– Да-а-а, – протянула Настя, оценив мой внешний вид, – вы оделись будто для обеда с министром.

Сама она выглядела вполне обыденно. Её наряд состоял из джинсов и полупрозрачной блузки кораллового цвета. Волосы были собраны в пучок на затылке. И тем не менее она казалась восхитительной.

– Ну-с, доктор, вы желали меня видеть? – с улыбкой проговорила Анастасия.

– Да, но не стоит, наверное, вести беседу посреди улицы? Здесь поблизости есть неплохое кафе, можем переместиться туда. Или вы привыкли посещать только элитные рестораны?

Последняя реплика, несмотря на некоторую колкость, ничуть не обидела Настю. Она улыбнулась.

– Ну перестаньте, я вовсе не избалованная стерва, какой вы меня, должно быть, представляете. С удовольствием посидела бы сейчас в уютном тихом заведении, тем более что сегодня довольно жарко и не помешает выпить чего-нибудь прохладительного.

– Тогда позвольте вас пригласить, мадам, – помпезно произнёс я, выставляя локоть.

Настя приняла предложенную игру и обхватила изящной ручкой моё предплечье. Мы двинулись вниз по улице. Восторженно косясь на спутницу, я не чувствовал никакой преграды, разделяющей два противоположных мира. Казалось, я прогуливаюсь не с супругой могущественного миллионера, а с простой девчонкой из своего круга. И шедшие навстречу прохожие, по-видимому, и воспринимали нас как пару.

Дойдя, наконец, до кафе, мы спустились в элегантно декорированное помещение и заняли столик в дальнем углу зала. В тот же миг словно из-под земли возник официант. Анастасия заказала себе безалкогольный мохито и мороженое, а я обошелся пивом с фисташками.

В обстановке уютного полумрака она выглядела особенно обворожительно. С момента нашей последней встречи Настя слегка похудела, но это лишь придало ей грациозности. Мне грезилось, будто само воплощение женской красоты в данную секунду восседает напротив.

Когда официант ушел, Анастасия достала из сумочки пачку сигарет, извлекла одну и прикурила от дорогой серебряной зажигалки, инкрустированной стразами. Выпустив струю дыма, она сказала:

– Алексей, вы на меня так смотрите, точно увидели деву Марию, сошедшую с иконы.

– Не поверите, но именно об этом я сейчас и подумал, – не моргнув глазом, солгал я.

– Просто удивительно, какое совпадение, – сделав очередную затяжку, иронично продолжала Анастасия. – Но вынуждена вас огорчить. За свою пока ещё недолгую жизнь, я совершила такое количество грехов, что Эдем мне уже не светит.

Легкий налет грусти появился на её лице.

– За вашу красоту, должны прощаться любые прегрешения!

– Увы, это лишь слова, – Настя затушила окурок в пепельнице. – А вот врачи и впрямь люди святые. Вам на сотню жизней вперёд место в раю обеспечено. А нам, падшим нечестивцам, придётся гореть в адском пламени.

От такого поворота в разговоре мне сделалось слегка не по себе, и я решил перевести беседу в более позитивное русло.

– Вы хорошо себя чувствуете в последнее время?

– Да, спасибо. Всё в порядке. Вы оказались правы, это действительно была обычная простуда.

– А я так переживал! – в недрах моей души проснулся обольститель. – Теперь аж от сердца отлегло.

– Да ну, будет вам, – отмахнулась Настя, но в её глазах неожиданно зажегся озорной огонёк, доселе мною не замечавшийся.

В это время официант принёс наш заказ.

– Говорите, беспокоились обо мне, – сказала она, отпивая коктейль. – Вы так обо всех своих пациентах печётесь?

– Нет, только о самых красивых.

– Считаете, я именно такая? – задорные искорки продолжали плясать в Настиных бездонных очах.

– Вы – самая-самая! – воскликнул я, увлечённый флиртом.

– Приятно слышать. Особенно, если это говорит такой симпатичный доктор.

Она допила мохито и принялась за мороженое. Я потягивал пиво, пытаясь выбрать подходящую тему для продолжения разговора. Настя сама пришла мне на помощь.

– Алексей, поведайте немного о себе.

– Ну что сказать? Крестился, не женился, не разводился, пока не помер. Как поётся в одной песне: недавно в паспорте наклеена вторая фотография, невозможно придраться к стандарту моей биографии.

