Дошел. Ступил на твердый берег,
Сел, вылил воду из сапог.
А кто теперь в ночи проверит:
«Сам я дошел иль вывел Бог!»
11.2005.
Встреча с Беловым
Уж сколько дней, забыл совсем,
Я изучаю ГСМ.
Сидят четырнадцать орлов
На кафедре, где сам Белов,
Когда-то бывший выпускник,
Пред нами бренными возник.
Любовь Петровна приняла
Все наши личные дела.
Хады Шарипович весной
Поведал всё про чан стальной,
Обвязку, трубы и забор.
А в мыслях наших перебор:
Нелепо снятся по ночам
Задвижки, краны тут и там,
Огромнейший стальной ПОЗ-Т
С цветной бумажкой ИКТ,
Борис Иванович, Ильгов,
Демидов с актом и Ершов.
Эх, все ж Россия велика!
Собрались все издалека.
Что, так сказать, греха таить?
Бензины надо изучить
И как ТС в бак заправлять
Зимой, при минус сорок пять.
Не шутка, чтобы ГСМ
Подать в ВС без ЭВМ.
Поэтому без лишних слов:
Спасибо, господин Белов!
03.2005.
Вулкан
России дымок от большого вулкана,
Как дым от костра на таёжном пути.
Европа вся в трансе, взволнован Обама:
Летать невозможно, лишь можно идти.
Застлал дым Европу и пепел развеян,
В ИКАО страх, ужас: а как же летать?
Панический страх к перелётам посеян,
Что есть уж в Европе – никак не отнять.
Китай испугался: а вдруг дым натянет,
Закрыл небеса раньше многих других,
Вдруг гром среди ясного солнышка грянет?
Ну, как не воскликнешь: «Китай просто псих!»
Сидят пассажиры, ждут манны небесной,
Тоскуют по дому, хотят миску щей.
В вокзалах вдруг стало тоскливо и тесно,
Людей – как селёдок иль в сетке лещей.
Опять, как обычно, картина «Не ждали»,
Ну, как наступает обычно зима.
Красивые лайнеры разом все встали,
Для всей заграницы проблема одна.
Излишне, брат, хвалят всех англоязычных:
Боятся вулкана, пожаров, воды;
Ведут себя тихо и, может, прилично,
Пока не возникло природной беды!
04.2010.
Гении и злодеи
Всегда находился какой-нибудь чудик,
Сидел, мастерил и пытался понять:
В квадрат колесо возвести, то, что будет?
К соседу бежит, чтоб копейку занять.
Нужны для занятий смекалка и опыт,
И деньги нужны на детали ему.
Подчас сам не знает, что тихо мнёт стопы
К вершине великой науки тропу.
Таких на Руси чудаками считали,
Никто не хотел относиться всерьез.
Вели чудаков тех на дыбу, пытали,
Жить можно и так, без квадратных колес!
Злодей же носил добрый образ вельможи,
Кто думал иначе, чинил строгий спрос.
От зверства злодеев мурашки по коже,
От них никогда нам не ждать сладких грез.
Злодей – истукан далеко не безликий,
Злодеи вершили, творили дела.
У оных в истории темные блики,
Но им загоралась и тухла звезда.
Злодеи Д^Арк на кострище пытали,
Они же и Бруно за разум сожгли.
Злодеи не просто безмозглые твари,
Коварства и злобы они короли.
И Гитлер и Сталин всё те же злодеи,
Они учиняли в стране геноцид.
Не слишком и умные были идеи:
Разгром и коварство народу чинить.
Злодеи не сами злодейство творили,
Вождям доверяла безумно толпа.
В толпе, как всегда, много праха и гнили
И гаденьких монстров, иуд и дерьма.
А гений, как травка на солнце, пробьется.
Их травят, сжигают, пытают и бьют,
А он не сгибаем, от пыток не гнется.
И гении снова науку куют!
05.2005.
Гимн женщине
Просили Всевышнего, деву Марию,
Отправив сражаться с фашизмом мужчин,
Хранить мужиков, защищавших Россию.
Поплакать от горя есть много причин.
Россию из праха, из пепла подняли,
Трудились с утра до глубокой ночи,
Водили машины и землю пахали,
Растили детей и пекли калачи.
Не вы ли трудились на лесоповале,
Ковали победу тяжёлым трудом?
Трудились и ждали, трудились и ждали,
Надежда жила каждый миг, день за днём.
Осилив разруху, вы были на стройках,
Вспахали, засеяли вновь целину.
Невзгоды и голод осилили стойко,
Не дали России спуститься ко дну!
А кто же детей в колыбели качает,
Очаг стережёт и тепло несёт в дом?
Об этом ребёнок с рождения знает,
Что женщина-мать окружает теплом.
Меняются время, природа и люди,
Меняются нравы, обычаи вспять,
Но жизнь, как и прежде, из семя разбудит
Земная царь-женщина, женщина-мать!
07.2006.
Глубина
Душа у русских там, где сердце,
Что ни творим – всё от души.
Возможно, есть для русских дверца
Во льду, на Полюсе, в тиши.
Туда, где ось, подходит «Сомов»,
Задумка – побывать на дне
Средь тишины, вдали от дома,
На небывалой глубине.
Руководитель Чилингаров,
«Миры» с собой: «Один» и «Два».
Нырнуть туда, где нет кальмаров,
Давно мечтает голова.
Для русских Север Ледовитый
С глубин веков, что дом родной.
Ныряет «Мир» вниз деловито,
Где тихо, холод и покой.
На дне темно и штиль без ветра,
Какой бы ни был ныне век.
Четыре книзу километра,
И не бывал там человек.
Трещит обшивка – толща давит,
Снаружи много атмосфер.
Мурашки, страх, но разум правит,
Артур, отнюдь, не старовер.
Всё ниже, ниже погруженье;
Опять всё тот же жуткий треск.
Реальность, явь, не сновиденье;
Артур молчит, в глазах, лишь, блеск.
Холодный душ от конденсата,
Но это мелочь и пустяк.
«Каморка» их не виновата,
Что в этот раз тут всё не так.
Коснулись дна, где ил нетленный
Их нежно, ласково обнял;
И этот грунт обыкновенный
«Мир» очень нежно в пробник взял.
Поставлен флаг Российский в точку
Вращенья севера Земли.
В журнал внесли скупую строчку:
«Здесь были русских корабли!»
Быстрей наверх, где солнце, небо;
Где белый лёд и полынья,
Где ждёт обед и ломоть хлеба,
Где ждут подъёма их друзья.
Но держит ил надёжно судно,
Никак не хочет отпускать.
