И даже жаль, что при мне не было ни фотоаппарата, ни телефона. Надо было видеть его появление: капли воды на поджаром торсе, мокрые волосы облепили плечи, и ни капли стеснения во взоре.
Тут во мне опять взыграл собственник.
— Прикрылся бы хоть… — начал я.
— Э, нет, не надо, — ответила женщина и обошла нас, разглядывая, как музейные экспонаты.
Овчарка покорно сделала круг вслед за хозяйкой.
— Это ж когда ещё мне представится такой шанс! Удачного вам дня, мальчики!
Женщина снова хохотнула и добавила, обращаясь уже к овчарке:
— Франц, идём дальше!
Пара-тройка секунд, и они исчезли в тумане.
— Ты чего? Ревнуешь, что ли? — изумлённо поинтересовался Макс.
— Ага. К Францу, — немного сварливо оборвал его я. — Идём. Тут, похоже, много желающих насладиться природой, погодой и видом твоей голой задницы.
Вскоре нашлись полотенца и под ними — шлёпки.
Накрутив полотенца на бёдра, в редеющем тумане мы принялись взбираться по узкой тропке к гостинице.
Я лез и думал, что, во-первых, мокрые подошвы жутко скользят по глине и росистой траве, и что, во-вторых, неплохо бы сделать так, чтобы Макс не заглядывался ни на других парней, ни на девушек. Вопрос в другом: как?
====== Часть 13. Отрыв “по полной” ======
Туман уходил медленно. Мы даже перетаскали на балкон тарелки с завтраком, чтобы полюбоваться занимающимся в редеющей дымке днём.
Вернувшись в номер и вымыв посуду, мы решили идти на пляж, не дожидаясь, когда окончательно развиднеется.
Придя с пляжа в середине дня, мы обнаружили, что забытый Максом телефон загадочным образом перекочевал к самому краю стола. На нём обнаружилось дофигища пропущенных звонков с неизвестного нам номера.
Через пару минут снова раздался звонок. Макс ответил и просто просиял. Мне даже показалось, что он прямо сейчас запрыгает или колесом пройдётся по комнате, но… Он внезапно погрустнел, и я услышал лишь:
— Нет... Нет... К сожалению, не могу... Нет...
Потом он снова слушал, кивал и в конце ответил:
— Да... Наверное... Хорошо... Да, — и отложил телефон.
Как оказалось, звонок был сделан руководителем недавно появившегося, но уже ставшего достаточно известным коллектива. Макса приглашали на просмотр. Сегодня. С шестнадцати до двадцати. По адресу, находящемуся от нас в 1700 километрах по прямой.
Я посмотрел на часы. Даже если предположить, что на ближайший рейс есть места, то… Ехать в аэропорт где-то с час, плюс регистрация, сам полёт… Короче, Макс всё равно не успеет даже к концу.
Правда, как запасной вариант ему предложили прислать видеозапись… Но с собой у Макса ничего подобного не было.
Я предложил сделать эту запись самим. Пусть даже на телефон.
Сказано — сделано. В течение часа по самой жаре я работал видеооператором, а провокационно полуодетый Макс чего только не вытворял на балконе, а потом — во дворе и на берегу лимана.
После этого его «выступления» мне хотелось только одного: завалить его и трахнуть, и к чёрту вечерний поход на море, в крайнем случае — позволить ему трахнуть себя, лишь бы побыстрее, но… Увы. Видео нужно было ещё смонтировать, наложить на него подходящую музыку и отправить.
До темноты мы всё-таки успели на море. Поплавали, поныряли, бросили по монетке и в сгущающейся темноте, намеренно выбрав боковую улочку, отправились домой. По ней можно было идти в полном одиночестве, иногда касаясь друг друга, и даже целоваться под неработавшими фонарями.
При этом Макс мне разве что в шорты не залезал. Последний квартал до гостиницы мы преодолели почти бегом. Ввалившись в номер, мы, кое-как разоблачившись, рухнули в кровать.
— Макс… Стой… Подожди… Поезд… Такси… Будильник… — в перерывах между поцелуями выдохнул в ухо Максу я, кое-как выбрался из-под него, подцепил валявшиеся на полу шорты, вытащил телефон и принялся звонить, а потом устанавливать звонок.
