- Почему ты думаешь, что Любиного мужа застрелила женщина?

- Нет, я вовсе так не считаю. Просто он поступил некрасиво с особой моего пола, вот я и высказалась, что ничуть её не осуждаю. А коммерсанта мог убить человек любого пола. Кстати та самая девица, что обжималась с ним в кабинете, вполне возможно, пальнула в него.

- Мотив?

- А хрен её знает! Может, после нашего ухода начальник завернул своей пассии что-то этакое, а она решила, что такое оскорбление смывается только кровью.

- Возможно, девушка - его любовница, на которой он собирался жениться?

- А что ты о ней знаешь?

- Только то, что говорила мне Люба. Это дочь её подруги, которая в настоящее время замужем за богатым человеком и потому отдала свой пай дочери. По мнению моей клиентки, именно девушка настраивала её бывшего мужа так, чтобы тот не делился с бывшей женой и детьми, желая сама прибрать все к рукам после замужества.

- Как зовут девицу?

- Люба не упоминала её имени, предпочитая оскорбительные формулировки.

- Постарайся аккуратно это выяснить, Сима.

- Зачем?

- Может быть, девка застрелила любовника ради денег. А финансовый интерес, как я уже упоминала, не является оправданием убийству. И тогда засранке не поздоровится. Мои "самаритянки" раскопают про неё все, и мы призовем виновницу к ответу.

- Мне неловко расспрашивать об этом клиентку.

"Черт бы побрал мягкожопых интеллигентов!" - мысленно ругнула Алла излишне щепетильную Серафиму, но вслух произнесла:

- Ладно, Сима, выяснить это не проблема. "Самаритянки" очень скоро вызнают имечко коварной разлучницы. Кстати, я так и не удосужилась спросить фамилию покойного, даже когда тот был в полном здравии. Для нашего спектакля это было без надобности, безликое обращение для устрашения гораздо действеннее.

- Полагаю, Шахов. Во всяком случае, такова фамилия моей клиентки.

- После развода она могла взять девичью.

- Это не сложно выяснить. Через два часа мы пойдем на допрос вместе, и там непременно прозвучит, как именовался покойный.

"Ох уж эта Сима, - неслышно вздохнула Алла. - Щепетильная - страсть! Нет, чтобы просто позвонить и спросить у Любы - как фамилия убиенного?"

- Нора Геннадиевна, как вы себя чувствуете? - поинтересовался следователь.

Девушка состроила гримаску, подмигнула сидящей напротив Регине, покрепче прижала трубку к уху и с тяжким вздохом, страдальческим голосом отозвалась:

- Ужасно... Тошнит и рвет, лежу трупом, вся зеленая. Токсикоз беременности в тяжелейшей форме.

- А когда вы сможете прийти и ответить на некоторые вопросы?

- Не знаю... Гинеколог велела мне избегать волнений и беречься. У меня уже было несколько выкидышей, я не хочу рисковать.

- Больничный у вас есть?

- Есть, конечно.

- Как только почувствуете себя лучше, позвоните мне. - Следователь продиктовал номер своего телефона.

Повесив трубку, девушка снова состроила забавную гримаску и оповестила подругу:

- Пусть ждет! Но не дождется!

Приехав в офис "Самаритянина", Алла рассказала оказавшимся на месте сыщицам о случившемся и распорядилась:

- Завтра отправляйтесь в этот магазин, - она назвала адрес, - и разузнайте все, что можно. Наверняка коллектив гудит, как растревоженный муравейник - директора застрелили! Выясните, что за девица тискалась с ним в кабинете, потолкуйте с нею. Если бы мы знали ФИО убитого, то сразу установили бы и место проживания.

- Спроси у Любы, - посоветовала Тамара.

- Она не скажет, - покачала головой Алла. - Себе на уме женщина. В бабской ерунде чрезмерно откровенна и вывалила мне всю подноготную, в основном, собственные обиды и претензии, но в главном скрытничает. У меня почему-то сложилось стойкое убеждение, что Любаня Шахова даже своего адвоката Серафиму намерена использовать втемную. Любе ни к чему светить, что она знает адрес бывшего мужа, тем более, тот убит дома.

- Сотрудникам вряд ли известен домашний адрес шефа.

