– На чём записать? На твоём лбу? Да я его и не видела, она же за кустами стоит, в стороне от нас.

– А давай мы поближе подползём, чтобы лучше видно было, что они там делают, – прошептала Танька.

– Ага, чтоб тебе лопатой по башке дали? Отсюда видно, что яму копают.

Между тем, парни перестали копать и отправились к машине. Мы остались на месте и стали ждать, что будет дальше. Долго ждать не пришлось. Танька первая увидела, что парни показались из-за кустов, тащили они что-то тяжёлое и были уже втроём.

– Васька, смотри, их трое, значит, никого не убили, – прошептала Танька мне в самое ухо.

– Ещё неизвестно, что они там тащат, может, четвёртого привезли сюда прятать.

– В яму опускают, смотри, как осторожно укладывают. Блин, Васька, чёт мне страшно.

– Ага, а до сих пор было весело. – сказала я, посмотрев на Таньку, у которой глаза от страха стали огромными, аж до половины щёк.

– Сиди тихо и не шелести, тогда нас не увидят. Парни закопали яму, заровняли, присыпали сорванной травой и отправились к машине.

Мы, быстренько передвигаясь на четвереньках, поползли следом за ними, нам хотелось послушать, о чём они говорят. Наступали сумерки, и нам это было на руку, потому что нас уже не так было видно. Мы подползли довольно близко, но о чём они говорят, слышно не было. Тогда мы решили приблизиться ещё чуть-чуть и поползли вперёд. Вдруг Танька наступила коленкой на сухую ветку, она хрустнула, парни замолчали и повернулись в нашу сторону. Мы легли плашмя. Они посидели, послушали и решили пойти посмотреть. Мы лежали и боялись дышать, но это нам не помогло: они подошли, схватили нас за шкирки и, легко подняв над землёй, встряхнули и поставили на ноги, спросив:

– Ну, и что мы тут делаем?

– Вы приглашали с вами посидеть у костра, вот мы и пришли, – пискнула я. Они захохотали и потащили нас к машине, говоря:

– Мы как раз собирались уезжать, вот поедете с нами и посидим там, в машине.

– Мы не хотим никуда с вами ехать! – возмущённо сказала Танька и стала вырываться из рук державшего её парня.

– Отпустите, а-а-а, ма-а-ма-а-а! Не хочу-у-у!

Парень был высокий и крепкий, так что зря она трепыхалась в его сильных руках. Остальные парни только веселились, глядя на нас. Они стали заталкивать нас в машину с двух сторон, а когда им почти удалось нас туда загрузить, появился Демьяныч и наставил на них ружьё, которое у него сохранилось, видимо, с тех времён, когда он был моложе и ходил на охоту. Парни остолбенели, выпустили нас из рук, а мы, быстро выскочив из машины, кинулись к Демьянычу и спрятались за его спину. Демьяныч, не поворачиваясь к нам, рявкнул:

– Брысь домой, блудницы! Мы быстро отбежали в сторону и остановились, чтобы не оставлять одного Демьяныча с парнями. Парни стали успокаивать его:

– Дед, опусти ружьё, мы просто пошутить хотели.

– Валите отсюда, шутники, а то пальну дробью, мало не покажется!

– Да мы и так уже собирались уезжать. Они загрузились в машину и поехали, громыхая своим ведром с гайками по разбитой дороге, удаляясь в сторону трассы. Мы подошли к Демьянычу.

– Демьяныч! Ты как здесь оказался?

– А вы думали, я вас без пригляда оставлю, одних в лесу? Пошли, девки, домой, нечего ползать по лесу одним, разведчицы, мать вашу!

Демьяныч повернулся и пошёл в сторону дома, перекинув ружьё через плечо, а мы потянулись следом за ним.

– Демьяныч! – окликнула я его. – Они там, в лесу, что-то большое закопали, а может, кого-то. Надо бы посмотреть.

– Сегодня уже темно. Завтра возьмём нашего участкового Никитку и вместе сходим, посмотрим.

Танька ночевала у меня. Мы ещё спали, когда нас разбудил Демьяныч. Я услышала стук в окно, подняла тяжёлую голову и посмотрела, там стоял Демьяныч. Я спросила:

– Демьяныч! Что случилось, ты чего в такую рань?

– Василиса! Просыпайся! Мы тут с Никиткой пришли, надо идти в лес, посмотреть, что там приезжие закопали.

