— Господи, прости меня грешного за то, что слушаю весь этот бабий бред, — неодобрительно высказался ангел. И хорошо, что себе под нос, а то бы запросто отправился вслед за драконом...

Но Гаруда уже никого не слушала, она думала о чем-то своем. Наверно, о том, что теперь заставит мужа чаще превозносить ее красоту и делать мелкие подарки хотя бы по большим праздникам. Уже в следующую секунду она взмахнула крыльями, чуть не смахнув нас всех с крыши мошной волной ветра (только перила и спасли!), взмыв в безоглядную высь. Мы все дружно махали ей вслед и не верили, что так легко отделались...

Когда я заикнулась о том, что хорошо бы побыстрей спуститься вниз, Акиса выразительно посмотрела на ангела, и тот заторопился:

— Дела мои не терпят промедления, мне уже пора лететь спасать очередную целомудренного жития девицу. Ибо вы как никто умеете попадать в беду по глупости своей и простодушию. Спуститесь сами, да защитит вас Всевышний!

Мы поблагодарили старика на прощанье, он поспешно захромал к краю крыши и, взмахнув ободранными крыльями, взлетел в небо. Надеюсь, он скоро отработает провинность и избавится от старческих болезней, обретя юность в каком-нибудь райском санатории...

Так что вниз мы спустились опять же с помощью Акисы, которая, пребывая в радостном возбуждении по поводу победы над Дахакой, даже не особенно ворчала, что у нее от такой тяжести удлиняются руки.

Когда мы влетели в дворцовые ворота (защитный купол мог пересечь только ангел, он, кстати, невольно помог выманить наружу дракона, возможно, что и Га-руда не смогла бы преодолеть магический барьер), за ними был настоящий переполох. По коридорам дворца, то и дело выскакивая во двор, бегали визири, наибы, хаджибы, советники, астрологи и колдуны. Акиса просветила нас с Мишей насчет местных придворных чинов. Многие имели вид решительный, другие напуганный или обеспокоенный. Почему-то никого из них не было и в помине, когда мы явились смещать «тирана». А сейчас от нас презрительно воротили носы, вознося благодарности птице Гаруде и воле Провидения! В тронном зале толпились сановники, сразу двое наиболее ретивых пытались усесться на трон и пинками и запрещенными приемами, как то присуще восточному коварству, спихивали друг друга с кресла правителя.

— Проклятая демократия опять победила, — понаблюдав за происходящим, умильно произнес Миша. — Давайте отметим наше поражение!

— Давай, — с радостью согласилась я. Дело сделано, кто бы из джиннов ни встал у власти, это их дело, главное, что это уже будет не инородный узурпатор, потому что последнего мы сместили, так что можно и расслабиться.

Акиса подозрительно молчала, слишком уж внимательно глядя на дерущихся за власть мужчин. И мне опять не нравилось выражение ее лица...

— А хорошая бы из меня вышла первая джинния-шахиншах... — задумчиво произнесла она. — Достойно бы правила я джиннами, не хуже любого из них. — Она кивнула в сторону мужчин и повернулась ко мне. — Призови мне на помощь циклопов, и я сделаю тебя первой женщиной — великим визирем, моей ближайшей подругой и советчицей!

Тревожные слова от «разумной» джиннии, чую я, мне такого счастья до гроба не оплакать. Но, как всегда, помогла простая психология.

— Зачем тебе это, хочешь раньше времени лишиться свежести и красоты? Знаешь, как большая политика отнимает молодость! Это же сплошные стрессы, нервы, обязанности... Я давно отметила по телеви-зионным новостям и тебе это уже говорила, что президенты стареют гораздо быстрее рядовых граждан.

— Правда?! Аи, тогда это не для меня!

Судя по всему, Миша решил даром времени не терять и рылся в поисках выпивки в настенном шкафчике из чистого золота, дверцы которого были как будто свиты из тоненьких веточек или травинок. Полки внутри шкафчика были заставлены самых разных форм и размеров бутылочками с разноцветными жидкостями.