- Девица, что ублажала его в кабинете, наверняка бывала в квартире директора. Найдите к ней подход.

- А если убийство - её рук дело? - внес свою лепту Матвей, номинальный руководитель "Самаритянина", имевший прозвище "зиц-председатель" и обычно принимавший участие лишь в дискуссиях, но не в самом расследовании.

- Не исключено, что с любовником поквиталась его пассия, - согласилась верная боевая подруга, она же идейный вдохновитель всех крупных расследований и координатор действий сыщиц. - Но "самаритянки", не сомневаюсь, быстро разберутся, при делах ли девушка. На данный момент в числе подозреваемых, помимо любовницы, Люба и двое её детей.

- Сколько им лет? - спросила Олеся.

- Сыну шестнадцать, дочке семнадцать.

- Да ну, Ал, - усомнилась "самаритянка". - Маловероятно, чтобы ребята такого возраста застрелили отца...

- Еще несколько лет назад столь кощунственная мысль - отец застрелен сыном или дочерью, - мне бы и в голову не пришла, а теперь такое случается. Со стороны детей мог быть меркантильный мотив, но и месть тоже - ведь по сути папашка вычеркнул их из своей жизни.

- Если отпрыски пошли в отца, - вполне способны совершить преступление, - авторитетно заявил старый холостяк Матвей, не только не имевший детей, но и не терпевший присутствия чужих чад вблизи собственной персоны.

Верная боевая подруга кинула на него ехидный взгляд и иронично отметила:

- Ты у нас прям помесь Макаренко с Сухомлинским, милый друг Мотя. Почему-то самые большие спецы по части воспитания подрастающего поколения, в том числе, корифеи, написавшие книги и дающие умные советы, - сами бездетны.

- Чья бы корова мычала, - огрызнулся "зиц-председатель".

Потрясенная его бестактностью, - впервые сокурсник, по всеобщему мнению, "вечно влюбленный" в нее, посмел столь беспардонное высказаться в её адрес, - Алла молча смотрела на него, сузив глаза. Еще совсем недавно она бы немедленно отпарировала в том же ключе, но Жека разбередил ей душу на тему материнства, и сейчас Алла буквально задыхалась от гнева, не в силах вымолвить ни слова.

"Самаритянки" замерли на своих местах, глядя на верную боевую подругу, и не менее её ошарашенные бестактностью сокурсника.

Первой не выдержала Тамара:

- Матвей, мы уже почти год терпим твои язвительные реплики на грани хамства. Одно время поле Аллиного втыка ты стал вести себя потише. Но тебя могила исправит.

- Я его, пожалуй, туда и отправлю, - мрачно пообещала Алла.

- Полагаю, тебе нечего делать в нашем коллективе, - твердо отчеканила "самаритянка". - Больше мы не намерены мириться с твоим присутствием. Убирайся отсюда.

"Зиц-председатель" выглядел пришибленным - не ожидал такой бурной реакции. Но уходить ему очень не хотелось - номинальный шеф "Самаритянина" назначил себе весьма неплохой оклад, который нигде больше не получит, поскольку ничего не умеет, а на прежней научной должности зарабатывал несоразмерно меньше.

- Да, ладно, пусть остается, - махнула рукой верная боевая подруга, видя, как перепугался сокурсник. - Произведем лишь рокировку. Главой "Самаритянина" станет Тамара - давно назрело, поскольку делом руководит она, а её оклад впятеро меньше, чем у Моти. А господин Лопаткин станет рядовым сыщиком и будет бегать, собирая фактуру. Может, жиры стрясет, а то за время сидения в кресле начальника, ковыряния в носу и размышлений о высоких материях вдвое прибавил в весе.

Матвей не посмел возразить - фирма создана по инициативе верной боевой подруги, она же её финансирует, так что имеет полное право сместить его с кресла руководителя. Уйти из "Самаритянина" он тоже не планировал - некуда.

Ровно в четыре часа Серафима Николаевна и Люба Шахова вошли в кабинет молодого следователя Геннадия Павловича Молчанова.

После положенных вопросов и заполнения шапки протокола дознаватель приступил к главному:

- Любовь Васильевна, какие у вас были отношения с бывшим мужем?