать другую наивную дурочку.

Она уже не та шестнадцатилетняя дура, поэтому она не собирается так просто сдаваться и падать в его объятия.

Браун наклоняется к парню ближе, тыкая его в бок, с любопытством наблюдая за тем, как он сжимается от щекотки.

— Увидимся позже, Финнли! — Она озорно подмигивает ему и сразу же идёт в библиотеку.

Оставшуюся часть дня Милли снимает рождественские украшения с книжных полок и дверей, аккуратно укладывая их в коробки, чтобы после убрать всё в подсобку до следующего Рождества.