— В любой из этих склянок может быть яд, оставшийся от неудачных покушений или просто неиспользованный и позабытый, — не успела я предупредить соседа, как тот нечаянно смахнул рукавом одну полку — на пол со звоном, разлетаясь осколками, посыпался целый ряд склянок. Пошел уже знакомый дым, мы закашлялись, не успев отбежать.

— Я вернулся! — торжественно раздалось из одной треснувшей склянки, и, быстро увеличиваясь в размерах, перед нами вырос довольный джинн в мантии и чалме с огромным рубином посреди лба. — Но почему меня никто не выпустил ранее?

Хаджибы на троне побледнели и виновато потупились, остальные едва не обомлели от счастья:

— О великий Бимелус, ты вернулся к нам, недостойным!

— Да, о дичь! Он вернулся! А ну на колени перед справедливейшим и наидостойнейшим из всех правителей" Ирема! — возопил первым достопамятный Симурх, как никогда вовремя высовываясь из-за трона. Обалденный пес, своего не упустит, да?

Все рухнули на колени и, всплескивая руками, ударились лбами об пол, благо, что он был сплошь застелен коврами. Пара джиннов на троне поспешно. вскочила, уступая место прежнему и возвращенному шахиншаху, и последовала примеру остальных.

А дальше начался всеобщий пир и народные гулянья по поводу освобождения от дракона и воцарения прежнего-нового шахиншаха. Бимелус, в отличие от своих царедворцев, которые после гибели дракона старательно отводили от нас глаза, чтобы мы и не думали тоже претендовать на власть, где-то после второй смены блюд призвал нас пред свои очи. Отказаться было невежливо, тем более что Миша фактически спас его. Бимелус оказался классическим правителем из восточных сказок, глупым и самовлюбленным, но по-своему великодушным, и это был не худший вариант.

Мы битых полтора часа слушали хвастливые речи шахиншаха о том, какой он отважнейший и щедрейший, и что дракон его очень боялся, и даже не смог одолеть в честной схватке, а потому заточил в бутылку... Хотя всем было известно, и об этом многие шептались во время банкета, что, когда Аджи-Дахака ворвался в тронный зал, где должен был находиться Бимелус, чтобы убить его, того там не оказалось, будто никогда и не было. Шахиншах бесследно исчез.

— Почему бы джиннам не поставить на его место кого-нибудь помудрее? — не выдержав, шепнула я джиннии.

— А зачем? Через год, в лучшем случае через два года правления, это будет Бимелус-два. Ты вовремя отговорила меня от борьбы за трон...

— Дошло также до нас, что вы причастны к смерти нашего избранного великого визиря Крысаддина, моего верного соратника и друга? — важно вопросил шахиншах, выпячивая живот.

Мы переглянулись, вот влипли, и кто ему на нас накапал?! Ну и благодарные же создания эти дружелюбные иремцы...

— Но я не сержусь, последние двести лет он мне уже не так нравился, как раньше. Мой новый визирь Мурза Сибарит ибн Катсан, он будет кандидатом на наших наичестнейших и альтернативнейших выборах от меня лично!

Полусумасшедший кандидат Джинн-с-Кошкой-в-Животе, превративший меня в лошадь и тем доказавший свое право баллотироваться на выборах, уже стоял рядом с Бимелусом, поглаживая живот, из которого явственно раздавалось сытое мурчание.

— Конечно, выиграет, куда он денется...

Меня и Мишу наградили памятными тюбетейками с надписью «Бимелус форева! », Акисе, как коренной иремке, не то что какому-то там человеку, дали квартиру в построенном во время правления Аджи-Дахаки небоскребе, который Акиса до этого так сильно ругала, однако от квартиры отказываться не стала, хоть та и была угловая и в мансарде. Еще ей сразу же восстановили иремскую прописку, о чем она так давно мечтала. Симурх получил должность придворного лекаря, для него это означало долгожданное признание, и на радостях он весь вечер развлекал всех с эстрады древними анекдотами про врачей-вредителей...

Пир продолжался, вся еда расставлялась на волшебных дастарханах, необычное свойство которых заключалось в том, что грязные тарелки, использован-ные салфетки и прочий мусор исчезали в неизвестном направлении. Вот почему во дворце всегда были проблемы с посудой и столовыми приборами...