Но мою систему ценностей малышка перетряхнула знатно. Жизненный курс пришлось сменить кардинально. Майк затею с увольнением из Артена не одобрил. Он думает, что это порыв влюбленного дурака, о котором я рано или поздно пожалею. Только на чашах весов оказалась моя привычная, при этом уже изрядно опостылевшая жизнь и ее крылья - ее счастье. Для нее не только их Академия была клеткой, а весь Артен. Для нее там не было места. А мне дело везде найдется. Я по крайней мере очень на это надеюсь.

  Со свадьбой мы, конечно, поторопились. По-хорошему, стоило бы данное мероприятие отложить на неопределенный срок. Потому что мы оба вряд ли сейчас готовы к семейной жизни. Да только выбора нет. Я ее только так могу защитить.

  Сама же церемония прошла вполне терпимо. Думал, хуже будет. Однако все прошло, как по маслу. Ни одного отступления от сценария. Мы не забыли брачные клятвы, не уронили кольца. Только несколько часов к ряду изображать счастье - это не для меня. Диана справилась без проблем. Я же талантами лицедея обделен. Так уж вышло. А еще и фотосессия длиною в три часа. Ненавижу фотографироваться. В принципе. Но то, что заставила нас пережить Лелиан... такое даже пыткой назвать нельзя. Не отражает всей глубины творимого ею безобразия.

  Как же хорошо, что все гости отправились восвояси, оставив нас наедине. Я люблю свою семью, однако выносить их всех дольше пары дней мне сложно. Предпочитаю их в малых дозах и на расстоянии. А вот то, что приятели Дианы уехали меня не радует. У нее и так слишком мало близких людей. Но ребятам нужно учиться.

  Хотя может все и к лучшему? Мы с моей маленькой балериной сможем побыть наедине, лучше узнать друг друга. Постараемся принять новую для каждого из нас роль'.

  Мужчина и сам не понял, как Морфей завладел его сознанием, унося к звездам, которые не снились ему много-много лет. Без серебряных крыльев ему, как оказалось, было гораздо легче летать.

  Утро началось со скандала и мужчина, нет, конечно, не пожалел о своей скоропалительной женитьбе, но в полной мере осознал с кем имел неосторожность связать свою судьбу. С ранимым, но достаточно решительным подростком, который не просто готов -- жаждет доказать свою независимость.

  Однако, положа руку на сердце, Вадим не мог сказать, что виновата в их стычку только Диана. Он тоже был хорош. Сорвался самым возмутительным образом. Первым голос повысил. То, что девчонка напугала его до смерти, данного факта не меняло.

  -- Ну, упала. Глова у меня закружилась. Ничего же страшного не произошло.

  -- А позвать меня не могла?

  -- Я что должна тебя звать всякий раз, когда в туалетную комнату выйти захочу?

  -- Да!

  -- Мне пять лет по-твоему? Или я инвалид?

  -- Ты должна быть осторожной!

  -- Во-первых, не ори на меня! Во-вторых, я была осторожна! На мне силовой контур, настроенный на максимальную защиту. В нем со второго этажа падать можно.

  -- Да плевать мне на твой контур.

  -- А мне на твое желание меня контролировать! Я вполне способна сама о себе позаботиться. И не стану послушной собачкой, выполняющей команды и оглядывающейся на хозяина всякий раз, когда собирается сделать шаг.

  Девушка бросила на мужа злой взгляд, а потом запустила в него диванной подушечкой, которую до сих пор нервно теребила в руках. Попала и, кажется, сама испугалась этого. Диана медленно опустила руку, спросив то ли себя, то ли его:

  -- Почему я веду себя, как истеричка? Меня твои замашки деспота, конечно, бесят. Но не до такой же степени, чтобы так срываться.

  --Ты просто устала. У нас были тяжелые дни.

  -- Это не оправдание. Такое поведение неприемлемо. Прости. Впредь я постараюсь держать себя в руках.

  -- Ты не должна извиняться, -- сказал Вадим, преодолев расстояние между ними, и заключая жену в крепкие объятия. - За то, что пытаешься вернуться к нормальной жизни. Я ведь таким же был. Тоже норовил все делать сам. Даже, когда мне врачи это категорически запрещали. Дед со мной даже порывался первое время душеспасительные беседы вести. О том, что надо себя беречь. Потом плюнул на это бесполезное дело.

