-- А ну вымелась отсюда! -- прорычал Конрад.

Испуганная и вместе с тем возмущённая хищница подхватила с пола майку и, накинув куртку на голое тело, выскочила из комнаты. Рогатый зверь направился к тигру, сжимая копыта в кулаки.

-- Нашёл время, Конрад! -- взорвался недовольный Сириус. -- Ты...

Высказать то, что думает о буйволе, Лонгтэйл не успел. Сильный удар в челюсть выбил из-под лап тигра пол, отлетев к стене, мощный зверь ударился об неё головой. Чувствуя, как в голове шумит от удара и как пульсирует кровь, тигр вмиг впал в ярость. Сказывался инстинкт самосохранения, присущий любому живому существу. Вскочив на лапы, Лонгтэйл с гортанным рычанием метнулся на ударившего его буйвола. В воздухе сверкнули когти, Сириус замахнулся на противника. Последовавший мощный удар в промежность парализовал все его движения, с громким стоном полосатый зверь согнулся пополам. Роговски схватил избитого за грудки и, приподняв, прижал спиной к стене.

-- Что. Ты. Сделал?! -- проревел буйвол, опаляя морду Сириуса запахом алкоголя и недавно выкуренной сигареты.

-- От... отпус... -- прохрипел Сириус, чувствуя разливающуюся по телу сильную боль. Оскалившись, Роговски ударил поднятого тигра спиной о стену, так что она дрогнула. Лонгтэйл зажмурился от посыпавшейся сверху пыли и штукатурки, и в этот момент Роговски отпустил его. Зверь мешком свалился на пол, потирая грудь и шумно дыша. С несколькими глубокими вдохами Сириус унял неожиданно побежавшую по телу дрожь, но тут Конрад вновь схватил его за воротник расстёгнутой рубашки.

-- Я сделал, что ты велел! -- прошипел тигр, глядя Роговски в глаза.

-- Ааргх! -- со злобным рычанием буйвол пинком опрокинул кресло и вновь направился к Сириусу. Зверь едва успел увернуться от его могучего кулака, врезавшегося в стену и чуть не проломившего в ней дыру.

-- Ты тупой сраный ублюдок!!! -- окончательно дал волю эмоциям Конрад. -- Ты убил не того, кретин! Задавил Козлова-младшего, а не Бориса!

-- Слушай... -- тяжело дыша, пытался оправдаться преступник. -- Я сам видел, как Козлов входит в ресторан, сам видел его лимузин. Он часто появлялся в компании той или иной провожатой, откуда я знал, что это его сын? Я сам недавно узнал, что у него отпрыск есть!

-- Надо быть дегенератом, чтобы не отличить Бориса от Морриса! -- продолжал нестись на струе злобы Конрад. -- Ты понимаешь, что теперь нас ждёт! Этот Рикард приехал к брату, он подчинённый Страйпса, которого нам пришлось убрать. Он дружен с Козловым! А помнишь этого медведя со львом из полиции? Понимаешь, что нам полная...

Притворяться, что ничего не понял, для Сириуса смысла не имело. О полиции Зверополиса и об Эддрике Буйволсоне он знал не понаслышке -- этот зверь никогда не успокоится, пока не поймает преступника, будь то вор или убийца. Под стать шефу были и его сотрудники, тоже никогда не останавливающиеся на уже достигнутом. И это была не единственная причина, по которой сотрудников Буйволсона и его самого прозвали в Зверополисе "Несгибаемыми". А если речь идёт о гибели его подчинённых -- тут бандитам оставалось только молиться. Та же мысль мелькнула в голове у Сириуса, но тут же тигр прогнал её. Он понимал, что Роговски об этом не подумает совсем. А ситуация для банды складывалась нешуточная -- то, что полиция и мафиози из Тундра-тауна объединятся против врага, было вопросом времени, и очень скоро они обрушат на них свою ярость и гнев.

