– Ваше Высокоблагородие! Что Вы делаете? – девичий голос был совсем юным, испуганным.

– Серафимушка, какой же я тебе Высокоблагородие, я же говорил, называй меня Григорием. А ещё приятнее – просто Гриша, – мужской голос казался взволнованным.

Послышалась возня. В горнице темно, хоть глаз выколи.

Шалунья луна, заглянув через приоткрытую занавеску, немного разбавила густую темноту, осветив двух людей, лежащих на белоснежной кровати. Она – совсем юная девчушка лет так семнадцати, светловолосая с длинной косой, в белой простой рубахе и в темной юбке. А он – чернявый брюнет с шикарными усами и коренастой, крепкой фигурой. Его мускулистый, обнажённый торс, белел в свете луны.

– Душа моя! Не могу и дня без тебя прожить, сердце изболелось, извёлся весь, – горячо шептал он ей в губы, захлёбываясь от чувств.

Она же, закрываясь от него ладошками, стыдливо отворачивала пылающее лицо. Он настырно ласкал, торопливо развязывая на её блузке завязки, чувствуя упругую молодую грудь, пылая большей страстью.

– Ты такая красивая! Каждый день вижу тебя и не могу более терпеть. Будь моей на веки.

Девушка ошарашено таращила на него глаза и боялась крикнуть или позвать на помощь. Все тело от ласки трепетно млело, мелко дрожало и предательски отзывалось в ответ.

– Не обманете ли, меня? Не бросите? Наиграетесь и опозорите на всю Губернию? – робко спросила Серафима, испугавшись своей смелости.

– Что ты, что ты за мысли такие в светлой головушке взращиваешь? – Георгий нежно трогал кончиками пальцев её шею.

– А может, не любишь меня? Если сердечко молчит, то неволить не стану, – откинулся на спину, запрокинув руки за голову, сдвинув брови.

Серафима замерла, несколько секунд подумала и тихо прошептала:

– Люблю я Вас, Ваше Высокоблагородие. С первого раза люблю, как только увидела. Никого не было у меня ещё. Вы первый будете.

Серафима встала с кровати. Развязала пояс на юбке, которая словно сноп свалилась к её ногам. Длинную простую рубаху сняла через голову. Стройная, длинноногая, с торчащими сосками на полной груди и округлыми бёдрами. Живот с маленьким глубоким пупком был впалый. Выпуклый треугольник светлых, красивых волос под ним соответствовал обилию светлых волос на голове.

Она не могла не вызвать восторг у мужчины, которому исполнилось 29 лет от роду. Григорий успел вкусить женской любви.

Шутка ли, он – атаман, командующий всеми вооружёнными силами Дальнего Востока, получивший полную власть во всем Забайкалье. За его внимание готовы бороться знатные барышни, а он влюбился, словно мальчишка, в простую крестьянскую девчушку.

Серафима распустила волосы, которые пшеничной волной укрыли её почти до пояса, словно русалку.

Робко взглянула на Григория, неловко переминаясь с ноги на ногу. Он же, недолго раздумывая, вскочил с кровати и, подхватив её на руки, закружил по комнате, тихо и счастливо смеясь. После аккуратно положил на кровать, любуясь девичьей красотой.

Луна, вдоволь насмотревшись, не стала более смущать влюблённых, перестав светить в окно. В горнице снова стало темно. Только слышался жаркий шёпот и прерывистое дыхание. Поскрипывание кровати, да неловкий вскрик раздался из темноты.

Янину можно смело назвать счастливой девушкой. Она родилась в правильное время, в нужном месте и у тех родителей. Её жизнь была сытой и радостной. Родители оберегали её от малейших стрессов и проблем. Янине казалось, что так живут все люди. Она подросла, и из симпатичной девчушки превратилась в красавицу. Высокая, с полной грудью и стройными ножками, с густыми волосами цвета пшеницы и миндалевидными, темными глазами, как чернослив. Тогда-то она и увидела, что так, как в её семье – мало кто живёт. Многим людям свойственна зависть и недоброжелательность. Это девушку пугало и смущало. Она не разбиралась в людях. Особо друзей не было. Для неё во всем примером были родители. Она их любила преданной дочериной любовью.