  -- Потому что внук не желал его слушать?

  -- Да. Тяжелое было время. Для нас всех. И только сейчас понимаю, как сложно было ему тогда. Маленькая моя, я не пытаюсь оправдаться. Но у меня сердце выскакивает из груди, стоит тебе только покачнуться. Когда ты падаешь, кажется, оно и вовсе сейчас остановится.

  -- Прости.

  -- Да перестань же ты извиняться! Неадекватно веду себя именно я. Совсем невротиком сделался. Да, не на ровном месте. Это немного примиряет с действительностью. Хотя, скорее создает иллюзию, что, когда пройдет немного времени, все само собой наладится.

  -- Так и будет. Все забудется.

  -- Нет. Если я буду поддаваться собственным страхам, ничего хорошего ждать не следует. Мы должны попытаться жить нормальной жизнью. Иметь личное пространство.

  -- Справимся. Может, не сразу, но все у нас получится. Я же тебя люблю. Но из меня вышла плохая жена.

  -- Ты в этом качестве меньше суток пребываешь. Глупостями голову не забивай. Ты для меня лучшая жена на свете. Так и знай.

  -- Может мне успокоительных попить? Я сейчас слишком резко реагирую на все. Это тоже ненормально.

  -- Завтра спросим у твоего лечащего врача. Может он и мне чего пропишет. Чтобы не срывался на ровном месте.

  -- А сегодня?

  -- Постараемся держать себя в руках. И будем развлекаться.

  -- Может лучше отдыхать? Посмотрим какой-нибудь фильм? Поедим мороженного?

  -- Не надоело еще валяться в постели?

  -- Просто не уверена, что у меня хватит сил на твои развлечения. Я сейчас несколько не в форме.

  -- Я задолжал тебе праздник.

  -- А вчера что было?

  -- Спектакль, как ты сама это обозвала.

  -- Цветы, платье, гости...

  -- Дорогой спектакль. Но не то, что счастья, а даже радости он тебе не принес. Поэтому мы сегодня будем гулять. Давно хотел сходить в ботанический сад. Там вот уже год открыли аллею роз. Да повода все не было посетить столь романтическое место. Потом можно заскочить на пляж. Поваляемся на солнышке. Искупаемся. А вечером поедем на поющие фонтаны. Говорят, там очень красиво.

  -- Милый, не хотелось бы тебя разочаровывать, но я по дому с трудом передвигаюсь. Но и это делать могу только благодаря силовому контуру.

  -- Возьмем инвалидное кресло. Тебе не придется много ходить.

  -- На меня все будут смотреть.

  -- И что?

  -- Тебя совсем не беспокоит, что люди будут видеть меня такой?

  -- Диана, иногда я восхищаюсь остротой твоего ума, но иногда поневоле начинаю сомневаться в твоих умственных способностях. Да какое мне дело до того, что подумают совершенно незнакомые мне люди?

  -- Хочешь сказать, что тебе совершенно не важна моя внешность? Что только душа имеет значение?

  Мужчина поморщился, как от зубной боли. Захотелось выругаться. Но он сделал глубокий вдох и медленный выдох. Дана категорична, и склонна видеть лишь черное и белое, как и многие в ее возрасте. Это не порок, а особенность всех вчерашних подростков. Поэтому мужчина постарался максимально мягко донести до любимой собственный взгляд на данную проблему.

  -- Мне льстит, что моя жена красива. Я люблю смотреть на тебя. Эстетическое удовольствие получаю, знаешь ли. Однако влюбился не в оболочку, а в личность -- душу, как ты изволила выразиться. Потому что перед тем, как почувствовать некий романтический интерес, во мне проснулось уважение, сочувствие, и черт возьми, гордость за тебя. А после того, как я тебя чуть не потерял, мне стало все безразлично. Важно только, что ты жива, что мне не придется хоронить ту, с которой хочу прожить всю свою жизнь. Как можно этого не понимать?

  -- Вадим...

  -- Я люблю тебя. Но какая же ты дурная. Ладно, пошли гулять. И давай больше не затрагивать эту тему. Иначе сорвусь и снова закричу на тебя. Последние события действительно не самым лучшим образом сказались на моем психическом состоянии. Мне тяжело держать себя в руках.