Если говорить о попытках, то тут все было гораздо проще. Куперу с трудом удавалось оставаться самим собой при Брайсе. Он все это время пытался не досаждать альфе, быть таким же, как и до этих жутких писем, он старался жить, не слететь с катушек окончательно. Все это давалось ему с трудом. Нередко омега ощущал себя Сизифом, тащущим камень в гору, а тот все время скатывался вниз, и все приходилось делать снова и снова.

— Элион, что, черт побери, с тобой творится?! — зло прорычал Ян, зажав друга около шкафчиков.

— Что? О чем ты говоришь? — недоуменно спросил Эл.

Под его глазами красовались серо-фиолетовые синяки, а сами белки глаз покраснели. Вид у него был далеко не лучшим. Омега походил скорее на наркомана, чем на нормального парня.

— Да ты в зеркало себя видел? — не сдавал позиций Марвин. — Ты же на труп живой похож!

Брюнет осмотрелся вокруг: другие работники, не скрывая, пялились на них. Марвин, тяжело вздохнув, схватил приятеля за руку и поволок за собой. Тот пару секунд вырывался, но, поняв, что это бесполезно, перестал и отдался на волю друга.

Ян вывел его на улицу, достал сигарету и закурил, сев на холодные ступеньки. Купер присел подле него. Он боялся поднять глаза на друга. Конечно же, Элион понимал, о чем его спрашивали, но рассказывать и плакаться не хотел. Парень понимал, что друг хочет помочь, только вот Купер не считал, что нуждается в этом. Он справится сам. Сам, как всегда.

Так что ему только и оставалось, что сидеть на холодном асфальте, вдыхая воздух, сдобренный никотиновыми парами.

— Так все же, расскажи мне хотя бы что-то… — теперь Ян был спокойнее. — Элион, пойми, я же как лучше хочу. Не могу больше смотреть на то, что с тобой творится, — он посмотрел Элу прямо в глаза, тот отвернулся. — Черт, ты стал ужасно бледным, вид у тебя болезненный, засыпаешь везде, а твоя улыбка в последнее время больше походит на какую-то скучную, натянутую гримасу.

Эл пропускал все это мимо ушей. Еще одна тяжелая ночь не лучшим способом сказывалась на его эмоциональном фоне. Омега и сам за собой замечал большую раздражительность и озлобленность — совершенно любая мелочь выводила его из себя.

— Элион, — друг развернул его к себе, глядя прямо в глаза. — пойми же ты наконец! Мне страшно на тебя смотреть!

Оскудневшее сознание уцепилось за последние слова. Не дав закончить Яну монолог, Эл сорвался на него.

— Ах, страшно?! Ну так не смотри! Никто не заставляет! — Купер резко вскочил и направился к выходу.

Он не собирался слушать оправдания растерянного приятеля.

— Сам ко мне прикопался, а теперь претензии выдвигает! — прокричал он уже на входе в магазин. — Да иди-ка ты, друг!

На самом деле, грубить Яну Эл не хотел. Совсем не хотел. Но у всех бывают моменты, когда чаша терпения переполняется, и содержимое, переливаясь через край, затапливает собой всех и вся.

От сказанного мерзко стало самому омеге. Он хотел провалиться сквозь землю, хотел вдарить самому себе как можно больнее, но не мог этого сделать. Дойдя до своей мрачной каморки, он пал на пол словно мешок. Свернувшись калачиком как побитый кот, Эл взвыл. Ему не было больно или грустно, просто надо было выплеснуть эмоции. Он сможет сдержаться. Пока не все потеряно. Пока все нормально.

Pov Элион.

Я не знаю сколько пролежал на полу. Абсолютно ничего не слышал, все звуки для меня померкли, а голову разрывал истошный звон. В попытке заглушить его, я с силой зажал уши. Хотелось кричать, но голоса словно не было. Только хрип. Хрип и неимоверная усталость.

Глаза предательски слипались. Казалось, что я спал, но ни тьмы, ни сновидений не было. Больше напоминало транс. Такое состояние, которое описывают в книжках. Даже звон то ли прошел, то ли я в нем растворился и не замечал больше. Абсолютная пустота.

Неожиданно раздалась веселая мелодия — звонил мой мобильный. Я попробовал было встать, но ноги не держали, и я упал. Мышцы в них стали твердыми, их сковала судорога. Не самое приятное ощущение.

