Они не пятимерны, а плоски!

Чацкий:

Отвечу я: ну и дурак же этот каждый!

Явление 4.

Всё те же: и те же.

Фамусова:

Ну что ж, нам, вроде бы, всё ясно,

И было б продолжать напрасно,

Поскольку глупо продолжать.

Чацкий:

Вы мне хотите рот зажать?

Мои идеи вам опасны?

Ольга:

Придурком надо быть ужасным,

Чтобы опасным счас себя воображать.

А впрочем, если он заразный...

Фамусова:

Заразный он, ни дать, ни взять!

Не надо было в общество пускать.

Как жаль, что злато столь над нами властно!

Так каждый дворник влезет в нашу касту,

Скопив подачки наши лет за двадцать пять.

Чацкий:

Я понял, что опасен вам!

Не возражайте, вижу я по лицам.

Фамусова:

Строжайше б запретила этим господам

На выстрел подъезжать к столицам!

Чацкий:

За что?

Фамусова:

Да вот за то, что каждый хам

Способен здесь без преклоненья появиться,

Не слушаясь морали и приличий,

Вести себя столь вызывающе, и нам

Мешая здесь спокойно веселиться,

К своим вниманья требуя речам...

Чацкий:

Насчёт речей могу оговориться:

Конечно же, не всякий их поймёт...

Фамусова:

(в сторону)

Да он меня не признаёт!

Чацкий:

И всё ж не стоит раньше времени топиться.

Зачем же в омут торопиться...

Фамусова:

Извольте выйти вон, сказать должна!

Чацкий:

Но я же не успел наговориться!

Ольга:

Там будет комната, прислугою полна.

В ней выслкшают вас без жалобы на лицах.

(Чацкий уходит)

Фамусова:

Прислуга... Не прибьёт его она?

Ну что ж, тому так быть, как говорится...

Подайте ж бокалы, поручик Грушницкий,