Мы продолжили встречаться, и каждый день был настоящим событием в моей жизни. Однажды Майкар пригласил меня к себе, и я понял, зачем. Я видел, что он хочет меня, но не пытался принудить, и это было удивительно - я видел немало такого, что от возможных связей хотелось держаться подальше. Сначала мы просто разговаривали под чай, и я чувствовал, что начинаю дрожать и... хотеть. Майкар это тоже учуял и сказал, что если мне так страшно, то ничего не будет. Мне было очень страшно - я не забыл прошлую боль - но я хотел и сам потянулся к нему. Мы провели вместе всю ночь, и называть это случкой совершенно не хочется. Это была настоящая ночь любви, которая стала лекарством для меня. Утром мы едва не проспали, и за завтраком Майкар предложил мне выйти за него замуж. И я согласился, но сначала нас должны были благословить мои опекуны. Я не хотел выходить замуж без их ведома, ведь они столько всего для меня сделали. Получилось это не сразу, но мы поймали нужный день. Тиль и Один встретили Майкара довольно настороженно, особенно когда узнали, что он журналист. Но за ужином напряжение спало, и Майкар попросил у них разрешения жениться на мне. Он так увлёкся, что рассказал о своих планах по поводу врача для меня. Тут Тиль вызвал его на разговор с глазу на глаз. Не было их довольно долго, я весь извёлся от беспокойства... Потом они вернулись, и Тиль дал своё благословение. Провожая Майкара, я узнал, что Тиль рассказал ему то, в чём не смог признаться я, и это ничего не изменило. Даже узнав про мою первую беременность, Майкар не отказался ни от меня ни от своих планов. Он поставил себе цель - сделать меня счастливым и помочь мне родить нового ребёнка.
Мы поженились уже через две луны. Богатой свадьбы не было - Майкар уже начал откладывать деньги и работал, как оглашенный - но зато на церемонии венчания и регистрации в ЗАГСе присутствовали только свои. Я познакомился с Лореном, снова увидел Ейкера и Макса... За свидетеля расписывался Тиль. Самым трудным для Майкара было уговорить меня оставить работу. Он сказал, что когда мы будем ходить по обследованиям, то на роддом не останется времени. Да и он начал меня подкармливать, чтобы не выглядел таких худым и болезненным, чтобы окреп. Он доставал для меня самые лучшие и свежие продукты, баловал... Он был так уверен, что всё получится, что и я в это поверил. Жизнь снова заиграла красками. Когда мы начали ходить по врачам, то Майкар был рядом со мной, и самые болезненные и неприятные процедуры переносились легче, когда он держал меня за руку. Мы были так счастливы...
И всё рухнуло. На последнем приёме врач-бета сообщил, что для меня уже слишком поздно. Что ни один из уже существующих методов лечения не поможет, поскольку лечить там уже нечего. Что было бы милосерднее, если бы мне ещё в той больнице всё вырезали... Оказалось, что этот доктор навёл справки обо мне, выяснил, что в той больнице меня просто пичкали успокоительным и держали на поддерживающей терапии вместо того, чтобы лечить всерьёз, тратя дорогостоящие препараты. Тяжёлая беременность и осложнения после родов практически убили репродуктивную систему. А феромоны выделяются независимо от того, работает репродуктивная система как положено или нет. Я чувствовал, что что-то не так, когда он говорил это... но плохо понимал. Всё это мне потом Майкар объяснял. Как оказалось, врачи всё поняли уже тогда, когда брали пробы из яичников и обследовали матку, но продолжали гонять нас, чтобы вытянуть побольше денег. Поняв это, Майкар ужасно разозлился и едва не избил врача, но тот напомнил, как лихо сейчас арестовывают, и Майкар его не тронул. А я снова сорвался в пустоту. Я даже не помню, как мы вернулись домой. Мимо меня тогда много чего прошло. Жить снова не хотелось, и мне даже страшно думать о том, что в эти недели пережил Майкар. Именно тогда он и написал самые громкие свои статьи - до этого он был предельно осторожен.