Оценив, что одежда и без того вся в пыли, я на коленях дополз до стола и стащил оттуда незамолкающее устройство. Даже не взглянув на экран, я уже знал, кто звонил. Бернард. Тут экстрасенсом быть не надо.

— Алло, — мой голос был совершенно спокоен.

— Привет, Элион! — кажется, у Берна было хорошее настроение. — Ты занят после работы?

Я сел поудобнее, прижавшись спиной к столу.

— Нет, я свободен, — последовал ответ без задней мысли.

— Прекрасно! — я чуть не оглох от его восторженных воплей. — Я заеду за тобой как обычно. Жди меня.

— Хорошо, — неосознанно ответил я.

На том конце послышались гудки. Я снова безвольно осел на пол.

«И что мне делать?» — эхом пронеслось в голове. — « Ели верить Яну, то сегодня я ужасен как никогда. Естественно, альфа забьет тревогу и завалит расспросами… Позвоню и откажусь — будет хуже», — я положил телефон обратно на стол. — « Брайс слишком догадлив. Он, скорее всего, давно понял, что со мной что-то не так».

Я тяжело вздохнул.

«Какой там „скорее всего“, он уже сто процентов пытается найти причину моих странностей… Иногда так и тянет взять и выпалить все, но потом я осознаю, что у Бернарда и без моих соплей проблем валом, » — ногам стало легче и я смог подняться. — « Так я для него только помехой стану».

Я сел за свое рабочее место. Челка упала на глаза, я тщетно пытался убрать ее рукой. В маленьком, блестящем экране телефона, я увидел свое отражение. Марвин нисколечко не приврал, сегодня я на редкость плох.

— Может, у Яна тональник есть? — подумал я, потирая темные круги под глазами.

Даже там, где было витилиго, синяк. Давно до такого я не доходил.

— Черт, как же перед Яном-то стыдно, — запустив руки в волосы, я склонил голову. — Повел себя с ним как последний мудак. Чертов недосып и этот тупорылый «Доброжелатель» сделают из меня психа и истеричку.

Переведя взгляд на стопку бумаг, я все же решил взяться за свои трудовые обязанности, а потом обдумать, как лучше извиниться перед другом. Сейчас мой усталый мозг не способен был на такие сложные размышления.

Работа иногда вещь полезная, и это я сейчас не про зарплату. Она помогает загрузить голову на некоторое время, отвлекает от дел насущных. Утопая в записях, словах, цифрах и установках, которые мистер Свит любил иногда оставлять карандашом, я абстрагировался от внешнего мира. Кстати, если говорить о моем боссе, он альфа мировой. Когда что-то нужно было проверить тщательно, он писал об этом размашистыми буквами, иногда оставляя всякие каракули, похожие на рожицы. При этом любую его запись можно было легко стереть — Иен никогда не давил сильно на карандаш.

Признаю, первое время это вводило меня в недоумение, а потом привык. Ян как-то рассказал, что узнал от папы, мол наш альфа-босс в юношеские годы неплохо рисовал, даже помышлял делать мультики, но что-то так не срослось, и вот он тут.

Иногда мне кажется, что «Уинстон» просто собирает в себе людей, у которых в жизни были моменты, кардинально обрушившие все их планы. Им надо слоган сменить. Взамен: «Место, где вы найдете все, что вам нужно », написать: «Место, где вы окажетесь, когда в вашей жизни случиться какое-нибудь дерьмо».

Я грустно усмехнулся собственным мыслям.

На телефоне завибрировал будильник, а это означает конец рабочего дня. Вот только покидать свою каморку я не торопился — все еще стыдно смотреть Марвину в глаза. Да и что сказать я так и не придумал. Импровизация никогда не была моим коньком. Вспомнить хоть мою попытку притвориться котом.

М-да, актер во мне умер, так и не родившись.

— Подожду-ка я звонка Бернарда, — решил я для себя.

Пока я собрал все, что лежало на моем столе, и разложил по папкам и ящикам, потом поправил одежду, еще раз отряхнувшись от пыли и грязи, а после просто бездельничал, сидя на стуле и болтая ногами. Достав из кармана свою маску, я попробовал натянуть ее как можно выше, чтобы доходило почти до глаз.