Ну да, на телевидении ты появляешься уже под вечер, наверное, потому что так часто материшься…

Ругательства — это часть нашего языка. Их использует каждый. Это экзорцизм, который изгоняет плохую энергию. Иногда подчеркивает важность сказанного. Но материться еще надо уметь. Есть у меня такая подруга, Моника. Эта девушка — настоящий гуру обращения с «курвами». Ругательства в ее устах звучат, как симфония. Они как шкварки в идеальной яичнице. Должны там быть. Хуже, если кто-то не умеет ругаться. Есть такое быдло. Сыплют матами, аж уши вянут. И делают это абсолютно без привлекательности, механически. Я смотрю на них, слушаю, и в голове только одно слово: «Пиздец».

«Неграл стал участником очередного скандала!», «Нрегал симулировал оргазм?!»… Ты читаешь такие статьи?

Одну из двадцати. Ради шутки. Предпочитаю серьезную прессу.

Шутки шутками, но разве тебя не раздражает их постоянное присутствие на страницах желтой прессы?

Больше утомляет. Злит редко.

А если они снова отправят тебя в больницу?

Недавно такая статья появилась. Это был уже перебор. Мой телефон не переставал звонить, друзья и знакомые хотели знать, все ли со мной в порядке. Целых два дня я должен был всем объяснять, что я жив и прекрасно себя чувствую.

Ты заявил тогда, что люди глупы, если читают такую ерунду и верят таблоидам…

Какова информация, такова и реакция. В таких случаях нет смысла играть в дипломатию.

Но некоторые обиделись.

Обиделись глупые.

Тебе нравится так провоцировать?

Я люблю вызывать сильные эмоции. Таким способом легче заставить людей думать.

Ты читаешь комментарии к статьям о тебе?

Никогда. Интернет гарантирует анонимность. Я не знаю авторов тех мнений, не знаю, что они собой представляют, и нс имею понятия, для чего пишут. От друга я могу принять самую жесткую критику. И не обижусь. Но от чужого человека, который не видел меня в глаза? Что он может знать о моей жизни?

Я зачитаю тебе несколько. К статье о твоей якобы повторной госпитализации:

«спасибо, господи, я всегда в тебя верил и верить буду, спасибо, что услышал меня»,

«с нергалом покончено, он сгниет в аду в собственном дерьме», «пусть сдохнет этот люцифер», «так ему и надо, к нему должна вернуться болезнь, может, это вылечит его мозг», «где эта тварь лежит, я навещу его с полным шприцем снотворного».

Христианская любовь к ближнему в двух словах. Как всегда. Мне нс нужно читать комментарии, чтобы знать, что я в них найду. Половина будет высылать меня на Луну, вторая посылать к священникам. Интернет предсказуем.

«Нергал — приятный человек, он мне нравится, но для чего он борется с Богом?» Такие комментарии тоже встречаются.

Их я слышу даже, наверное, чаще. И мне не надо заходить в Интернет. Достаточно выйти на прогулку.

Люди узнают тебя на улице?

Бывает. Подходят ко мне. И чаще я встречаю симпатию с их стороны.

Что им отвечает «приятный Нергал»? Почему он так борется с Богом?

Я не ввязываюсь в споры. Стараюсь не нервничать. Благодарю за каждое доброе слово, пожимаю руку и иду дальше. Я знаю, у людей полностью неверное представление обо мне. Монитор компьютера, экран телевизора — кривые зеркала. Они искажают.

Речь не о том, как я выгляжу на фотографиях или на телеэкране. А о полном представлении меня, как человека. Людям сложно определиться, потому что, с одной стороны, пресса делает из меня «вульгарного сатаниста» и монстра, а с другой — приятного парня, который расскажет анекдот, процитирует слова философа, улыбнется, поцелует девушке руку.

А какой он на самом деле?

Он любит сеять хаос. Ему нравится подобный диссонанс в образе. Он не хочет ничего менять.

Ты не боишься, что когда-нибудь за этот хаос люди захотят тебя линчевать?

Мое лицо не стеклянное. И я получил пару раз по морде. Но не думаю, что кто-нибудь хотел бы меня линчевать. По крайней мере по-настоящему.

«Близкие тоже считали Гитлера приятным». Так Мартин Меллер, бывший редактор Playboy отвечал на аргументы Малгожаты Домагалик, журналистки и редактора журнала Pani, и Збигнева Холдыса, которые защищали тебя перед атаками консервативных СМИ и утверждали, что ты приятный, воспитанный человек. Это тебя оскорбило?

Развеселило. Парень, который на протяжении многих лет издавал журнал с голыми бабами, должен бы иметь более либеральный взгляд на вещи, правда? Я не стану посылать ему проклятий. Скажу только, что в моих глазах он перестал быть человеком, заслуживающим доверия. К тому же, вся эта акция имела позитивные последствия. Благодаря этому я сыграю в кино.

Гитлера?

Почти. Через несколько дней после той злополучной программы я случайно встретил в Варшаве Юлиуша Махульского с женой Евой. Мы встретились случайно и разговорились. Отправились вместе пообедать. Несколько часов просто разговаривали о жизни, прессе и любимых сериалах.

Вдруг, когда Махульский комментировал этот инцидент с Меллером, Ева попросила меня спокойно повернуть голову в профиль, а потом сказала: «Юлик, посмотри, он идеально подошел бы на роль Риббентропа». Закончилось тем, что мне предложили роль в кино, в комедии о гитлеровцах.

Ты был знаком с Махульским раньше?

Мы обменялись несколькими сообщениями. Когда мое интервью появилось в Newsweek, я получил сообщение: «Пан Адам, сердце радуется от того, что молодые поляки мыслят как Гомбрович, а не как Сенкевич. Юлиуш Махульский». Я онемел. Быстро ответил и спросил, тот ли это Махульский. Через минуту пришло подтверждение и приглашение на кофе при первой же возможности.

Ты думаешь над тем, чтобы попробовать свои силы в кино?

Раньше мне уже поступали подобные предложения. Но преимущественно речь шла об ужастиках и ролях злодеев. Это слишком очевидно. Серьезным вызовом была бы роль кого-то, с кем у меня нет ничего общего. Сыграть гитлеровца, религиозного фанатика, или, может, ксендза — это было бы нечто. Я не оставляю этой мысли.

Мой старый друг, Барт Крысюк, недавно написал мне, узнав о той истории, что я на правильном пути к Каннам. А я ответил, что уж скорее к «Раззи»[39].

Ты получаешь предложения о съемках в рекламе?

Получаю. Снялся в одной рекламе энергетического напитка. Но это уникальная ситуация, потому что за ней стояла хорошая идея. Я поддержал фонд DKMS, который много сделал для меня. Я отдал долг, который давно затягивал. И собираюсь делать это до конца моей жизни. В основном благодаря этому фонду она у меня есть. В какой-то степени, эта книжка будет выпущена по тому же принципу, что и напиток Demon, который я рекламирую. Часть средств, полученных от ее продажи, будет направлена в фонд.