— Черт, да. Это того стоит. Мы стоим этого. Обещай мне.

— Хорошо. Обещаю.

Он кладет кусок мне на тарелку, а потом себе. После того, как он отрезал пиццу, он опускает кусок на свою тарелку и смотрит на мою, где лежит еще не тронутый кусок, а затем на меня.

— Я сказал, что хочу поговорить о твоих привычках в еде, не так ли?

— Да, но нам не обязательно.

— Нет обязательно. Почему ты пропускаешь приемы пищи? Ты сказала, что голодна, но сейчас не ешь.

Я беру кусок пиццы с тарелки и кусаю.

— Теперь счастлив. Я ем.

— Я не хочу спорить по пустякам, поэтому пока отступлюсь. Но если мне придется приносить тебе обед, чтобы ты ела, я с радостью буду это делать.

— Мне не нужно, чтобы ты спасал меня. Очевидно же, что я ем, раз пока еще жива.

Он съел всю пиццу кроме одного куска, который ела я. Перед тем как позволить мне выйти из кабинки, он еще раз берет с меня обещание, что я приду к нему на следующий день и останусь так долго, как потребуется, чтобы разобраться со всем, что пошло не так между нами. У меня предчувствие, как только я войду в его квартиру, этот черт забаррикадирует двери и окна, чтобы я не смогла убежать от него снова.

Уайт провожает меня до дома, и я сразу же сожалею, что дала ему обещание. У меня возникает ощущение, будто он снова провожает меня на занятия. Разговаривать с ним слишком естественно. В его компании мне слишком комфортно. Но Уайт сказал, что ему нужно многое рассказать мне о том времени, а мне нужно поведать ему, что произошло сразу же после того инцидента в школе. Хотя, после того, как я изложу ему все, чем должна поделиться, он, вероятно, пожалеет, что попросил об этом небольшом разговоре. По крайней мере, мы оба закроем эту тему,… так или иначе. Зная, что откровения душ может занять весь день, я делаю то, чего не делала последние десять лет.

Я планирую взять выходной и предупредить свою команду об этом по электронной почте.

Завтрашний день будет наполнен эмоциональным опустошением и болью.

Глава 9

Я выхожу из такси перед его домом, и делаю глубокий вдох, находясь в сомнениях и раздумьях, прежде чем делаю шаг внутрь. Когда я называю свое имя охраннику, тот сразу же подтверждает, что меня ожидают, и говорит, куда подняться. Я выхожу из лифта и обнаруживаю, что Уайт уже ждет меня. На нем синяя футболку, потёртые джинсы и нет обуви, волосы взъерошены, но выглядят при этом сексуально, как и пробивающаяся щетина. Он чертовски сексуален.

На какое-то мгновение я задумываюсь, а не вернуться ли мне в лифт и пока не поздно сбежать.

— О нет, ты этого не сделаешь. Мы сегодня поговорим, — Уайт хватает меня за руку и мягко подталкивает в свою квартиру. Как только я вхожу, он тут же запирает дверь, а ключ кладет в карман, так что путь к побегу мне отрезан.

— Уайт, ты не знаешь, где я оставила свои ключи? — знакомый женский голос раздается из коридора, я поворачиваюсь и впиваясь взглядом в Уайта.

— Скажи мне, что это не она?

Блэр входит в гостиную и останавливается как вкопанная, когда видит меня.

— О, простите. Я не слышала, как ты вошла. Привет, Меган. Полагаю, не ожидала увидеть меня?

По крайней мере, у нее хватило ума выглядеть смутившейся.

— Да. Уайт не говорил, что ты будешь здесь.

— Он не знал. Когда он сказал мне, что ты придешь поговорить, я спросила, могу ли я пообщаться с тобой.

— Чего ты хочешь, Блэр?

— Я хочу извиниться за то, как я вела себя с тобой все эти годы. Не то, чтобы это что-то меняло, и ты никогда меня не простишь, но мне нужно попытаться все исправить. Мне так жаль, что я была такой злой, ненавидела и плохо относилась к тебе. Я чувствую себя ужасно из-за этого. Оглядываясь назад и вспоминая, как вела себя, пока росла, я содрогаюсь от этих воспоминаний, поэтому не могу даже представить, что чувствовала ты. Что еще хуже, ты никогда ничего не делала, чтобы заслужить такое отношение.

