Глаза застилает темная пелена из дыма, из-за чего они начинают нестерпимо болеть. Весь воздух пропитан гарью, почти невозможно дышать. Огонь захватил все, что только можно в свои коварные лапы. И крики. Везде лишь удушающие, доводящие до сумасшествия предсмертные крики.

Сердце болезненно давит на грудь, а вой отчаяния и беспомощности застревает где-то в глотке. Кожа на руках, лице и открытых участках тела покрывается ожогами. Немеющими ладонями пытаешься их залечить мед-дзюцу, как когда-то тебя учила Сакура. Не помогает. Чакры совсем не осталось. Колени подгибаются от боли, и ты падаешь на землю. Замечаешь, что почва покрыта тоненьким слоем серого пепла. Картина поистине ужасающая и такая же безнадежная в своей обреченности. Великая страна, так гордившаяся когда-то своим могуществом, пала от собственного названия.

Её уже ведь ничто не сможет спасти.

С трудом, превозмогая тупую режущую боль, поднимаешься с колен. Пытаешься открыть глаза, но получается лишь сощуриться. Запах дыма стал слишком едким, насыщенным, кровавым.

Кажется, не существует ничего больше, кроме огня. Но крики, сгорающих заживо других людей, становятся еще громче.

С трудом волоча ноги, пробираешься туда, где видны слабые тени черных силуэтов в огне. Просто другого выхода нет. Помочь ты уже никому все равно не сможешь. А сгорать заживо - не вершина твоих мечтаний.

Так недавно громкие, почти оглушающие крики, звучат теперь почти приглушено, словно проходят через толстую стену.

Голова, кажется, вообще не соображает ни грамма. Тело просто подчиняется какому-то странному призыву, и, не обращая внимания на боль, ты продолжаешь направляться к своей цели.

Быстро кидаешь взгляд на обгоревшие почти до мясного покрова руки. И как-то сумасшедше то ли улыбаешься, то ли ухмыляешься. Неужели это твои собственные, такие безобразные до ужаса руки? Отчего-то это кажется таким же безумным, как и то, что небо может быть черным в солнечный день. Но небо черное. Клубы дыма превратились в темные, убивающие своей безжизненностью облака.

Вспоминаешь, как эти самые руки любил целовать Генма. Он говорил, что они у тебя самые нежные, нежнее, чем у кого-либо на свете. А еще твои руки все время оставались белыми. И это не зависело от того, сколько времени ты проводила под солнцем.

Теперь же это всего лишь обгоревшие куски мяса, чем-то напоминающие до слепого сарказма жарящееся барбекю, которое когда-то обожал есть Чоджи.

От этих погружений в мысли о прошлом боль в теле немного притупилась. Хотя ты понимаешь – осталось тебе совсем немного. А отступившая боль - всего лишь защитная реакция организма, чтобы хоть как-то спасти нервную систему от подобного перенапряжения. Делаешь несколько медленных шагов к огню. Пробираешься сквозь него.

Тело по-прежнему не чувствует боли. Но длинные, когда-то сияющие своей ослепительной красотой волосы сгорают, оставляя после себя лишь оголенный, едва ли не до кости, череп.

Ухмыляешься от осознания того, как ты сейчас выглядишь. Живой, так не желающий подыхать труп, обгоревший до самого мяса. Пострашнее самых кровавых ужастиков.

А ведь когда-то твоя красота не была хоть кем-то не замечена. Кто-то ею восхищался, а кто-то откровенно завидовал и желал, чтобы твое тело покрылось мерзкими бородавками. Как это было глупо и по-детски смешно. Но смеяться в данный момент совсем не хочется. Видели бы они тебя сейчас.

Замечаешь знакомую фигуру где-то вблизи. Прищуренные от боли глаза не дают возможности определить, на каком именно расстоянии находится этот силуэт.

Но тебе абсолютно все равно. Внутри все вспыхивает ненавистью. А рука уже кидает, словно в замедленной съемке, найденный кунай в спину врага. Он же, в свою очередь, медленно оборачивается, показывая столь заветное лицо. Его ты узнаешь, даже если не будешь помнить саму себя. Потому что он, именно он убил твоего любимого.

Враг за долю секунды вдруг осознает, кто именно запустил в его спину кунай. Твой взгляд сказал ему обо всем. Пусть это казалось почти невозможным. Он глухо падает на землю. И скоро его тело полностью сгорает в огне.

Твои губы трогает мстительно-сумасшедшая улыбка. Ты всего лишь пару мгновений наслаждаешься своей победой. Он убил Генму. Ты же убила его. И ты чувствуешь, как стремительно падаешь в черную бездну, из которой больше никогда не выберешься. А твое тело, упавшее на землю, уже пожирается огнем. И не остается ничего. Совсем ничего, кроме серого пепла в небе.