Родители баловали Янину, как только могли. Диплом самого лучшего ВУЗа. Квартира – уютное гнёздышко, в лучшем районе города, в новом доме, ремонт по эскизам модного дизайнера интерьеров, самого Муслякова! Одна ванная чего стоила. По задумке дизайнера, её место было нигде иначе, как на балконе. Из панорамного окна открывался вид на город. Благо этаж высокий и город, особенно вечером, светя своими разноцветными огоньками, казался сказочным, мерцая миллионами огней.

Вся квартира неимоверно стильная, с красивой дорогой мебелью и утыканная всякими разными финтифлюшками, которые Янина привозила из своих многочисленных поездок.

Путешествия дочери на море в экзотические страны, зимой – на лыжные курорты – оплачивали родители Янины. Машина – менялась каждый год. Что ещё надо для девушки, чтобы чувствовать себя уверенно? Ну, разве что, надёжного мужчину рядом, счастливое замужество и полный дом детишек. Тем более возраст уже подходящий. Как ни как, а 25 годков в этом году стукнуло.

Но этого пока не случилось.

Сама Янина по этому поводу совершенно не огорчалась. На все вопросы отшучивалась, вспоминая слова из кинофильма «Девчата»: «Я замуж ни за что не выйду. Одному лучше. Хочу – халву ем, хочу – пряники».

На самом деле всё просто. Янина была взрослым ребёнком. Совершенно не понимая, как это – нести ответственность за другого человека. По этой причине и на работу не устроилась. Хотя были моменты, когда она занималась самоедством. Винила себя за несостоятельность. Тем более, родители – сильные, целеустремлённые и жизнелюбивые. Они только посмеивались, старясь максимально отгородить любимое чадо от мирских забот. Понимая, когда дочь повзрослеет, тогда и встретит любовь настоящую. Тогда не то, что пойдёт, а побежит замуж. Будет у дочери такая же любовь, как у них. С первого взгляда. Такая, чтобы в радости и в горести, в болезни и в здравии, до последнего вздоха и пока глаза не закроются. Не знали её любимые родители, ой, не знали…что давненько сердечко их любимой дочери занято. В каждой сильной родительской любви есть подводные камни. Очень часто, желая уберечь своих детей от суровости жизни, они допускают роковую ошибку. Такие родители преподносят мир, как нечто ванильное, сказочное и доброе. При этом нахлобучивают те самые розовые очки, через которые чадо на мир-то и смотрит. А мир, оказывается, совсем другой. Он жестоко срывает с носа очки и бросает их на землю, разбивая вдребезги. У Янины были именно такие родители. Девушка в таких очках смотрела на жизнь.

И, конечно же, она – красавица и умница была влюблена. И телефон из рук не выпускала, и по вечерам страдала, если не видела объект своего вожделения. Стихи какие-то карябала, неумело складывая рифму. Бежать была готова к нему по первому свистку. Самый красивый он был и самый умный.

Андрей Белов – так звали её любовь – был шикарным мужчиной, лет тридцати пяти. Спортивный, с широкими плечами, жизнерадостный, с отличным чувством юмора, черноволосый, с тёмно-карими глазами, которые ласково смотрели, отчего у Янины с тяжёлым стуком сердце уходило в пятки. С трогательными ямочками на щеках. От его белозубой улыбки кругом шла голова. Тонула она в ней и не могла отвести глаз. Хлопала ресницами, готовая на всё, ради его улыбки, глаз, рук и тёмной волны густых волос. Полгода Яна ждала предложения от Андрея руки и сердца, но Андрей тянул, находя отговорки.

Сегодня Янина вернулась домой из очередной поездки, мечтая поскорее увидеть родителей и Андрея. В отпуске миллион раз прокручивала разговор с Андреем. Она была готова поговорить с ним о свадьбе. Сколько можно тянуть?