– Милорд, – растроганная девчонка пустила слезу, – вы правда считаете, что лучше моего Жорочки никого нет на белом свете?

– Без сомнения, – горячо сказал я.

– Хорошо, – Хани утёрлась рукавом платья. – Значит, решено: покончим с Мраком – тотчас быть свадьбе королевы Хенари Танн с бароном Георгом фон Арном. Осталось решить, делить ли с ним монаршие обязанности. Милорд, вы как считаете?

Я с жалостью посмотрел на рыжую. Наверное, разум её помутился на фоне тяжёлой утраты. Ничего, вместе как-нибудь справимся. Найду хорошего лекаря, а после…

В этот момент дверь в комнату отворилась, и на пороге появился – кто бы вы думали? Фонарь собственной персоной.

– Сердцем чувствовал, что ты оклемался, Фил! – на всех парах помчался ко мне рыцарь. – Хоть бы позвала, рыжая бесстыдница.

– Милорд только проснулся. – Девчонка приняла самый невинный вид.

Замерев от счастья и удивления, я позволил обнять себя за плечи.

– Тише ты, не прижимай – навредишь, верзила, – ворчала Хани. Правда, непривычно вяло. – Жора, не забывай, у милорда только рана на груди затянулась.

– Да, вспомнить страшно, – согласился рыцарь, растягивая слова. – Думал, не донесу, и не донёс бы. Благо, Аша тебе браслет Власти отдала, он-то и не позволил умереть. Помню, кхары увидели, сразу заявили: «не жилец ваш граф Девиер». А ты взял всем назло да выкарабкался, – Фонарь широко улыбнулся, и мне сразу стало теплее. – Фил, ну ты скажи хоть слово. Или не рад видеть? Смотришь как на живого мертвеца.

– Точно! А я ещё думаю… Жорочка, так милорд тебя похоронил, – рассмеялась Хани, хлопнув в ладоши. – Такую речь минуту назад толкнул – я аж прослезилась.

– Ни совести у тебя, ни стыда, рыжая.

Я посверлил обиженным взглядом девчонку, завернулся в одеяло и сел, спустив ноги с кровати. Казалось, сил уже не хватит ни на что, настолько сумасшедшая слабость мной овладела.

– Хани, ну что ты за человек такой? – подключился Фонарь. Вздохнул и уселся рядом. Кровать так и скрипнула под ним.

– Эй! Посмотрите-ка на них! – стала в позу Хани. – Накинулись на беззащитную девушку. Тоже мне, мужчины. Хоть один из вас задумывался, как мне тяжело живётся? Нет? Вот и помалкивайте, неблагодарные!

Мы с рыцарем переглянулись и дружно пожали плечами. Каждый понимал, ссориться с рыжей – навлекать беду на свою голову.

– Ладно, – улыбнулась как ни в чём не бывало Хани, – вам повезло, что я отходчивая. Пока болтайте, а я схожу вам за какой-нибудь одёжкой, милорд. А то в который раз распугаете кхарш своим достоинством.

– В смысле «в который раз»? – покраснел я, прижимая одеяло к животу и ниже.

– Не думали же, что вас никто тряпочками не тёр? – хихикнула рыжая, хитро сощурив зелёные глаза. – Проснулись-то чистеньким, а не в грязи и крови.

Смеясь, Хани направилась к выходу.

– Жора, она серьёзно?

– А ты сам-то как думаешь? – вопросом на вопрос ответил рыцарь.

Я насупился. Мне было не по себе от мыслей, что ко мне прикасались чьи-то руки. Ещё и красные. С одной стороны, попахивало расизмом, но с другой, они же не люди.

– Ничего постыдного в том нет, – продолжил Фонарь, заметив моё смятение. – Купали тебя исключительно под моим присмотром. И поверь, там никто не трогал. Ты голову чепухой не забивай, лучше о делах послушай. Иномирянина Зло поглотило. Он на прошлой неделе разбил короля Фредегара Конфидиона. Если бы мой отец не подоспел вовремя, то лишился бы Алькасар юного монарха.

– Так Витька вместо Хему возглавил нечисть? Не самая приятная новость, – расстроился я. – Слушай, а как ты сам выжил?

– А с чего мне умирать? Мифрил огонь не пустил, – хмыкнул он и гордо добавил: – Даже не оплавился. Я думал, всем известно о свойствах мифрила, но уже вскоре понял, что это не так. – Он покосился на дверь и заговорил тише: – Адская смесь! Хани несла тебя на горбу, когда я её окликнул. Она тут же ударилась в истерику. Кричала какую-то ересь о призраках и как несправедливо я и боги с ней поступили. Мне даже пришлось лёгонькую пощёчину залепить. Кажись, не помнит об этом, и хорошо… Только не сболтни, а то сам знаешь.

