– Да-да! – продолжила перевод Арина и зело глубокомысленно кивнула.

– И не было у нас в хозяйстве выторопня!

– Как не было? Шо, совсем не было, ёшкин кот?

– Да, совсем! – подтвердила старуха.

– Да-да! – промямкал старик и зело глубокомысленно кивнул.

– Ёшкин кот! Как же вы без него обходились?

– Да уж так!

– Да-да!

– Вы бы уж кого-нибудь вместо выторопня завели, ёшкин кот!

– Мы и завели!

– Да-да!

– Кого?

– Колобка!

– Да-да!

– М-м-м, чмок, чмок! И чьто?

– Как сыр в масле у нас катается! Чуешь запахи?

– Да-да, чуешь запахи?

– М-м-м, чмок, чмок! Да-да, запах масла чую, а запах сыра – нет, ёшкин кот! Ну а чьто насчет выторопня, чмок, чмок?

– И вот однажды цыганка нагадала, что у нас появится белый выторопень, но его похитят!

– Да-да!

– М-м-м, чмок, чмок! Ну надо же, белый выторопень – в энто время года! Фантастика! И чьто, белый выторопень появился?

– Появился! Всю морковку у нас, за... за... зараза, съел!

– Да-да!

– Чмок, чмок! И чьто, его похитили?

– Да, похитили!

– Да-да!

– Егда, ёшкин кот?

– Очень скоро! Как только он у нас всю морковку съел!

– Да-да, вот егда!

– Чмок, чмок, ёшкин кот, чмок, чмок! Егда точно энто произошло?

– Точно?

– Да, точно!

– Тринадцать минут назад!

– Да-да, вот егда!

– На́дотка энтого выторопня срочно найтить! И сразу же отпраздновать энто дело – устроить, понимаешь, пир на весь мир! А то кушать уж очень хочется! М-м-м, чмок, чмок! Согласны?

– Согласны, согласны!

– М-м-м, да-да, завсегда!

– Чмок, чмок, ёшкин кот! А вы уверены, чьто белого выторопня действительно похитили, а не он сам сбежал, этакий нахал?

– Уверены!

– Да-да!

– Чмок, чмок! На каком основании, ёшкин кот?

– На основании предсказания цыганки!

– А-а-а!

– Бэ-э-э!

– Да-да, бэ-э-э! – промямкал старик и зело глубокомысленно кивнул.

– А где чичас эвта цыганка? Ее надо допросить!

– Ушла с табором!

– А в каком направлении, известно?

– Известно!

– Да-да!

– В каком?

– В неизвестном!

– Да-да!

– М-да-а-а-да-а-а, ёшкин кот! Стало быть, энта ниточка оборвалась! – мрачно констатировал Шерлок Холмс.

– М-да-да, оборвалась! – мрачно поддакнул Ватсон по подсказке своего омрачившегося Внутреннего Голосоватсона.

– Но ничего! – воодушевленно воскликнула Арина. – Е́жда* выторопня похитили, то похитители должны потребовать выкуп. Например, подкинуть письмо с требованиями. Стало быть...

– Мда-а-а! И стало быть? – воодушевленно воскликнул Шерлок Холмс.

– Да-а-а! И стало быть? – с воодушевлением поддакнул Ватсон по подсказке своего воодушевившегося Внутреннего Голосоватсона.

– И стало быть, надо ждать от похитителей письмо! – решительно заявила Арина завораживающим грудным голосом.

– Нет, нет, не письмо, ёшкина кошка! – решительно заявил Ватсон по подсказке своего самым решительным образом зазвучавшего Внутреннего Голосоватсона, хриплого и обескураживающего.

– Почему? – хором возопили Шерлок Холмс и Арина.

– Письмо слишком долго идет по почте! – торжественно заявил Ватсон по подсказке своего торжествующего Внутреннего Голосоватсона.

– А что быстро идет по почте? – хором прошептали Шерлок Холмс и Арина.

– Ой, мама! Конечно же, телеграмма! – радостно воскликнул Ватсоновский Внутренний Голосоватсон, а попросту – Гоша.

– Телеграмма? Ах, мама! Конечно же, телеграмма! – жизнерадостно воскликнул Иван.

– Телеграмма? Хм, телеграмма!.. Ах, мама! Конечно же, телеграмма! Итак, ждем телеграмму! – на радостях хором простонали Шерлок Холмс и Арина.

– М-м-м, з-з-заказную! – воскликнул Холмс и в восхищении звонко щелкнул пальцами.

Прошло каких-то тринадцать минут томительного ожидания. Мудреными зигзагами подбежал на задних лапках почтенный пес – почтальон и, дрожа от возбуждения, закричал, размахивая желтоватой бумажкой в правой передней лапе:

– Ах, мама! Вам телеграмма! Из Амстердама! За... за... за... за... заказная!

