- Настя? – я оглянулась на мужской голос за ближним столиком.

С подозрением вглядываясь в симпатичного брюнета, а потом прознав в нем однокурсника, радостно улыбнулась.

– Денис? Вот так встреча! У тебя тут свободно?

Последние слова я договаривала уже ставя поднос на его столик.

- Да, я тут кофе забежал попить. Крестницу с подружкой в кино привез на мультфильм, решил тут переждать. – Кивнул он, оглядывая меня. – Ты ничуть не изменилась. Только еще красивее стала.

- Ох, ну перестань! – добродушно отмахнулась я. – Да и как тут сильно изменишься, всего-то два года после института прошло.

- Ну, для кого-то всего лишь, а для кого-то уже. -Хмыкнул Денис откидываясь на стуле. – Ты как? Семья, дети?

- Какое там! – салат на вкус был еще отвратительнее, чем на вид. Я с сомнением его отодвинула и стала потягивать молочный коктейль. – Вся в делах, в работе. А ты?

- Да вот, развелся недавно… не сошлись мы в бытовухе. – Невесело улыбнулся Денис взъерошив темные волосы. – Так что холост. А вообще знаешь, я недавно пришел ко мнению, что лучше тебя у меня еще девушки не было.

Я от неожиданности поперхнулась и бесконечно удивленно посмотрела на своего бывшего однокурсника. Ну, повстречались с недельку. Курсе на втором. Из пяти. И расстались потому что он тупой. И, видимо, это не изменилось.

Денис ласково мне улыбнулся, бросив хитрый взгляд из-под ресниц. Вальяжно откинулся на спинку стула, изображая из себя альфа самца.

- Ну, серьёзно, Настюш. Я частенько о тебе вспоминал. А ты?

Я хмыкнула, перемешивая трубочкой коктейль. Мобильник, лежащий рядом со стаканом, завибрировал, оповещая о входящем вызове. На экране высветилось «Сатана». Меня перекосило. Денис, проследив за моим взглядом, хрипло рассмеялся. Я отклонила звонок. Но через секунду сатана снова стал меня домогаться. Тяжко вздохнув, я взяла трубку.

- Ну. – Недовольно бросила я, глядя в снующую толпу за зоной фудкорта.

- Баранки гну, блять. Ты где? – как-то недобро вопросил Богданов. - Какого хрена трубку не берешь? Не в курсе, для чего телефон придумали?

- В курсе. Я занята. Чего надо? – в тон ему рявкнула я.

- Занята ты или нет, определяю только я, не ясно до сих пор что ли? – Богданов разозлился еще сильнее. – Ты где?

- У меня дела. Чего тебе от меня нужно опять?

- Я спросил: «ты где». Отвечай. Живо.

Тихо выматерившись сквозь зубы, я отключилась.

- Не слишком вежливый разговор. - Денис рассеянно улыбнулся, и отпил глоток кофе. – Одолел поклонник?

Я хохотнула. Представить Богданова в роли страстного воздыхателя не получалось. А вот в роли персонального дьявола очень даже. Но рассказывать о том, как я крупно влипла, пытаясь обмануть самоуверенного психопата с садистскими наклонностями, который теперь шантажирует меня тюремным сроком, разумеется не стала. Хотя хотелось.

Мы посидели совсем недолго. Поставив телефон на беззвучный режим я кинула его в карман пиджака и не доставала.

Денис тем временем красиво улыбался, чирикал правильно, и задушевно смотрел мне в глаза, вырывая из жути моей жизни и напоминая, что я, вообще-то, в недалёком прошлом слыла в универе неприступной красавицей, по которой исходило слюнями половина института.

И я почти в это поверила, пока не бросила взгляд поверх плеча Дениса и не поперхнулась на полуслове, рассказывая какая я самодостаточная и успешная. Метров за пятьдесят от нас шел Богданов. И морда у него, не спускающего с меня взгляда и быстро сокращающего расстояние, была отнюдь не радостная.

Я закатила глаза, горестно застонав.

Денис обернулся, проследив траекторию моего взгляда, и вид Богданова, целенаправленно топающего к нам и пускающего пар из ушей от злости, его не впечатлил. Богданов остановился перед нашим столиком, сунув руки в карманы пальто, и чуть склонив голову, змеей поинтересовался у меня:

- Скажи мне, тебе жить что ли надоело? Сколько раз я тебе звонил?

Я снова закатила глаза, выказывая максимальное презрение к нему и его словам, демонстративно достала телефон из кармана, и снимая блокировку экрана, лениво его оповестила:

- Ну, семь. И что?

