- В Берлине есть хорошая клиника, брат… Дорогая, падла, но хорошая. – Слава снова достал сигарету, вглядываясь в бледный профиль мелко дрожащего, и мучительно сдерживающего судороги, друга. – Мы с Лехой оплатим все расходы…

- Слав, я не выдержу перелета, не видишь, что ли? Меня на таможне загребут и пизда. Я потеряю все. – Нервно фыркнул Антон, тщательно отведя голову в сторону. – Я чистый всего нечего, а уже вены себе полоснуть хочется.

- Брат, давай Сашка прокапает, а? – с надеждой подал идею Слава. – Накачаем твою тушку транквилизаторами, перебросим за границу, а там ты очнешься в лапах ведущих спецов Европы. Давай, брат, а?

- Блядь, да меня ничего не берет, Слав! Думаешь, не пробовал?! Ни транквилизаторы, ни барбитураты, бухла почти четыре литра влил, и нихуя! Ни в одном глазу! Меня только крючит и временами по мозгам ебашит…. Я сорок минут катался вокруг придомовой парковки, все никак не мог сообразить где выезд, Слав…

— А Ленка? Не может же она тебя броси…

- Может, долбоеб ты. – Нервно хмыкнул Антон, откидываясь на сиденьеи прикрывая глаза с неимоверно расширившимися зрачками дрожащими ресницами, вслепую нашаривая на приборной панели очки Не нашел и зло саданул порулю. – Ее брательник всю ее сознательную жизнь ширялся. Знаешь, как девственности лишилась?..

- Не мог же он…

- Не мог. Он на спайсах сидел, а его дружок на натуралке. Вот последнему и хватило ума, порвать ее. И полгода на уши наседать, что секс, это главное, чтобы мужик кончил… Зарезал пидораса…

- Что ты сделал?!

- Не своими руками, не ори. – Поморщился Антон, снова откидываясь на кресло и прикрывая глаза. – О, вроде отпустило. А нет, показалось. Блядь, я сам себя уже заебал.

Антон рассмеялся странным хриплым смехом. Слава, нахмурившись, напряженно думал о том, как сообщить Лехе, что Антоха соскочил. Что ему сейчас нужно время и деньги. Леха поорет и поплюется ядом, но поможет. Пару лет назад именно он предложил Антону берлинскую клинику. Тот поржал и отказался. Ему тогда тоже левый товар продали, он часто ржал невпопад, пока препарат не сменил.

Сашка, неделю разглядывающая результаты анализов и снимки угрюмо подтвердила, что если он бросит его шарахнет инсульт, предпосылки уже есть. Больше десяти лет кокаина это не шутки, организм уже просто не перенесет отсутствия дозы. Но взглянув на нервно дымившего в окно Антона, твердо сжавшего челюсть и не моргающе смотрящего перед собой, Слава понял, что Антон не станет ширятся. Он всегда был принципиальным. Во всем и везде.

- Ломка началась?

- По ощущением, еще два дня есть. И ебанет. С концами. Не выкарабкаюсь. То, что было раньше, когда я себе руку сломал, за телефоном потянувшись, чтобы барыгам набрать, даже в сравнение не пойдет. Десять лет ежедневного вкидывания… Блядь, пиздец… Я ж сдохну, Славик. – Прозвучало со смесью сарказма и тени ожидания грядущего ужаса. – Сдохну, так сдохну. Я своему слову никогда не изменял. И в этот раз не стану.

- Что будешь делать, если раньше… ломка придет? – Зимин прикусил губу, сдерживая судорожный вздох.

- Страдать. У меня вариантов немного. Я наркоман, хули мне еще делать. – Фыркнул Антон, выбрасывая окурок, и, немого побледнев, негромко спросил, метнув на обеспокоенного Зимина быстрый взгляд. – она… сделала аборт?

- Ты мне скажи.

- Не знаю. – Прикрыл глаза мелко дрожащими пальцами. – Все восемнадцать больниц пасут. Дом тоже. Пока никто не звонил. Телефон запеленговал, пределы дома он не покидал. Но хуй знает, она не дура, знает, что я могу. В институте не была. Меня напрягает только то, что она из квартиры не выходит. Она шестнадцать с половиной часов не покидала квартиру. Подкупил с утра соседского мужика, она дверь не открыла, но ответила.

- Сколько она беременна?

- По моим подсчетам четвертая неделя пошла.

- В курсе, что таблетками можно прервать до месяца?

- А ты откуда знаешь? – Антон напрягся, поняв, куда клонит Слава.

- Сашка экзамен по гинекологии со второго раза сдала. Когда готовилась к пересдаче, давала мне список вопросов, чтобы я у нее в произвольном порядке спрашивал. Я еще много чего интересного теперь знаю.

- Думаешь?..