Потом казнили Рейгана. Я трансляцию не видел, но помню, как Майкар тогда домой вернулся - весь мокрый и мрачный. Я к тому времени потихоньку начал оживать, что-то делать... И я увидел, как он ночью сидит над пишущей машинкой, нервно курит свою трубку и о чём-то думает. Я осторожно заглянул в то, что он пишет, и понял, что это статья о Рейгане. Она была так написана, что меня это будто встряхнуло. И я рассказал Майкару то, о чём так и не узнал Тиль. В ту ночь мы снова были вместе, и я впервые за прошедшее время заснул спокойно.
А потом Майкара арестовали - просто пришли в редакцию, надели наручники, мешок на голову и увезли. Даже домой позвонить не дали. Его не было целую неделю, и за эти дни я такого себе напридумывал, что решил покончить с собой. Мне мерещилось, что Майкару просто надоело со мной возиться, и он бросил меня. Я разворошил всю нашу аптечку и уже собирался съесть первую горсть таблеток, когда Майкар вернулся домой. Он едва успел выбить из моей руки эту дрянь, а потом накричал. Я плохо помню, что он мне тогда говорил. Помню только его глаза - испуганные, измученные и пронизанные такой болью, что... Я даже не сразу заметил, что он весь помятый и небритый. Что от него пахнет какой-то дезинфекцией. Когда мы оба успокоились, он рассказал мне всё. Про то, что он начал выступать против действующей власти силой своего пера, что ему начали угрожать, что он уговорил Лорена распечатать ту статью о Рейгане в виде бюллетеня и расклеить по всему городу... Что он рассказал всю правду Тилю, и Тиль разыскал и убил моего отца. Рассказал про арест и неделю в застенках внутренней разведки, про очную ставку с Тилем и разговоры со следователем. Про сделку, которую он заключил, лишь бы вернуться поскорее домой, ко мне... И он сказал, что у нас всё равно будет ребёнок, что он любит меня и никогда не бросит. Что как только мы освоимся на новом месте, то сразу поедем в Дом Малютки и я смогу выбрать себе любого малыша, который и будет нашим сыном. Он поклялся мне в этом.
Потом мы приехали в Кайел, нашли хорошую квартиру, и я начал готовиться к появлению нашего малыша. Я сам отделывал детскую, стараясь сделать её самой лучшей, чтобы нашему малышу было там хорошо. Я уже знал, что хочу "совёнка". В тот вечер, когда ты постучался в нашу дверь, мы с Майкаром уже планировали, когда поедем за нашим мальчиком. Увидев тебя, я испугался, и тут мне что-то подсказало, что это и есть мой шанс. Родился Салли, и я буквально с первого взгляда влюбился в нашего мальчика. Никакой другой ребёнок мне уже не был нужен. Я боялся, что ты мне откажешь - я видел, как ты смотрел на нашего "совёнка"... Но ты согласился. Тебе совсем необязательно было просить меня беречь Салли - я бы сделал это в любом случае. Любой ценой. И Майкар принял Салли. Слово, которое я тебе дал тогда,стало лишь печатью, скрепившей наш договор.
Риан, дорогой, ты можешь быть абсолютно уверен, что с Алексом ничего не случится. Я сберегу нашего внука, чего бы мне это не стоило. Клянусь тебе, что более преданных людей, чем я и Майкар, ты не найдёшь во всем мире. Ты вернул меня к жизни. Продолжай сражаться, а мы будем ждать тебя каждый день. Знай, что бы не случилось - тебе всегда будут рады в нашем доме. И я верю, что Дензел жив и обязательно вернётся. Когда он придёт, расскажи ему всё. Пусть знает тоже. Мы будем вас ждать. Возвращайтесь скорее.
Преданный тебе Лексус."
Риан утёрся рукавом своего комбеза, всхлипывая, и Гиллиан обнял его крепче.
Ты просто невероятен, любовь моя, - шепнул альфа, глядя на письмо Лексуса в дрожащих руках своего комиссара. - Разглядеть и учуять такое... Не иначе, как сам Светлейший благословил день твоего рождения! Так вот почему ты смог оставить нашего мальчика у Воронов.
Когда я очнулся в той комнате, - Риан взглянул на фотографию четы Воронов, стоящую на столе рядом с семейным фото и свадебным снимком новобрачных. - я учуял запах Лексуса и сразу уловил в нём что-то знакомое. Что-то, что сразу пробудило доверие к нему. Когда я рожал, то Лексус был рядом - говорил со мной, держал за руку. Рядом с ним не было так страшно. И я понял, кого мне напомнил его запах.