Анастасия улыбнулась.

– Это не ответ. Хотелось бы более подробно.

– Да в целом ничего примечательного, – сказал я. – Всё довольно тривиально. Мне двадцать шесть лет. Вырос в небольшом посёлке городского типа Новожилово. Знаете про такой?

Настя кивнула.

– Родители разошлись, когда я был совсем маленький. Отец сильно пил и мама, устав терпеть, его прогнала. Через несколько лет она снова вышла замуж. Вскоре появилась на свет младшая сестра. Отчим меня не любил, да и мать всё своё время уделяла новорожденной дочке. Поэтому я, в основном, гостил у бабушки.

Прикончив своё пиво, я взглянул на Анастасию. Она с интересом слушала мой рассказ.

– А не прогуляться ли нам? – предложил я. – Жара уже спала, сейчас самое время для променада. Как вы относитесь к тому, чтобы после ужина окунуться в вечернюю прохладу городских улиц?

– С удовольствием, – ответила Настя.

– Ну вот и чудно.

– Счёт, пожалуйста! – крикнул я, повернувшись к барной стойке.

Оттуда мгновенно выскочил официант, неся в руках кожаную книжицу. Аккуратно положив её на краешек стола, он тут же удалился.

– Сколько с меня причитается? – неожиданно спросила Анастасия.

– Бросьте, это же я вас сюда позвал, – возразил я, доставая из кармана кошелек.

– Только не обижайтесь, – извиняющимся тоном продолжала она, – просто общеизвестно, что у врачей, как бы помягче выразиться, не слишком высокие зарплаты. А мой муж – человек обеспеченный.

– Пока я ещё в состоянии платить за себя и свою барышню, – отрезал я, слегка уязвленный Настиной заботой о чужих финансах.

И дабы несколько разрядить возникшую неловкую ситуацию, добавил:

– Тем более что и счёт копеечный. У нас всё-таки не Петербург. А то раз после экскурсии я зашёл в один тамошний ресторанчик на Московском проспекте. Вполне авантажное заведение: два этажа, настоящая итальянская кухня, на эстраде струнный квартет в национальных костюмах. Принесли меню, смотрю, цены чересчур уж низкие. Салат – 25, суп – 70, жаркое – 100. Пригляделся, а прайс-то в у.е. Ну, думаю, только мяса за 100 баксов мне не хватало. Отложил я меню, встал и «уе» оттуда.

Настя уже не сдерживала хохота.

– Ну что, светский лев, – сквозь смех сказала она, внезапно переходя на «ты», – пойдём гулять.

Расплатившись, мы покинули кафе и вышли на свежий воздух. На улицах в это время было немноголюдно. Народ, спешащий с работы, успел разойтись по домам, и навстречу нам попадались, преимущественно, пенсионеры, совершавшие традиционный моцион перед сном, да подвыпившие тинейджеры. Обнявшись, мы направились в сторону близлежащего скверика.

Стоял тихий летний вечер. Солнце катилось за горизонт, отражаясь прощальным светом в оконных стеклах. В воздухе, пропитанном городским смогом, уже чувствовалось дыхание ночи, предвещавшее скорое окончание очередного дня.

Но для меня этот день стал особенным в веренице унылых будней, коими прежде было наполнено моё существование. В данную минуту я держал за руку самую прекрасную девушку на свете. Мы гуляли по тенистым аллеям парка, любуясь зарей. Глядя на догорающий закат сквозь темно-зеленую листву раскидистых деревьев, чуть колышущуюся от лёгкого дуновения ветерка, я впервые в жизни ощущал себя абсолютно счастливым. И лишь сознание того, что Настя принадлежит другому, навевало меланхолию.

– Ты ведь так и не дорассказал свою историю, – нарушила она затянувшееся молчание.

Я нехотя отвел глаза от переливавшегося самоцветами неба. Солнце спряталось за крыши, и лишь последние его лучи тщетно пытались сопротивляться надвигающейся тьме. В тусклых бликах заката Настино лицо казалось похожим на бронзовое изваяние греческой богини. Повинуясь внезапному порыву, я склонился и поцеловал эту грациозную Афродиту. К удивлению она не влепила мне пощечину. Я обнял её, привлекая к себе. Настины губы, пряные точно розмариновый нектар, пьянили меня, погружая в блаженную негу.