С улицы Суворова нашу бригаду отправили в другой район, где с утра какому-то алкоголику срочно потребовалась спасительная инъекция. За этим последовал целый ряд похожих вызовов, и когда уже пришло время возвращаться, а я предвкушал сладкое потягивание на тахте в ординаторской в перерыве между рейсами, Наташа неожиданно схватила рацию и, выйдя в эфир, продекларировала:

– База ответьте, тридцать девятая просит записать ещё один адрес. Дворянская, 6. Лена, помнишь, я с утра тебя просила.

– Что за блатные пациенты? – недовольно осведомился я, когда мы получили разрешение ехать по указанному маршруту.

– Доктор, – залепетала Наташа, заискивающе глядя на меня, – там девушка молодая, который день уже болеет. Моя хорошая знакомая. Осмотрите её.

– Ну а причем здесь «скорая»? Таким в поликлинику требуется обращаться. У нас и шприцы закончились.

– Ну, пожалуйста, Алексей Петрович, – продолжала упрашивать Наташа.

Я всё ещё сомневался, не терпелось поскорее вернуться на подстанцию.

– Дама, поди, из богатеньких? На Дворянской сплошь особняки стоят, в них живут лишь магнаты да чиновники. Эти могут хоть профессоров на дом вызывать. У тебя-то что с ними общего?

– Мы с Настей в школе вместе учились. У неё муж крупный бизнесмен, постоянно на работе пропадает. Так она одна и мается. Вдобавок захворала. Звонит чуть ли не каждый час, голос дрожит, чувствую, вот-вот расплачется в трубку.

– А я что, развлекать её должен? У нас реальных больных за смену немерено, а тут ещё твои скучающие подружки.

Наташа не унималась.

– Помогите, я вас очень прошу. Ну, будьте человеком. Хотите, я вам вечером халат поглажу или чаем угощу с брусничным вареньем? У меня мама его по особому рецепту готовит.

– Да ладно, перестань, – сдался я, – поехали, если шофёр не возражает.

– Мне один хрен, – отозвался Байдаков, – больше суток всё равно не выработаешь.

Дом, к которому мы подрулили, виднелся аж с начала улицы и снаружи напоминал старинный замок. Фасад его был облицован дорогим отделочным камнем, в огромных витражных окнах играло солнце, и при желании хозяева могли сэкономить уйму электричества в дневное время. Над крышей возвышались круглые башенки с прорезанными бойницами. На мгновенье мне показалось, что в них промелькнули тени лучников и в следующую секунду лобовое стекло нашей «Газели» вдребезги разобьют десятки выпущенных стрел. Окружал это величие привычный в таких случаях исполинский забор с узорными железными воротами, за коими посреди зелёной лужайки тянулась мощёная колея.

Видимо, нас давно ждали. У распахнутой калитки стоял двухметровый охранник в темном костюме и с неизменным передатчиком в ухе, провод от которого уходил за ворот пиджака. Мы с Наташей вышли из машины и двинулись в его сторону.

– Следуйте за мной, – сухо произнёс секьюрити и повёл нас в направлении дома.

Проходя по устланной декоративным булыжником дорожке, я сумел оценить роскошество прилегающей к особняку территории. Слева от тропинки располагался внушительных размеров открытый бассейн с десятком окружавших его шезлонгов, справа пестрели цветочные клумбы и кустарники самой причудливой формы, ухоженные с ювелирной аккуратностью. А количеству разнообразных экзотических деревьев мог позавидовать любой дендрарий.

– Живут же люди, – с неподдельным восхищением сказал я Наташе, когда мы подошли к крыльцу.

Но она никак не отреагировала на мою реплику, лицо её оставалось непроницаемым.

Внутреннее убранство дома также поражало воображение неискушенного богемной жизнью обывателя. Вестибюль, равно как и фасад, оказался выдержанным в аналогичном стиле раннего средневековья. В центре его находился огромный камин, по стенам были развешаны рыцарские доспехи и чучела голов различных животных, на полу возле кожаных кресел лежала медвежья шкура.

По лестнице нам навстречу спускался молодой человек лет тридцати, высокий, худощавый со слегка вытянутым лицом и маленькими хитрыми глазками.

