Тут главное было расхохотаться вовремя, когда она приближала к тебе лицо, приоткрывала рот…
И вот – тогда! Не зло, не иронично, а искренно и весело – расхохотаться.
Это было так здорово!
Марат, 28 лет, юрист:
– Такой вопрос. Про любовь. Ну, я расскажу сначала, ладно? В общем, у меня есть друг. Со школы мы еще тусуемся, сейчас он в компании у меня заместитель. У него сестра. Ей сейчас двадцать три. Забойная такая девка. Имя только дурацкое – Клара. Не, ну, главное, брат ее, друг мой, – Сергей. Нормальное имя, да? А она – Клара. Родители вообще чем думали, когда такое имя давали? Ладно. Ничего. Я привык уже за столько-то лет… Ну и вот, значит. Клара росла, росла, да и подросла. Классная такая девка… Грудь там, ноги, задница… Все дела, короче. И, главное, я ее с детства знаю. Ну то есть мы типа знакомые, вот оно что.
Я вообще-то, честно говоря, с женщинами робок довольно. Не знаю почему. Системы вроде все нормально функционируют. А робок. Вот этот весь конфетно-букетный период ненавижу.
Я и в работе так… Помните, как Господь говорил? «И будет ваше слово: да, так да; а нет – так и нет». Вот в бизнесе так можно, а с девушками нельзя.
И вот надо чего-то говорить, как-то там ее заинтересовывать… Но это еще ладно!
Про нее ж тоже надо все выяснить? Типа: она тебя любит или деньги? Юмор есть ли у нее, а то я, если у чела нет юмора, просто подыхаю. Умеет ли готовить.
Тут одну встретил. Ресторанчик, туда-сюда… В кино даже сходили. Она говорит: – Хочешь посмотреть, как я живу?
Ну, я парень сообразительный, глубинную суть вопроса понял. Пришли. Сидим. Неловкость… Ну, у меня всегда в таких случаях неловкость…
Она и говорит:
– Хочешь, музыку поставлю?
Я говорю:
– Давай.
Она знаете что поставила? Стаса Михайлова! Я еле ноги унес. Ну и какие могут быть отношения с женщиной, которая Стаса Михайлова считает музыкой?
Короче. С Кларой таких проблем не может быть. Я все про нее знаю. И про вкусы ее. И даже про то, как она готовит. И даже про все ее романы, которые у нее были. Ей двадцать три, но девчонка, как говорится, видная издалека… И знаю, что сейчас у нее никого нет. Вот, значит, пришел я к Сереге. Чего там надо было перетереть, не помню… А я Кларку давно не видел. А тут – прям на кухне сидит. Глазища там… Все дела…
И меня прям осенило. Прям как будто Бог на ухо шепнул: «Какая девка классная! Готовая прям и без проблем».
И прямо засела у меня эта мысль. У меня всегда так бывает… Знаете, как Володя пел: «Уж, если я чего решил, то выпью обязательно». И у меня так же ровно.
На следующий день вызываю Серегу в кабинет и говорю: так, мол, и так, запал на твою Кларку, не мог бы ты поинтересоваться у нее, как она ко мне относится?
– А то, – говорю, – может, она меня в упор не видит, так чего ж я буду зазря нервные клетки тратить? Они ж не восстанавливаются, ну, вы знаете.
Серега не удивился. Он вообще спокойный такой. Несколько лет назад на него отморозки напали с битами, так он их раскидал и при этом ни разу матом не выругался. Представляете, выдержка. Как у хорошего виски.
Короче, дня три проходит, заходит ко мне Серега и говорит:
– Короче так, начальник… Это он меня «начальник» называет типа для прикола. У Кларки сейчас никого нет. Она так и сказала: «Я, говорит, на сухой диете нынче». Но тебе просила передать, что ты – маленький и инфантильный.
Я обалдел конкретно. Нормально, да? Мне двадцать девять скоро, а ей – двадцать три. Я Серегу спрашиваю:
– А еще чего сказала?
– Нет, – отвечает. – Только это.
И тогда я решил ее достать. Начал ей эсэмэски любовные писать, мейлы. В Фейсбуке в личку такие ей объяснения в любви пишу! Откуда только слова берутся!
У меня в телефоне камера отличная. Я периодически ей объяснения в любви записываю. Красиво! Фон выбираю, чтобы все красиво… Ну и снимаю, как я говорю разные слова.