Наш поезд отправлялся в 6:10 утра. Где-то час езды до вокзала, время на то, чтоб никуда не спеша, дойти до вагона, полчаса на возможные непредвиденности, время на то, чтобы сложить вещи, вымыться и позавтракать… Короче, по всему выходило, что вставать нам придётся в три.
В этот раз в постели мы не вели себя «шёпотом», памятуя о соседях и том, что они могли подумать, слыша стоны и равномерный скрип кровати. Нет, мы отрывались по полной и вырубились где-то за час до звонка будильника.
Потом, как две сонные мухи, мы, как придётся, покидали вещи в сумки, безо всякого аппетита залили в себя кофе и попытались что-то съесть, после чего вышли на балкон, дожидаться такси.
Когда мы подъезжали к вокзалу, небо начало светлеть, и вот поезд снова полз среди полей, в которых плотной стеной стояли солнышки-подсолнухи. Полюбовавшись на эту красоту, мы рухнули досыпать.
Вопрос о том, кто где ляжет, не поднимался. После нашего прощального «оттяга» я едва ли был в состоянии быстро залезть наверх, на плечо Макс последнее время не жаловался, и я про него банально забыл, а потому кивнул Максу на верхнюю полку и устроился на нижней сам.
Я уснул, едва голова коснулась плоской РЖДшной пародии на подушку. Уснул, даже не вспомнив о том, что перед отъездом собирался поставить кровать на место и привинтить её обратно, и не догадываясь, что сделанная на балконе видеосъёмка окажется, как говаривал один небезызвестный политик, «судьбоносной».
Равномерно стучали колёса. Поезд мчался вперёд. Мы с Максом въезжали в будущее, даже не догадываясь об этом.
Комментарий к Часть 13. Отрыв “по полной”
Здесь автор тоже мог бы объявить хэппи энд, но он этого делать не будет. Дальше запланирована куча разнообразных поворотов сюжета.
====== Часть 14. На острове ======
Стучали колёса. Мы возвращались домой.
Проснувшись, я пришёл к выводу, что отдых в той же мини-гостинице в следующем году нам с Максом не светит. И дело не в передвинутой кровати и не в громких стонах, вскриках, охах и скрипах этой ночью.
Простыня. Мы оставили её в том виде, как она осталось после наших экзерсисов… Блин…
Во все предыдущие ночи мы либо подстилали полотенце, либо с утра её стирали, а потом сушили утюгом. А в три часа ночи, разумеется, о состоянии простыни мы даже не вспомнили.
Я довольно вздохнул. Ну и ладно. Зато какая была ночка!
Максим всё спал. Соседи тоже.
Я принялся размышлять над тем, что и как теперь будет. Наверное, следует предложить Максиму заехать домой за вещами и официально попросить перебраться ко мне? Закончится август, он пойдёт на занятия… Нафиг ему эта общага? Вечный шум-гам, щели в окнах, сквозняки, тараканы…
От моего дома до метро — две остановки на трамвае. Метро — прямая ветка без пересадок. Общежитие — на расстоянии трёх или четырёх кварталов от училища.
О том, чтобы перебраться в общежитие, Макс больше не заикался. Наверное, это хороший знак?
Вскоре проснулись соседи напротив. Они тут же принялись громогласно звенеть ложечками о стаканы с чаем, чем разбудили Макса. Зевая, сонный он спустился ко мне.
Никаких интересных станций мы не проезжали. Поезд, никуда не спеша, полз по одноколейке в выжженной солнцем степи. Я впервые в жизни задумался о том, что на большей части страны железная дорога имеет мало общего со скоростными магистралями, соединяющими Москву и Питер или идущими через Курск до Белгорода. Большая часть страны, видимо, ездит на поездах, неспешно влекомых тепловозами вот по таким одноколейкам.
Мои мысли прервал Максим, распотрошивший пакет с едой, призывно и выразительно помахавший у меня перед носом большим пупырчатым огурцом и, аппетитно облизнувшись, с хрустом откусивший от него нехилый кусок.
Ах нахал!
Когда я сдал билеты на самолёт и взял на поезд, предварительно излазив сайт РЖД вдоль и поперёк и обнаружив, что по какой-то абсолютно непостижимой причине проехать с пересадкой будет быстрее, чем на прямом поезде. И это даже с учётом того времени, которое пройдёт между высадкой из одного поезда и посадкой в другой!
