"Интересно, - думал Фухе, - успели они отстроить башню после того, как мы с Алексом ее немного повредили?"
В Орли самолет принял новых пассажиров, отправлявшихся на карибские курорты. Сидения рядом с комиссаром занял весьма солидного вида человек средних лет и тут же уткнулся в газету.
"Да он не курортник, - сказала комиссару интуиция. - Газету держит вверх ногами..."
Фухе начал фантазировать. Скорее всего, сосед в самолете - гангстер, но может быть и контрабандистом - ишь, морда хитрая, да еще и шрам на лбу. Не чист парень, не чист... А может, политик? Вот и де Бил говорил, что в Гваделупе революция зреет... Ну-ка, интуиция! "Отцепись, - буркнула интуиция. - Сам, что ли, не видишь, что это агент французской безопасности?"
"Ну, это меня не касается", - успокоился Фухе, закурил выпрошенную у агента "Синюю птицу" и заснул до Бас-Тера - административного центра Гваделупы.
В Бас-Тере Фухе поспешил получить свой багаж-чемодан необъятных размеров, набитый новенькими пресс-папье. Он взял их с запасом, имея печальный опыт ведения боевых действий в Парагвае, где погибло его первое пресс-папье, прослужившее ему сорок лет.
Закурив "Серые в крапинку портсигары" и содрогнувшись от омерзения, Фухе взял такси и поехал на улицу Марсель-ля-Дур, где, как ему сообщил де Бил, была квартира их агента Брукса.
Погода радовала глаз комиссара. Всюду с милым щебетаньем носились колибри, банановые деревья источали сладкий ликерный аромат, полуголые негры лоснились на солнце. "Прибыл, - тоскливо подумал Фухе, пуская струи вонючего дыма в затылок шофера. - Хоть бы Брукс был дома, а то сегодняшний день совсем пропадет..."
Брукс был дома даже более, чем мог предположить Фухе. Небольшой деревянный домик, исполнявший обязанности его жилища, радовал бы взоры всех окрестных воров настежь открытой дверью, если бы в нем можно было хоть что-нибудь украсть. Но украсть уже давно было нечего: вместо того, чтобы охранять свою собственность от посягательств, Брукс лежал на полу с простреленной головой и являл собой покойника.
- Сам виноват, - пробормотал Фухе, пытаясь найти хоть медный сантим в широких карманах убитого. Денег он не нашел, зато нашел скомканный и запачканный несвежими соплями листок бумаги, на котором было написано "Анри Сонар, ул. Св.Поля, 14". Сунув листок в бумажник, Фухе поискал глазами бар в мертвом жилище и, не обнаружив его, вышел на улицу Марсель-ля-Дур. За высокими банановыми деревьями ему улыбнулось кафе "Европеечка". Подумав, что уже полдень, а он ни чего не ел, а главное не пил, Фухе решил почтить кафе своим присутствием.
Заказав пять бананов, чашку кофе и дюжину рома, Фухе закурил местную сигару и углубился в размышления. Итак мерзавец Дордан находится на одном из островов Гваделупы... Но он мог и не успеть приехать с Барбадоса... Единственного агента поголовной полиции, знавшего имя плантатора, для которого Дордан вез товар, убили то ли правые, то ли левые, то ли сотрудники ЦРУ. А что, если съездить на улицу Святого Поля и потрусить этого Анри Сонара? Может быть, он хоть что-то знает?
Фухе почесал затылок и приложился к рому. Пива, как и мяса, в этой обезьяньей Гваделупе не было, и комиссару пришлось с удовольствием самоубийцы, принимающего яд, цедить отвратительный самогон, называемый в Карибском бассейне ромом. Кельнер-мулат, опасаясь, что после такого количества рома клиент не сможет расплатиться, отважился нарушить ход рассуждений величайшего из великих.
- Чего-чего? - не понял Фухе, неважно понимавший от природы. Деньги? Пятнадцать франков и сорок сантимов? И два су на чай? Получи!
Вынырнувшее из кармана брюк пресс-папье с визгом испорченных тормозов проломило хрупкий череп неосторожного мулата. То, что от него осталось, не замедлило рухнуть под стол.
- Хозяин! - выкрикнул Фухе, пряча смертоносное оружие. - Получи шестнадцать франков и убери эту падаль: я боюсь трупов! И учти: я должен думать без помех, мне и так делать это очень трудно!
Хозяин, чрезвычайно довольный, что пресс-папье поразило не его, поспешил выполнить распоряжение комиссара и наотрез отказался брать с него деньги. В Бас-Тере слишком хорошо знали Фухе и особенно его скверный характер, являвшийся причиной гибели не только виновных...
А Фухе, еще немного подумав, решил, что более ни чего не остается, как ехать к Сонару, и двинулся к выходу.
3. МАЛО ЖЕ В МИРЕ ВЕЛИКИХ!
Улица Святого Поля оказалась трущобой, заброшенной на такую окраину, что ни один таксист не давал согласия на рейс. Фухе, чертыхаясь и поминая всех родственников Сонара по материнской линии, вынужден был плестись пешком, волоча за собой чемодан с пресс-папье.
- Ну, попадись мне этот Дордан! - скрежетал он прилипшим к небу языком и поглядывал на чемодан с притаившейся с нем смертью. - Де Бил сидит сейчас в своем прохладном кабинете и мается от безделья, полицейский курьер, прошляпивший консервы, делает то же самое в еще более прохладной камере, а я должен шляться по невыносимой жаре в этой чертовой банановой Гваделупе и искать идиота Сонара, который, вполне возможно, мне вовсе не нужен!
Ему стало очень жаль себя, и последние восемь миль пути комиссар проплакал над своей напрасно прожитой жизнью. Наконец, он добрался до дома под номером 14. Дом представлял собой три фанерных ящика, поставленных греческой буквой "П" и накрытых банановыми листьями.
- Эй, есть кто-нибудь? - спросил Фухе, приподнимая циновку, которой был занавешен вход в апартаменты.
- А кто нужен? - раздалось в ответ.
- Анри Сонар здесь живет?
- Здесь, если в этой дыре можно жить, - отозвался голос, и из лачуги выполз пожилой негр, пропитанный ромом.
- Ах ты свинья черномазая! - заорал Фухе от возмущения. - Так ты жизнью не доволен? Я бы на твоем месте только радовался, что белые месье вообще тебе жить позволяют!
Фухе схватил негра за глотку и ввалился с ним в хижину.
- Отвечай, скотина! - кричал комиссар. - Отвечай, Брукса знаешь? На острове Ле-Сент кого-нибудь знаешь? На кого работаешь?
- Х... г... м... - лепетал полузадушенный Сонар, пуская слюни и тыкая пальцем в угол своего роскошного жилища. Оттуда, медленно растворяясь в глазах Фухе, выплыла огромная гантеля и вошла в непосредственное соприкосновение с мудрым черепом комиссара.