Это все месяц длится… Не то два? Тут на работе завал был, забыл про все… Полтора, наверное.
Опять Серегу посылаю типа на разведку.
Он – мне:
– Сухая диета у нее продолжается, а про тебя говорит, что ты – не мужик, а инфантильный подросток. Извини. Но такие вот слова.
– А вы ее видели за это время?
– Нет. Зачем, когда такая неясность? Я даже к Сереге ходить перестал, чтобы с ней не столкнуться. Серега не обижается, он – друг настоящий. А если мы вдруг столкнемся, то что же я ей скажу, правильно?
– Послушайте, Марат… А вам не кажется, что если мужчина хочет объясниться женщине в любви, то лучше бы это как-то лично сделать? Глаза в глаза…
– Думаете, поможет?
Нет, вы просто не знаете, какие я эсэмэски пишу! А то, что я на камеру записываю? Шекспиру не снилось, точно говорю. И время, понимаете, времени жалко. И потом как-то спокойней, когда пишешь, привычней. Не знаю… А вы что, думаете, надо встретиться? И прям ее спросить? А что спросить? Поговорить, думаете, с ней надо? А как поговорить?
* * *
Та, Которая Не Звонит, не звонила.
Она держит меня, не звонящая, не пишущая. Мысли мои держит. Душу.
Они это умеют. Стоит попасть под их власть, и – все.
В жизни человека должен быть стержень, основа. Что-то самое главное, без чего он никак не сможет.
Тем моим приятелям, для которых стержень – карьера, деньги, зарплата, им спокойней как-то. Потому что все это от них зависит. От усилий, терпения и прочего.
Любой, кто хочет сделать карьеру или заработать деньги, сделает это всегда.
Слышь, учись на пятерки и все будет хорошо! Это правильное направление пути. Эта та дорога, которая от тебя зависит – по ней и иди.
А я не могу без женщины. В единственном числе. Не в смысле секса, хотя это тоже важно. Но главное: мне надо, чтобы она была рядом.
Свой бизнес я выстраивал, когда рядом была Юля. А когда мы были вместе, она была рядом всегда.
– Я – твоя рука, – вздыхала она и улыбалась.
В женщине очень важно, как она умеет тебя благодарить. И умеет ли?
Потому что если ты нормальный мужик, ты никогда на благодарность намекать не будешь. Однако всегда будешь ее ждать.
И, когда она поблагодарит, ты ответишь:
– Да ладно. Мне это ничего не стоило.
Но «зачет» своей женщине обязательно поставишь.
Мы живем в мире людей, закомплексованных до чрезвычайности. Поэтому каждый жаждет ощущать себя центром мира. Современный человек – это такой улавливатель сигналов, которые подает ему мир.
Он улавливает, а не подает. Ему важно, что – о нем, а не что – он сам.
В юности я прочел замечательную фразу Сенеки: «Если хочешь, чтобы тебя любили, – люби».
Мало ли фраз читал? А эта запала почему-то. Запала, но не работает. Пробовал. Женщины с благосклонным удовольствием принимают все знаки любви, и ни фига не дают в ответ.
Современные люди с трудом выдавливают из себя слова благодарности. Им кажется, что это их унижает.
И к женщинам, и к мужчинам относится. Но если мужчинам отсутствие благодарности мы как-то еще прощаем, то женщинам…
Они все принимают как должное. Как бы подчеркивая этим свою крутизну. Если радуются – то подчеркнуто игриво. Если благодарят – равнодушно.
И ты говоришь себе: «Ну и ладно. Я ж не для нее это делаю, а для себя. Это мне зачет».
И все равно внутри какая-то мерзкая досада остается. Остается, черт бы ее подрал!
Юлька умела благодарить.
В женской благодарности ведь что самое главное? В женской благодарности самое главное – взгляд.
Юлька умела так смотреть, что «спасибо» начинало звучать как «я тебя люблю».
Она стеснялась принимать подарки. Она кричала на меня, чтобы я не тратил деньги на билеты бизнес-класса. Она предлагала в приморских городах снимать квартиры, а не номера в гостиницах, потому что это дешевле. В ресторанах она сначала смотрела цену, а потом – название блюда. Она покупала вещи на распродажах, радуясь не самой вещи, а ее цене.
Ради такой женщины стоило создавать бизнес. И все получалось. Сразу. И нужные люди нашлись. И деньги. И, главное, идеи. О Господи, сколько у меня появлялось идей, когда рядом была Юлька!
