Также препятствием на пути к успеху был страшный сторож, он время от времени обходил огороды, поглядывая своим усталым взглядом на каждого прохожего, как будто он залазил прямо в душу и знал, куда ты идешь. У него было ружье, заряженное солью, и большие густые брови с сединой. Заходя с главного входа, можно было видеть, как он сидит на лавочке, покуривая сигарету, и дым как бы сливается с сединой этих бровей. К тому же лицо у него было не естественно коричневого цвета с впалыми глубоко внутрь глазами сверкающими откуда-то изнутри и отдающими каким-то злом бездны под нависающей сверху кроной бровей. Не понятно, чего мы боялись больше – просто увидеть его или то, что он все-таки выстрелит из своего ружья. Каким-то чудом мне этот сторож ни разу не попадался в моих поползновениях на огородах, но Петька мне рассказывал, что однажды он ходил с парнями со двора воровать вишню, и на обратном пути они наткнулись на сторожа. Естественно, дали деру, дырок в заборе не было, поэтому пришлось перелазить. Сторож их нагнал и пару раз выстрелил, Петьке попал вскользь по ноге, а его товарищу по несчастью из шорт сзади сделал решето, якобы потом этот парень неделю сидел в тазике с водой и отмачивал свою пятую точку. Сейчас я не знаю, правда это или нет, возможно, просто страшилка, к которой Петька себя приплел, однако это добавляло мандража при каждой вылазке.
Мы с Петькой просто шли по огородной улице и, пробуя то, что высовывалось с участков, искали то заветное, что будет нашим обедом.
Я: « Может, до моего огорода сходим? И ничего тырить не нужно»
П: «Да ну, ходили уже как-то, пока до него дойдем, уже наедимся»
Я: «Ну как знаешь, тебя же сторож ловил, мне– то он ни разу не попадался».
П: «Не ловил, а только стрельнул и то промазал, вон шрам на ноге».
Я: «Чё-то на шрам не очень-то похоже, скорее, просто кошка какая-то поднадкусала маленько»
П: «Не хочешь – не верь, это твое дело».
Я: «Да ладно, верю я, просто смешно, что вас все-таки поймали, не хотелось бы неделю в тазике-то сидеть, если вдруг нас заметят».
Петька, не отвлекая внимания от поисков: « Не ссы, ща найдем чего-нибудь, и никто нас не заметит».
Я: «Смотри, груши! первый раз вижу у нас на огородах груши!»
Мы с Петькой переглянулись, слегка осмотрелись. Петька: «Ну че, пошли?»
Я: «Вообще странно, что ограды никакой нет, а ничего еще не обдергано»
П: «Пошли уже, пока думаешь вечер настанет»
Я: «Ладно, давай я тебе подножку поставлю, а ты залазь и скидывай мне,» – шепотом сказал я. Петька согласно кивнул головой.
Как только Петька залез на дерево и начал скидывать мне груши, открылась дверь рядом стоящего домика. Оттуда вышли два мужика, о чем-то громко споря.
Я на секунду замер и шепотом сказал: «Петька!» Тот повернулся в мою сторону и всем своим видом показал «вот это мы попали». Через мгновение спор утих, и два мужика повернулись в нашу сторону. Они смотрели на нас, а мы на них, как будто ждали какого-то сигнала, чтобы начать действовать. Тут Петька с шумом ломающихся веток спрыгивает, и мы бежим, бросив все, что было в руках, под звуки кричащих мужиков в другую сторону от входа, но вдруг застываем. Все-таки не зря у меня возникло подозрение насчет ограды, как оказалось, она тут все-таки была, ее просто не было видно. Вокруг участка была протянута колючая проволока. Мы врезались в нее, и я, чувствуя, что те два мужика приближаются, начал вырываться, Петька сделал то же самое. С рваными ранами на руках, ногах и на теле мы смогли вырваться и побежали, не обращая внимания на боль и сочившуюся на одежду кровь.
