– Чего задумался-то? – Дрю потряс его за плечо. – Денег нет?

– На путевку-то есть. Но с собой еще надо.

– Давай сначала с путевкой решим, с собой потом наскребем. Ок?

– Ага, ок.

– Остается одно – тащи загранпаспорт.

***

– Загранпаспорт, пожалуйста.

Молоденький сотрудник пограничной службы смотрел на нее свысока, через стекло кабинки в «зеленом коридоре». А он симпатичный, подумала Лёля и нервно улыбнулась. Боже, о чем она только думает?

Он что-то спросил. Ах да, паспорт. Лёля снова нервно улыбнулась и, оглянувшись по сторонам, полезла в сумочку. Симпатичный таможенник смотрел на нее – с усталостью, сочувствием и недоумением.

И все три составляющие объяснимы: усталость – из-за позднего времени, сочувствие – к ее несобранности и нескладности. И недоумение, почему паспорт находится не в руках, с вложенными билетами, как у других пассажиров. Чтобы сэкономить время на поиски по карманам и сумкам и увеличить его на дьюти-фри-променад.

Лёля гоняла содержимое по широкому дну просторной сумки, не находя плоского прямоугольника в кожаной обложке. Она еще раз виновато улыбнулась и подняла поклажу повыше. Таможенник тоже выглянул – из любопытства: чего только не вмещается в женские сумочки. У одной из стенок блеснула коричневая обложка.

Лёля вытащила паспорт и протянула в проем под стеклом, движения получились угловатые и нервные. Она в очередной раз улыбнулась специалисту, в очередной раз отметив, какой он симпатичный. И ведь он так походит на Вовчика Смолякова из параллельного класса, по которому сходили с ума все девчонки, в том числе и сама Лёля!

Странное дело, она на днях его вспоминала. Интересно было бы узнать, как сложилась его жизнь? А может, это его сын? Такие же бархатные ресницы, высокие выпуклые скулы, пухлые губы. Они чуть открылись и сделали несколько движений. Лёля зачарованно смотрела на них, пока до нее не дошло, что обладатель прекрасных уст снова что-то сказал.

– Простите? – посетительница почувствовала, как краснеет.

– У вас все в порядке? – молодой человек оторвался от монитора и посмотрел на нее через стекло.

– Да, в порядке, – Лёля снова нервно улыбнулась и оглянулась на очередь. Остается самая малость: пройти этот кордон, сесть в самолет и расслабиться в предчувствии удовольствия.

Лёля поймала млеющую улыбку на своем лице. Не очередной нервный тик, а полноценное «мурр» кошки у миски со сметаной.

Однако вопрос родства таможенника с ее первой любовью не давал покоя. Он же будет сверлить ее всю дорогу. Лёля привстала на цыпочки, чтобы разглядеть бейджик или нашивку. Как назло, эту часть формы скрывала столешница, куда граждане выезжающие складывали свои документы.

Надеясь, что сотрудник, что-то набирающий и смотрящий в монитор не заметит ее жеста, Лёля подпрыгнула. Как раз в этот момент красавчик повернулся и вопросительно посмотрел на нее. Для путешественницы это был знакомый взгляд, ее вольности обычно заканчивались именно так. Что ж, не привыкать, одним впечатлённым больше.

– У вас точно все в порядке?

– Да-да, лететь и отдыхать смогу, – Лёля шумно сглотнула, уставившись прямо в бархатные глаза. А затем по-шпионски, скороговоркой спросила: – Как ваша фамилия?

Таможенник растерялся. Затем пододвинул табличку, стоявшую у другого края столешницы, поближе к странной туристке. На белом листке под прозрачным пластиком было указано: Сергей Владимирович Смоляков.

Лёля аж ахнула, прикрыв ладонью губы. Так не бывает! Чтобы подумать о человеке и получить своего рода весточку от него.

– Так вы сын Вовчика? – заговорщицки спросила она.

– Мой отец действительно Владимир, что логично из моего отчества, – в глазах парня мелькнули озорные огоньки.

– Он в 12-ей учился?

– В 12-ой, – теперь специалист смотрел на нее с интересом.