Богданов нехорошо так взбледнул, и прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, выхватил телефон из моих пальцев и с силой бросил его об пол. Мой совсем новенький смартфон, который я купила в прошлом месяце пару раз подскочил от силы удара, явив миру разлетевшийся вдребезги экран и пошедшую множественными трещинами заднюю панель.

Я замерла, шокированная сим поворотом.

- Э, мужик… - Денис только начал подниматься со своего стула, когда Богданов, молниеносно повернулся и одним ударом в челюсть усадил его на место.

Я испуганно посмотрела на этого психа, уже принявшего прежнюю позу, то бишь повернувшись ко мне, и только тут начала осознавать масштаб пиздеца. Денис согнулся на стуле, держась за лицо. Из его глаз непроизвольно выступили слезы. А я, глядя на него, почувствовала, как испуг сметает ярость.

- Ты что творишь, сволочь? – прорычала я, выскакивая из-за стола.

Денис проследовал моему примеру, но правда аккуратно отступил назад на шаг, чтобы в случае чего, Богданов не смог бы до него сразу дотянуться.

- Ты кто такой? – стараясь, чтобы голос звучал грозно спросил Денис у спины Богданова.

Того передернуло, и он, повернув голову в профиль, негромко, но крайне упреждающими интонациями, произнес:

- А ты кто такой, чтобы мне такие вопросы задавать?

- Я… - Денис растерялся, все еще держась рукой за челюсть. – Человек.

- Ну и иди погуляй, человек. – Сквозь зубы посоветовал Богданов, и повернувшись ко мне, сцапал за локоть мертвой хваткой. – А ты со мной погуляешь.

Я попыталась сопротивляться, и призвать на помощь толпу, но Богданов так сжал мой локоть, что рука прострелила болью. Я взвизгнула, и ухватилась за его кисть свободной левой рукой, вонзая в его кожу нарощенные ногти.

Богданов, выругавшись, выпустив мою руку, рывком повернул к себе. И замахнулся. Я инстинктивно сжалась в ожидании удара. Но бить он не стал. Даже позволил схватить сумочку с пакетами и меховое манто.

И это видели десятки человек, прохаживающиеся по торговому центру. Но не один, сука, не один! не спросил, что случилось. Все провожали снова взятую в тиски меня удивленными, заинтересованными, шокированными взглядами. Но никто не пожелал хотя бы просто поинтересоваться, что происходит. Зато вечером, в пабликах города, обязательно опишут, как один мужик вдарил другому на фудкорте торгового центра, а потом увел сопротивляющуюся бабу.

Выйдя из здания, я зябко поежилась. Но Богданов внимания не обратил, протащив меня на буксире к припаркованному неподалеку тахо. Открыл заднюю дверь и зашвырнул меня на сиденье. Я, не успев на каблуках взять высокий порог, больно приложилась коленями и глухо вскрикнула. Богданов злобно подпихнул меня коленом под зад, а скорее пнул. Я, понимая, что в таком состоянии, от него никаких человечных реакций не добьюсь, торопливо заползла внутрь и сжалась на сидении.

Амбал за рулем не повернул головы на мое деланно смелое: «здрасьте». Вообще никак не среагировал. Пока Богданов обойдя машине не сел рядом со мной и не велел ему ехать.

Мир сошел с ума просто. Куда мужики подевались все? Консьерж ни слова сатане не сказал, когда я картину заносила, хотя видел, что мне неудобно, а Богданов, будь он проклят, идет вообще с пустыми руками. Сейчас, в торговом центре видно же было, что этот козел меня насильно уводит, и там была куча людей, в том числе мужиков. Но всем все равно. И сейчас, когда он зашвыривал меня в машину, дядька за рулем не среагировал. Ну этому хотя бы Богданов платит. Здесь все понятно. Хотя мог бы хотя бы вид не одобряющий сделать.

Я покосилась на хищный профиль Богданова. Он в ответ вперил в меня раздраженный взгляд.

- Еще раз подобное выкинешь, я тебе башку сверну. – Хрипло предупредил он.

- Ну, рискни. Давай, рискни, урод! – разваливаясь на сидении поджав губы с вызовом сказала я. – Ты знаешь, предел есть всему. Я тебе не рабыня, чтобы круглосуточно по стойке смирно стоять в ожидании приказа! Я из-за твоей гребанной садистской натуры водку чуть ли не стаканами стала по вечерам хлестать! Я с людьми разучилась разговаривать! Только настаюсь и настаюсь по твоим указам! Что ты, блядь, трубку я не взяла! Примчался, разбушевался, человека покалечил вообще ни за что! Ты кто, мать твою, такой, чтобы себя так вести! Тебе кто вообще такое право дал?!