Именем Марка назвали школу в городке, расположенном неподалеку от места его гибели. Когда перед школой поставили обелиск, тетю Лизу пригласили на открытие. К сожалению, эта поездка стоила ей жизни. Вернувшись в Ленинград, тетя Лиза вскоре умерла от разрыва сердца. Школа, названная именем Марка Езерского, существует до сих пор. И Эрочка, младшая сестра Марка, много лет получала письма от ее учеников.

Сама Эра Езерская, родившаяся в 1928 году, была нашей любимой ленинградской кузиной. Острая на язык и не всегда справедливая по отношению к родственникам, Майя писала об Эрочке:

Эрочка окончила физический факультет Ленинградского университета, стала специалистом в области аэрологии и даже ездила в экспедицию на остров Диксон. Двадцать пять лет она преподавала в Ленинградском арктическом училище, которое размещалось в Константиновском дворце в Стрельне. Ее сын, получивший имя погибшего брата, Марк Езерский, стал известным ученым-энтомологом, доктором наук.

Мой отец, Михаил, был третьим ребенком в семье Менделя Плисецкого. В 1937 году он был арестован и вскоре приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Об этом я подробно расскажу позже.

Про таких, как отец, говорят: душа компании. Добрый, веселый, легкий в общении, папа, женившись на маме, моментально нашел общий язык со всеми Мессерерами. Он полюбил всех – от старшего Азария до младшего Нодика, всех восьмерых, и Мессереры отвечали ему полной взаимностью.

Естественно, отец влился и в большую мамину артистическую компанию. Он обладал великолепным чувством юмора и любовью к розыгрышам. Однажды ему довелось подвозить на своей «эмке» актрису Рину Зеленую, с которой он был прекрасно знаком. Собираясь к Рине Васильевне, он попросил позвонить ей и предупредить, что будет машина, но не говорить, кто за рулем. Натянув в целях сохранения инкогнито какую-то фуражку и подняв воротник пальто, отец отправился к Зеленой. Когда актриса неспешно вышла из подъезда, он, опустив стекло машины, вдруг гаркнул на нее зычным, не своим голосом:

– Садитесь скорее! Сколько вас ждать можно?!

Рина Васильевна, не узнав отца, от неожиданности шарахнулась в сторону. А приехав в назначенное место, обескураженно спрашивала:

– Кого вы за мной послали? Что за грубиян меня вез?!

Когда узнала, что в роли грубияна выступил Миша Плисецкий, хохотала громче всех.

О том, что отец репрессирован, я даже не догадывался. Мама говорила: пропал без вести на фронте. Эта версия меня вполне устраивала и сомнению не подвергалась, поскольку вокруг было множество ребят, потерявших отцов во время войны. Один из них – мой товарищ Толя Ожерельев. Его отец, перед тем как уйти на фронт, работал шофером в гараже Большого театра. Долгое время от него не было ни слуху ни духу. Но однажды наш двор в Щепкинском проезде огласил радостный Толькин крик:

– У меня отец вернулся с фронта!

Я, конечно, очень позавидовал товарищу. Вернулся отец! К тому же привез с собой пару немецких трофейных велосипедов с рыжими шинами. На одном из велосипедов даже была установлена фара. Помнится, я тогда подумал, что раз у Тольки отец вернулся, то и мой непременно вернется, и тоже обязательно с велосипедом!

О том, что отец не вернется никогда, я узнал только в 1952 году от сестры отца – Марии Левицкой. Случилось это в мой самый первый приезд в Ленинград. Я жил там попеременно то у одной тети, то у другой… И вот однажды тетя Маня в разговоре о своих двоюродных братьях, которые были арестованы в 1930-х годах, вдруг сказала:

– Их-то выпустили в конечном счете, а твоего папу – нет.

При виде моих округлившихся глаз тетя Маня поняла, что сболтнула лишнее, спохватилась и прикусила язык, но было уже поздно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.