– Привет передавайте ему. От Лёли. Елены Карминой, – поправилась туристка. – Мы когда-то учились вместе… А Кармина – моя девичья фамилия… – она снова уставилась в бархатные глаза. – Вы очень похожи на него!

– Спасибо, – Смоляков-младший улыбнулся. – Обязательно передам привет, – сотрудник громко поставил печать и протянул паспорт женщине.

– Спасибо, – поблагодарила та и направилась дальше, услышав за спиной нервное «ну наконец-то» из очереди туристов.

А чего она хотела? Лёля была создана несобранной и на своей волне, что выражалось в поступках невпопад, алогичности действий, способностью нервировать окружающих своими вопросами, создавая подобные очереди и прочие неудобства на ровном месте. Поэтому недовольное фырканье для нее было привычным делом. Она бы удивилась, если не услышала знакомые интонации.

***

Ей повезло встретить полную противоположность себя: организованного и всеми уважаемого человека. Владлен Леонидович Прокопьев – ее муж, главврач крупного медицинского центра, известен не только в медицинских кругах, причем, за пределами их региона. Его приглашали выступать в СМИ, привлекали как эксперта разные учреждения, в том числе чиновники и правоохранители.

Он помог не одной сотне пациентов излечиться, восстановиться, стать нормальными людьми, несмотря на различные отклонения. Единственный пациент, перед которым он был бессилен, – это его жена.

Когда-то доктора покорила ее чистота и бесподобная наивность, казавшиеся в лихих 90-ых оазисом среди распоясавшихся нравов. Оказавшись в законном браке стервенеть жена не начала. Впрочем, как и взрослеть – тоже, оставаясь в душе милым ребенком.

Никакие тесты, анализы, электронная диагностика не могли выявить отклонения, в народе называемые «чудачеством» и «не от мира сего». Однако он и не думал расставаться с ней. И непонятно, что больше брало верх: любящий человек, защитник слабых или профессиональный врач.

Окружающие удивлялись, что их может связывать. За спинами украдкой шутили, что мега-доктор просто не мог оторваться от тяжелого случая, пока не добьется полного излечения. Но шутками сильно не увлекались: уважение к живой легенде брало свое.

Когда Влад был рядом, все было выстроено по полочкам. Однако череда невинных поступков супруги выворачивала все навыворот.

Так в обиходе появились записки-инструкции: что нужно сделать с указанием времени и при необходимости места. Другие записки напоминали, чего категорически делать нельзя.

К примеру, перед важными встречами засиживаться у окна, отправляться на прогулку и в магазин, увлекаться сериалами и книжками. Потому что чудо-женщина может потерять счет времени, встретить кого-либо или встрять в нелепую ситуацию. Или просто забыть обо всем на свете, а затем виновато хлопать глазками и странно смыкать губы, что в ее понимании улыбкой зовется.

Достучаться до затаившегося внутри здравомыслия не получалось. Лёля внимательно выслушивала, в чем она виновата (благо, без слез и истерик), после чего могла выдать совершенно не имеющую к ситуации фразу. Типа «А интересно, сколько лет Пирсу Броснану» или «Как долго лететь до Марса».

Муж сходил с ума, ходя из угла в угол, хватаясь за голову, бесконечно снимая очки, протирая и возвращая на нос. Грудь и живот тяжело поднимались под пиджаком, подтяжки впивались в круглое тело. В этом состоянии он напоминал Лёле гадкого гнома. Когда же супруг был добр и благодушен, то ассоциировался с «моим прекрасным Карлсоном».

Как-то она призналась, какие прозвища придумала Владлену Леонидовичу, что привело его в состояние ступора. И в дальнейшем, при различных семейных сценах он пытался угадать, как в этой головке, за загадочным выражением лица, повторяется «гадкий гном» или «мой прекрасный Карлсон».

***

В этот раз они поссорились серьезно. По мнению Лёли – повод был никчемный. Ну подумаешь, ответила по телефону, что ее милый муж купается в ванночке, поэтому не может сейчас разговаривать. Строгий мужской голос растерялся, затем стал подрагивать, сдерживая смех. А в медицинском университете еще долгое время посмеивались над главврачом, сравнивая с пупсиком.