Я представил, как это выглядело, и невольно улыбнулся, но вспомнив Ашу, тотчас загрустил.

– Об Аше есть вести? – с надеждой спросил я.

– Ни одной, – печально вымолвил Фонарь и, слегка склонив голову набок, поскрёб подбородок. – Но ты не унывай. Думаю, ни к каждому Мрак способен сразу ключик подобрать. Леонарда в рядах врага мы так и не видели, а уже два года минуло, как маг в плену.

– Вопрос, жив ли он, – я отвернулся, коря себя за вырвавшиеся слова. Взор мой упёрся в статую. Вылитый из золота (или позолоченный), невысокий кхар с небольшим животиком стоял с гордо вскинутым подбородком. На секунду мне показалось, что он моргнул. Бред какой-то! Я мотнул головой, желая избавиться от наваждения.

– Остаётся лишь надеяться, – заметил рыцарь и похлопал меня по плечу. – Фил, обещаю, мы сделаем всё возможное, чтобы спасти Ашу. Ты же знаешь, для меня и Хани она как сестра.

– Непонятно только, как одолеть Мрака, – сказал я, скрипнув зубами. – И обезглавили, и огнём палили, и поразили в сердце, как говорили Хранители. Может, Хему разъяснит, что имел в виду? Он в себя не приходил?

– Лежит через две комнаты, – вздохнул здоровяк и провёл пятернёй по соломенным волосам. – Местные назвали его сон колдовским. Говорят, чтобы разбудить, нужно покончить с тем, кто заклятие наложил. Замкнутый круг.

Он умолк, а я не спешил задавать вопросы. Одним богам известно, сколько бы простояла тишина, если бы в дверях не появилась наша шумная подруга.

– Жора, чего застыл? Помоги же! – В руках у рыжей было несметное количество одежды.

– Дык… А в сумку сложить нельзя было? – удивился подскочивший рыцарь.

– Что ты такое говоришь, лентяй! Конечно же, нет! – зашипела Хани, закатив глаза. – Пронюхают кхары, что сумка волшебная и, как пить дать, стырят. Видел, какие у них морды хитрые? Уверена, у краснолицых с бесами одни потомки. Рожки, хвосты, глаза лукавые… – Рыжая вручила Фонарю охапку вещей и довольно потёрла руки. – Милорд, там трусишки на манер ваших сшили. Да, вон те красненькие с лёгким кружевом…

– Каким ещё кружевом? С моими что случилось? – нахмурился я, брезгливо ковыряясь в кинутом на кровать тряпье. – Меня же шарахнули молнией, а не подожгли.

– Вас в огонь отбросило, – объяснила Хани и засучила рукава. – Я, кстати, за вами полезла. Вот даже следы остались. Надеюсь, пройдут – с меня за волшебные мази император Теос целое состояние стянул. Союзники союзниками, а выгоды ни один кхар не упустит. Надеюсь, не туфта… О! А вон и статуя его… Странно, до сегодняшнего утра я её и не замечала. А похож-то как!

Хани враждебно посмотрела на статую, которая до этого вызвала у меня подозрения.

– Говоришь, не было? – хитро улыбнулся я, нацепив под одеялом трусы местного пошива (лучше уж носить бельё с кружевом, чем пренебрегать гигиеной). – Слушай, Хани, а давай немного пошалим? Теос с тебя золотишко взял, а ты ножичком глаз у статуи отковырни – обычно они из драгоценных камней. Вот и сочтётесь.

Рыцарь покачал головой, дивясь варварскому предложению, а вот Хани оно понравилось.

– Всегда знала: родственная вы душа, милорд. – Она смахнула воображаемую слезу, полезла в сумку и, покопавшись, извлекла нож с коротким лезвием. – В самом деле! Чего это Теос меня грабит, а я его нет? Как считаете, правый или левый брать? Может, оба?

– В смысле?

– Ну, глаза… – ответив, Хани запнулась, так как вопрос задали не мы с Фонарём.

– Нет, не нужно ничего ковырять! – возмущённо выставила перед собой руки статуя. – Ради всего святого, не трогайте меня своими кривыми пальцами.

– Ничего они не кривые, а очень даже стройные, – возразила Хани и пошла в атаку.

Несмотря на животик, перетрусившая лжестатуя весьма проворно увёртывалась от рыжей. С каждым шагом с неё невольно стряхивался приличный слой позолоты.