Эвтот пес был континентальный той-спаниель черно-белого окраса с торчащими вверх ушами: стало быть, папийон.

– М-м-м, чмок, чмок! А ты кто таков, ёшкин кот? Жмот или мот? – поинтересовался Шерлок Холмс, глядя на прибежавшего скрозь лупу.

– Я – почтарь! Вот мой почтовый инвентарь! – заявил почтенный почтарь, сильно кося глазами и указывая левой передней лапой на старинную синюю фуражку на голове, крепко зажатую меж торчащими вверх ушами.

– А-а-а! Ну, читай телеграмму, братец почтарь!

– Чи... чи... читаю: «Ежда хотите, чтобы ваш выторопень остался в живых, принесите мешок морковки к логову волка – и улепетывайте! Логово волка вам укажет за... за... заядлый охотничий пес!» – и пес тут же схрумкал телеграмму: – Хрум-хрум!

– М-м-м, чмок, чмок! А кто эвтот за... за... заядлый охотничий пес: шпиц или пекинес? – поинтересовался Шерлок Холмс, глядя на почтенного почтальона скрозь лупу.

– Эвто я! – воскликнул почтарь, вихляя задиком, виляя хвостиком. – За... за... запомнили? А вот мой охотничий инвентарь!

И пес снял с головы синюю фуражку почтальона, вывернул ее наизнанку и нахлобучил на голову, крепко, воображаешь, зажав меж торчащими вверх ушами, – получилась вылитая темно-оливковая фуражка охотника.

– М-м-м, чмок, чмок! – восторженно простонал Холмс. – Выторопня вырвем из лап похитителя – да и за пир на весь мир не хотите ли?! Мы же сегодня еще не обедали, изба... изба... избавители!

– М-м-м, ёшкина кошка! А где ж нам надергать мешок морковки? – наивно пропищал Ватсон по подсказке своего по-детски наивного Внутреннего Голосоватсона.

– Ах, ох, да на нашем огороде! Ну он очень неплох, да! – воскликнул в наивном восторге экс-царь Горох.

– Вот клёво! – наивно воскликнул сортирчик и клюнул что-то на земле.

– Ох, ах! У-у-ух, я тебя, наивный, ну детски наивный ты экс-монарх – лопух! – замахнулась на Гороха Катя Огняночка граблями, явственно источающими ам... ам... амбре навоза, пряного как ам... ам... амброзия, но было поздно.

Горох нервозно сорвался с места и побежал прямо на упомянутый огород, а пес вослед. И вся ковылькада сорвалась с места и рванула за Горохом прямой дорогой. Иван Ватсон и дедушка Шерлок Холмс вскочили в избушку на ходу, а Арина сделала рывок и, по правде говоря, почти догнала экс-царя. Сразу за Ариной и Горохом бежал, понимаешь, в суматохе какими-то косыми зигзагами охотничий пес.

А в энто время метрах в ста тридцати от ковылькады переходили дорогу поп Абросим и черт Кинстинктин. Поп Абросим в эвтот солнечный летний день, когда все живущие радуются жизни, был потря́сен в черной рясе, однозначно, а черт Кистинктинт, воображаешь, был ну просто чертовски красив, прямо сказать – прекрасен: ох, ах, он красовался в красной рубашке и в красных трусах! Поп и черт переходили дорогу ну с такой чрезвычайной опаской, что даже подняли здоровенный столб темно-серой, ух, едкой пыли. Вдобавок пешеходы – энти, понимаешь, неутомимые ходатаи рая и ада – совершали свой переход в месте, не обозначенном знаком «Пешеходный переход» или разметкой зебра.

Приметив по гигантскому столбу едкой аспидной пыли несущуюся им навстречу ковылькаду, составляющую серьезную угрозу для жизни ходатаев рая и ада, поп Абросим и черт Кинстинктинт обомомлели – остановились прямо на дороге, притом как раз на полосе движения ковылькады, не подумав, что эвтого делать не надо.

Поп Абросим внимательно пригляделся к угрозе и с возмущением пробасил:

– Не сойтить мне с энтого места, энто же здешние грешники! Эк встелеля́хивають*, грехотворцы здешние! По усем усюдам свига́ють* да гайда́ють* здесь, однозначно! Здесь дело пахнет фотогеном! Побойтесь Бога, здешние вы многогрешники, сиречь многогрешные здешники!

Черт Кистинтин внимательно пригляделся к угрозе и с возмущением проверещал драматическим тенором:

– Ох, не сойтить мне с эвтого места, эвто же здешние праведники! Эк встелеляхивають, безгрешные здешние! По усем усюдам здесь свигають да гайдають, понимаешь! Дело здесь пахнет керосином! Ах, побойтесь черта, безгрешники вы здешние, сиречь безгрешные здешники!