-- И эта медведица! -- бушевал однорогий. -- Если она пришла в себя, если она...

-- Да как она могла увидеть меня? -- на этот раз тигр перекричал главаря. Отмахнувшись, Роговски отвернулся и достал заходящийся в требовательной трели телефон.

-- Да, Митч, -- сердито ответил буйвол -- остатки вспыхнувшей злобы ещё до сих пор бродили в нём. -- Да, видел всё. Да... ага... Что? Ты уверен?

Сириус слышал возмущённый писк трубки -- очевидно, невидимый собеседник что-то оживлённо рассказывал.

-- Это хорошо, одной проблемой меньше, -- выдохнул Роговски. Но тут же напрягся. -- Что ещё? Нет... Что? Чего?! Ты уверен? Нет, серьёзно, это был его сын? Твою мать! -- рявкнул зверь.

Лонгтэйл с лёгким прищуром глаз смотрел на Конрада.

-- Ладно, я с этим разберусь. И ты держи всё на контроле. Он об этом не догадывается, а мы нагрянем внезапно. И с этой проблемой тоже надо разобраться. Всё, пока, Митч.

-- В чём дело? -- спросил тигр.

Буйвол не ответил, лишь только тяжело вздымались его мощные плечи, на широкой спине бугрились мускулы, выдавая настроение зверя. Медленно повернувшись, он вперился взглядом в Сириуса. Исходившие от буйвола волны ярости, казалось, были осязаемыми.

-- Пошёл с глаз долой! -- пророкотал Конрад.

Сириус хотел что-то сказать в ответ, но передумал, опасаясь за целость частей тела. Потирая ушибленное место и еле слышно бормоча себе под нос проклятия, тигр вышел из комнаты. Роговски, посмотрев по сторонам, заметил текилу на столе. Налив полный стакан, буйвол выпил всё разом.

***

Тихий стук в дверь.

-- Можно к тебе? -- тихо спросил, всовывая голову в большую комнату, Рэймонд.

Ленивым взмахом лапы Козлов пригласил брата. Медведь, одетый в домашний халат, прошёл к столу Бориса и сел перед ним. На столе перед зверем стояли две бутылки -- одна, пустая, лежала на боку, на дне второй осталось ещё немного коньяка. Помещение наполнял густой сизый дым выкуренных сигар. Через окна внутрь заглядывали приветливые лучи восходящего солнца, но Борис не замечал их яркого сияния. Зверь с трудом сфокусировал взгляд на Рэймонде -- он был пьян, но голос его оставался твёрдым. Рэймонд с сочувствием посмотрел на Бориса с бокалом в дрожащей лапе. Тот, издав странный звук, похожий на хрюканье, потянулся к бутылке.

-- Хватит, Борис! -- решительно произнёс белый медведь, легонько шлёпнув по лапе брата. -- Забыл, что нам завтра предстоит?

-- И что? -- икнул Козлов, распространяя запах перегара и курева. -- Если не допью, то Моррис с Сесилией воскреснут?

-- Брат, -- проникновенно обратился к нему Рэймонд и, поднявшись, положил лапу на его плечо. -- Их уже не вернуть, что бы ты ни делал. Мне тоже тяжело от их потери, поверь.

-- Потери? -- прорычал Козлов и резко поднялся, но тут же пошатнулся. Коньяк из бокала выплеснулся ему на грудь и живот. -- Это не потеря, Рэйм. Это убийство! И эти мрази за всё ответят!

Со вздохом Рэймонд взял снифтер из лапы Бориса и поставил его на стол. Медведь тяжело опустился обратно в кресло.

-- А ты, Рэйм, -- обратился он к брату, тоже севшему на место, -- что бы ты чувствовал на моём месте?

-- Наверное, то же, что и ты, -- после паузы признал Рэймонд. -- Ту же тяжесть, которая давит на сердце, ту же утрату надежды в светлую жизнь. Выжженное пепелище на месте души, линялая выцветень...