- Думаю, мужик. Настроена она была решительно. Плюс, раз твои наблюдатели не видели ее в больницах, шансы того, что она медикаментозный аборт сделала, стремятся к абсолюту. В этих женских больницах хотя бы уговаривают подумать.

- Нет, Зимин… - Антон неверяще смотрел перед собой, не заметив, как его перестало трясти. – Господи. Ну, нет же… Блядь, хуйня это все… она из дома не выходила. Не могла. Когда? Ты говорил, что Сашка от нее уехала в два ночи. Я видел ее тачку, с того момента и пасли. Ленка зашла в подъезд и больше не выходила…

- Как насчет доставки с аптеки? – Зимин не хотел его добивать, но Антона нужно подготовить. Он же больной всегда был на тему детей. Поэтому никогда за дела не брался, если они хоть как-то касались детей. Боялся не сдержаться.

Когда у Сашки задержка случилась, и Славка, крайне напряженный этим, поделился с другом, Антон обрадовался, будто это у него жена возможно залетела. Взял со Славы слово, что именно его выберут в крестные. И расстроился, когда оказалось, что Сашка не беременна.

Его нужно подготовить. Слава снова закурил, угрюмо посмотрев на сжавшего челюсть Антона, твердо глядящего перед собой. Нужно подготовить. Только как? Он ничего не желает слышать. Вон и сейчас сидит с таким видом, будто Слава ему ничего не говорил. Зимин выдохнул сквозь зубы, понимая, что нужно вмешаться.

***

Я стояла в квартире Антона у двери напротив входа в коридоре, прислонившись к косяку плечом, упрашивая себя успокоиться. Решилась – делай. Все. Нехер метаться.

Славка кинул смс что он поднимается. Я рвано выдохнула, когда ключи звякнули в замке. Выглядел Антон хреновее, чем когда был на отходняках. Заметив меня, замер. Не поверил. Бросил взгляд на свой телефон, усмехнулся, прикрыв глаза и покачав головой. Оперся спиной о дверь. Напряжен. Бескровные губы твердо сжаты. Взгляд в сторону.

- Добивай. – Тихо произнес он.

Вчера Славка, бухая со мной на заднем сидении седана Сашки, сказал, что Антон сдохнет. Что он отказался и не переживет ломки. Двенадцать лет вкидывания, это не шутки. Но Антон скорее сдохнет, чем сделает это снова. Он, под тихий плач сердобольной Сашки, тихо выговаривал мне, что я обязана помочь. Что это первый и последний шанс Антона, вырваться из порочного круга. И если ни я, то никто.

Хлестая коньяк как воду, и утирая злые слезы, я уже понимала, что вернусь к Антону. Он для меня первый. Он для меня единственный. И пусть он порочен, как сам дьявол, пусть иной раз я готова самолично его придушить, но этот упертый сукин сын в беде. Этот урод моя первая любовь. И последняя. Больше никогда никого я так сильно не полюблю. Чтобы всю ночь шерстить форумы дур, залетевших от наркоманов, и плача, читать их откровения. Потому что я надеялась. Я хотела в свои ебучие двадцать лет от него ребенка. И я в жизни так не ревела, как после медикаментозного аборта, скрючившись от ужаса на ледяном равнодушном кафеле в ванной. Зимин сказал о клинике в Берлине. Вчера он и Лешка оплатили нихеровую сумму. Через два дня вылет. Я поеду. Я поеду с ним. Я буду рядом.

- Один срыв, Антон… - ком подкатил к горлу. – И я уйду. Ты больше никогда меня не увидишь!..

Антон, с кожей цвета первого снега, посмотрел на меня с такой болью, что сердце кровью облилось. Он сделал шаг ко мне. Обнял, как мог, дрожащими неверными руками.

- Лен… маленькая… - выдали бескровные губы. – Я клянусь!.. Клянусь своей жизнью!..

Я, не чувствуя, как слезы катятся по лицу, дрожащими пальцами подняла его голову, заставляя смотреть в свои глаза.

- Один срыв… Я уеду отсюда. Брошу все и уеду. Сменю фамилию, имя, чтобы ты никогда меня не нашел… Я брошу все, понимаешь?..

- Ты… сделала?..

Я, не в силах ответить, кивнула. И он… сломался. По мужски страшно, молча, бесшумно. Отступил назад слепо шаря рукой в поисках опоры. Нашел. Не помогло. Просто сполз по косяку на пол, бессмысленно глядя перед собой опустошенными, мертвыми глазами. Как будто душу вырвали, а тело оставили. Белые губы раскрылись, выдохнули и сомкнулись. Рваный вдох, попытка прийти в себя. Он не верил, что я это сделаю. Не верил, несмотря на все доводы разума, он не верил в это. Так же как и я не верила тому, что встречаюсь с наркоманом, хотя все на это указывало.