— Тогда зачем ты это делала? Почему превратила мою жизнь в ад?

— Из-за зависти.

— Прости?

— Ты была совершенна, прекрасна во всем, Меган, но ты вела себя очень скромно. Ты была умна, я хочу сказать, ты была лучшей ученицей, собиралась поступить в колледж. Гарвард. Твои родители любили тебя и хотели проводить с тобой время. Твой лучший друг защищал тебя до победного. Когда мои родители были рядом со мной, чтобы провести беседу, они сравнили меня с тобой и всегда приводили тебя в пример, если у меня что-то не получалось. Ты не была виновата в этом, но я злилась именно на тебя. Мне так жаль, и если бы я могла вернуться назад и изменить все, я бы сделала это не задумываясь.

— Спасибо, что рассказала об этом, поделилась этим со мной.

— Конечно. Дай мне знать, если захочешь как-нибудь выпить и пообщаться. Я бы хотела узнать тебя поближе. Я пойду, чтобы вы могли поговорить.

Она подходит и крепко обнимает Уайта. Я слышу, как она шепотом желает ему «удачи».

Уайт направляется к двери и выпускает ее, потом снова запирает и убирает ключ. Когда он поворачивается ко мне, то пожимает плечами и улыбается.

— У меня чувство, что мы оба хотим сегодня сбежать.

— Уверена, что ты прав.

Он мрачнеет и указывает в сторону дивана.

— Чувствуй себя как дома. Могу я предложить тебе что-нибудь, прежде чем мы начнем?

— Бутылку воды?

Он возвращается с несколькими бутылками и ставит их на журнальный столик. Когда он садится рядом со мной, то берет мои руки в свои и нежно гладит их своими большими пальцами.

— Ты — первая.

Я встаю и начинаю расхаживать, чтобы выплеснуть нервную энергию, закипающую внутри меня каждый раз, когда я думаю о том дне, и том аду, который последовал за этим. Я начинаю рассказывать о том, что произошло, когда я побежала в туалет в школе тем утром, сообщаю информацию, словно это произошло не со мной, а с кем-то другим, и это не я сейчас общаюсь с Уайтом. Любым иным образом это было бы слишком личным и заставило бы меня принять страшную правду….

Все эти мальчики и девочки из элиты, голубая кровь, эта избалованная толпа смотрели видео со мной… и делились с тем, кто хотел посмотреть.

Я должна была найти Уайта.

После того, как я прополоскала рот, я открыла дверь туалета и попала на середину разговора в коридоре.

— Это был не ты, чувак? — Билли засмеялся, все еще держа телефон так, чтобы толпа видела.

— Нет, это не я, — сердито ответил Уайт.

Затем Уайт поднял глаза и увидел меня. Я была потрясена и смущена не только его отрицанием, но и тем, что он с легкостью, без раздумий бросил меня на растерзание этим волкам. Он не поддержал меня, не заступился, не потребовал, чтобы видео удалили и перестали делиться им по всей школе. Он не был тем человеком, в которого я влюбилась.

Уайт отрицал, что находился со мной на том видео, и это подразумевало, что я изменила ему с кем-то другим. Это предательство ранило меня почти также сильно, как и то, что он послал наш интимный момент для просмотра своим друзьям, словно я была не более чем его последним завоеванием.

Мне было так больно и неловко, так одиноко. Все школа ополчилась на меня, и тот человек, который должен был любить меня, помог им это сделать. Вина, которая была написана на его лице, когда я застала его за этой ложью, подтвердила мне многое. Билли сказал, что Уайт отправил видео всем. Как я могла оправдать его после этого?

Я вытащила из кармана телефон, который Уайт дал мне, и со всей силы бросила его в стену. Я смутно помню, как он развалился на куски и упал на пол. Я уже побежала и не останавливалась, пока не запыхалась в миле от школы. Я даже не знаю, куда шла, где находилась. Я упала на колени и меня вырвало.

Кто-то, должно быть, позвонил моей маме, потому что следующее, что я помнила, как она поднимала меня с земли и помогала сесть в машину. Она забрала меня домой и ухаживала. Помню, она дала мне пару таблеток, чтобы остановить истерику. Когда я смогла снова говорить, то объяснила, что произошло, ... я рассказала ей все грязные подробности.