– Демьяныч, а позже нельзя?

– Нельзя! Сами заварили кашу, так давайте уже вставайте. Татьяна-то у тебя?

– У меня. Сейчас встанем.

– Вчера, поди, опять набрались своей бражки?

– Нет, мы чуть-чуть.

– Сопьётесь вы тут, девки.

– Демьяныч, не ворчи, сейчас выйдем.

– Танька!!! – заорала я что было мочи.

– А? Что случилось, Васька?

– Ничего. Вставай, там Демьяныч под окном с участковым, уже ждут нас.

Танька, кряхтя и охая, села на кровати, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону, спросила охрипшим голосом:

– Василиса, может, ты одна с ними сходишь?

– Ага! Щас! Разбежалась! Я одна, может, и не найду то место. Иди умойся, полегчает. Меньше пить надо! Алкашка!

– Сама такая! С кем я пила? С тобой. Чё ты притащилась в деревню? Жила бы себе в городе, и я бы здоровее была. Мне бы никогда в голову не пришло поставить эту дурацкую бражку, а теперь майся с головной болью.

– Ага! А я тебе насильно вливала её? Сама пила, теперь не жалуйся, давай быстро одевайся и пошли, люди ждут.

Мы вышли, Демьяныч с участковым Никитой, сидели на лавочке и терпеливо ждали. Мы подошли к ним, они встали и направились следом за нами в лес. Я повернулась к ним и сказала:

– А вы лопату почему не взяли, там же надо копать?

Никита остановился и, повернувшись ко мне, спросил:

– Василиса, а у тебя есть лопата?

– Есть. Как же без лопаты, я что, огород вилкой копаю?

– Тогда неси. Мы подождём.

Я вернулась домой за лопатой. Моё здоровье оставляло желать лучшего после вчерашнего снятия стресса, и двигалась я медленно, с трудом переставляя ноги. Взяла лопату и потопала догонять свою команду. Они потихоньку продвигались в сторону леса. Танька остановилась и ждала меня. Когда я подошла, она спросила:

– Василиса, ты как?

– Не дождёшься!

– Мне тоже плохо, не дали гады выспаться.

Мы добрели до леса и стали искать место, где парни копали. Нашли быстро, разгребли разбросанную траву, под ней оказалась свежевскопанная земля. Никита взял лопату и стал копать, потом его сменил Демьяныч. Они выкопали уже глубокую и широкую яму, но ничего там не обнаружили, Никита посмотрел на нас с Танькой, прищурив глаза, и спросил:

– А вам, девчонки, случайно это не померещилось с похмелья? Может, это глюки с вами сыграли злую шутку?

– Ничего нам не померещилось, – возмутилась Танька, – они туда положили что-то тяжёлое и закопали, а сверху присыпали травой!

– Но тут ничего нет. – сказал участковый, глядя в яму. Танька подошла и тоже заглянула туда, но, ничего не увидев, только развела руками, говоря с недоумением:

– А было. Мы видели.

– Я поняла! – воскликнула я.

– Раз они узнали, что мы за ними следили, значит, вернулись ночью, выкопали и перепрятали или вообще в другое место увезли.

Участковый кивнул, соглашаясь со мной, и сказал:

– Нам спокойнее. Давай, Демьяныч, закопаем яму, чтобы никто тут но́ги не переломал. Они быстро забросали яму, разровняли землю, и мы направились домой. Нам с Танькой скорее хотелось добраться до дома, лечь и выспаться. Дотащившись еле-еле, я закинула лопату в сарай и уже направилась к дому, как меня окликнул участковый:

– Василиса, задержись. Я повернулась и вопросительно на него посмотрела.

– Демьяныч сказал, ты здесь собралась зимовать.

– Да, собралась. А что?

– А что тебе у отца в городе не живётся?

– А я и здесь дома. Где хочу, там и живу. Законов не нарушаю, какие ко мне претензии?

– Да никаких, я просто так поинтересовался. Скучно тут у нас, молодёжи нет, одни старики остались.

– А ты сам-то зачем сюда вернулся?

– У меня здесь родители старенькие одни, не могу я их без присмотра оставить.

– Ну, скучно будет, заходи.

– Ладно, как-нибудь зайду. Пока! – он махнул рукой и отправился к себе в участок.

Я зашла в дом, Танька уже чайник поставила кипятить и накрывала на стол.

– Васька! Завтракать будешь? – крикнула она из кухни.