– Здравствуйте. Вас уже ждут. Анастасия Александровна сейчас у себя. Я провожу.

Комната хозяйки оказалась небольшой светлой спальней, обставленной гораздо скромнее, чем другие помещения, которые мы пересекли по пути сюда. У стены стояла старомодная кровать, посредине – небольшой стол с тремя стульями. Из мебели также наличествовали комод, шифоньер и пара мягких кресел.

Но вся шикарная обстановка дома не шла ни в какое сравнение с красотой обитательницы этих апартаментов. Взглянув на неё, я в первое мгновение буквально оцепенел. Она сидела в кресле у окна. Огромные зелёные глаза с интересом рассматривали меня. Белокурые волосы волнами спадали на изящные плечи, окаймляя точёный овал лица с кокетливо вздернутым носиком и алыми чувственными губами. На женщине почти не было косметики, но это лишь подчёркивало подаренное ей природой дивное очарование.

К своим двадцати шести годам я повидал немало красоток. Но столь восхитительной особы мне встречать ещё не доводилось. И хотя внешними данными Господь меня не обидел, постоянные отношения с девушками как-то не складывались. Ухаживать за достойными дамами не позволяли скромные финансы, а простушки интереса не вызывали.

Молоденькие красавицы всегда выбирают успешных и наглых кавалеров, чтобы в любом обществе чувствовать себя на высоте, наслаждаться каждым мгновением, шагая по жизни легкой надменной походкой. Таким я с моим богатым внутренним миром был не нужен.

Да и где я мог их повстречать? В компаниях немногочисленных друзей присутствовали одни и те же завсегдатаи. Более-менее приличные кандидатуры были уже кем-то увлечены, а те, которые оставались свободны, сумели бы разбудить страсть разве что у давеча демобилизовавшихся солдат-срочников после распития, как минимум, ящика водки.

Где ещё можно познакомиться с девушкой? В транспорте? Однако в наших автобусах ездят люди с такими лицами, будто все остальные вокруг должны им много денег и долго не отдают. Нет, прелестных барышень там не сыскать. Они предпочитают дорогие иномарки с тонированными стёклами и появляются на людях в строго определенных местах, как правило, в сопровождении своих законных и не совсем супругов. Чистая бескорыстная любовь в сердцах таких особ давно потонула в море дорогих французских духов и дензнаков зелёного цвета и осталась священным даром лишь для романтичных школьниц с брекетами на зубах да тридцатилетних разведёнок.

Меня же это чувство до сих пор обходило стороной. На улицах я не знакомился, клубы не посещал, так как не умел и не любил танцевать, в общественном транспорте старался смотреть преимущественно в окно. Правда, в московском метро мне доводилось пару раз встречаться взглядами с весьма симпатичными девушками, но заговаривать с ними я, конечно, не решался. В самом деле, не начинать же общение с фразы: «Давай я поскорее провожу тебя, а то у меня поезд домой через час».

А тут при виде очаровательной хозяйки этого жилища любовь украдкой проникла в моё сердце. Я стоял словно заворожённый, не имея возможности думать ни о чем другом. Из состояния прострации меня вывел звук её голоса – мягкий, трепетный, пронизанный томной хрипотцой.

– Здравствуйте. Рада, что вы приехали, – дама встала с кресла, чтобы поприветствовать нас.

– Я немного приболела, – продолжала она, – и попросила Наташу посоветовать мне хорошего доктора.

– Привет, Анастасия, – сказала Наташа. – Вот познакомься, Алексей Петрович. Молодой перспективный врач, лучший специалист на «скорой» по женским болезням.

Давно привыкший к такого рода шуткам и умеющий остроумно парировать все эти колкости, сейчас я не нашёлся, что ответить, и сконфужено промолчал.

Наташа тем временем устроилась за столом, поставив на него саквояж с медикаментами.

– Присаживайтесь, доктор, – указала хозяйка на одно из кресел. – Мне раздеваться?

– Пока не надо, – дрогнувшие связки выдали моё нешуточное волнение. – Расскажите, что вас беспокоит.

Я почувствовала недомогание несколько дней назад, – начала Анастасия, – возникла слабость, развилась сильная мигрень, я стала плохо спать. Позавчера поднялась температура, где-то 37 и 5, появился кашель, тяжесть в груди.