П: «Стой, за нами никто не бежит». Я, чувствуя, что сердце отбивает чечеточный ритм, который отдает в виски, просто тяжело дышал, смотрел на Петьку с улыбкой и начинал посмеиваться. Мой друг ответил мне взаимностью. Через минуту мы смотрели друг на друга и тупо ржали, время от времени говоря отрывочные фразы и не договаривая их, типа: «а мужики…», «как смотрели…». Еще некоторое время спустя дрожь в руках и во всем теле прошла, дыхание восстановилось, лишь раны, полученные в ходе погони, сильно щипало. Они еще не успели зажить, только покрылись тонкой пленкой и уже не кровоточили, но самое плохое, что вернулось чувство голода.
П: «Пошли, я там по дороге видел яблоню недалеко от входа, с нее натрясем».
Я: «Пошли».
Раны оказались серьезнее, чем обычно, они были рваные и от резких движений время от времени открывались, выпуская немного крови и тут же вязко застывая. Подождав, когда это прекратится, мы пошли к яблоне.
Набрали яблок мы без приключений, сложнее было объяснять родителям, почему я такой израненный, но это еще ничего, отдирать штаны от ног с запекшейся кровью было куда сложнее.
Глава 4 Пугач
В те времена были немного другие ценности, а сокровищами считались вещи, которые таковыми сейчас назвать трудно. Игрушками баловали не многих, а если такое и случалось, было это достаточно редко. К примеру, хороший мел был на вес золота, а если нашел старый телевизор или холодильник – большая удача, если оттуда еще не вытащили магнит и проволоку.
Как я уже говорил, друзей у меня во дворе было не много, но внимания я заострил только на Петьке. Помимо него, было еще двое, с кем обычно веселье было запоминающимся. Первым был Игорь, высокий и от этого кажущийся очень худым. Казалось, что он был взрослее нас, более рассудителен, более сдержан, но возраста он с нами был одного, было так потому, что его мама была учителем химии, и в детстве она ему показала пару опытов, и Игорек загорелся этой идеей. Нет, не стать химиком, стать фокусником. Он время от времени читал умные книжки по химии и физике. Его было интересно послушать, да и идеи ему в голову приходили такие, которые нам бы никогда не пришли. Герка же, вечно сутулый и с растопыренными в сторону носками, ходил широким шагом, похожим на шаги оловянного солдатика. Он немного отставал в развитии и, несмотря на то, что ему было столько же лет сколько и нам, говорил он неважнецки, поэтому и редко. Несмотря на это, ему принадлежало несколько коронных шуточек, которые мы время от времени повторяли и смеялись. Все знают заклички, которыми любили орудовать дети. Например, «скажи чайник», в ответ обычно звучало «твой папа начальник». К сожалению, сейчас я их почти не помню, поэтому в пример могу сказать только одну. Эти заклички все знали наизусть и говорили, заранее зная ответ. Однажды мы сидели на скамейке у подъезда и развлекали друг друга закличками. Недалеко от нас сидела пара старшаков, они кого-то ждали и смотрели на нас, время от времени посмеиваясь. Вдруг Герка произнес: «Скажи дом». Мы насторожились, Герка редко что-то говорил, а тут что? Сам придумал закличку? Даже старшаки смотрели на него с неподдельным интересом, ожидая, что сейчас будет новая закличка. Я: « Дом». Герка: «Твой папа…». Наступила пауза, и у Герки забегали глаза, как будто он забыл что-то важное, «Твой папа – додом!» – выкрикнул Герка. Вдруг любопытство на лицах старшаков сменяется недоумением и, скорее, даже призрением. Я: «Что? Да такого слова вообще нет!». Петька: «Что за отстой ты придумал! Додом!». «До-до-м!», – повторил Петька, приподняв голос: «Что эта фигня вообще значит?». Первыми начали смеяться старшаки, за ними начали и мы. Герка не понимал, что ему делать, то ли злиться, то ли смеяться вместе с нами, и поэтому с каменным от своих мыслей лицом просто стоял и смотрел на нас.
Несмотря на такой разношёрстный состав, этим парням я доверял, в них я верил, знал, что не оставят в трудную минуту. Даже если мы решили пошкодничать, у каждого была своя роль и свое место в команде. Игорь придумывал план, мы с Петькой были главными лицами, исполняющими этот план, а Герка всегда стоял на шухере. Даже если его спросят: «Что стоишь?» – ничего внятного ответить бы он не смог, ну или просто промолчал бы, что делало его прикрытие идеальным.
