Вернувшись в комнату, я обомлел. На кровати лежал Макс. Голый и… сладко спящий. Рядом с ним на одеяло были выложены «припасы». Он, видимо, запланировал то же самое, что и я.

Чёрт... Сначала я убедил себя подождать. Но потом эгоизм всё-таки победил.

Я забрал с кровати «припасы», выключил на кухне свет, открыл дверь на веранду, вернулся в комнату, растормошил Макса и повлёк его за собой на кухню.

— Ага… А что? А заче… Ой… Холодное… — поочерёдно бормотал он, когда я вывел его сначала на кухню, а потом и на веранду и посадил на стоявший там пластиковый стол.

Завалив Макса на спину, я шёпотом скомандовал:

— А теперь — тихо!

Заинтересованность Макса росла с каждой минутой. Впрочем, в этом я и не сомневался.

— Перевернись, — скомандовал я.

Подготовка много времени не заняла.

Я медленно вошёл в распластанное на пластиковом столе тело. Не сговариваясь, понимая, что нас могут услышать, мы принялись молча подаваться навстречу друг другу. Когда Макс, вывернув руку, попытался нажать мне на поясницу, я, подхватив его со стола, развернул его в сторону обвитых вьюнком, набитых крест-накрест плашечек, составлявших три стороны веранды.

Дело уже шло к финалу. Макс, запрокинув мне на плечо голову, часто-часто задышал, и тут… На прекрасно освещённой улочке-тропке появилась неспешно прогуливающаяся парочка.

Мать вашу! Вернее, тётю… Это были моя тётка с мужем, возвращавшиеся после вечернего моциона.

Максу уже было всё равно. Не замечая никого и ничего, сжав меня изнутри, он кончил на те самые плашечки и вьюнки.

— Тихо! — одними губами прошептал ему в ухо я и, толкнувшись в горячую узость ещё пару раз, уткнулся ему лбом в плечо и тоже кончил.

Тётка с мужем завернули за угол нашей времянки и исчезли из виду.

«Пронесло!» — подумал я, когда стало ясно, что ни в дверь, ни в выходящее во двор окно нам никто, обуреваемый возмущением, не колотит.

Осторожно отстранившись от меня, Макс хихикнул и произнёс:

— Я хотел предложить тебе сделать это ночью под звёздами.

— В огороде, что ли? — романтик во мне, возможно, умер, так и не родившись. Также, как и юморист.

— Ага! — хохотнул Макс. — Все наверняка уже спят. Идём! — потянул меня к двери он.

Нужно ли говорить, что утром нас разбудила громовым стуком в дверь моя тётка?

Пожаловавшись, что от «городских дачников», ошивающихся по ночам, где надо и не надо, местным жителям теперь покоя не стало, она вручила мне ключ от амбарного замка, только что навешенного ею на калитку. По её словам, этой ночью кто-то знатно потоптался по грядке с клубникой и зачем-то забрызгал клеем её любимый парник.

====== Часть 30. Вася и иные неожиданности ======

Я направлялся домой. Макс уже должен был вернуться с нескольких выступлений в Москве, на которые его аварийно вызвали после того, как один из танцоров, тот самый «отяжелевший лебедь», который как-то прилюдно назвал Макса «заднеприводным спидозником», растянул связки на ноге, другой — внезапно уволился, а третий — в возрасте двадцати лет исхитрился подцепить ветрянку, после чего заткнуть внезапно возникшую в коллективе дыру стало банально некем.

Пока я был на работе, Макс должен был приехать из аэропорта домой. Единственное, о чём я мог в тот день думать, так только о том, чтобы всеми доступными способами отпраздновать возвращение Макса из столицы.

Войдя в квартиру, я застал картину маслом. Вернее, я её не увидел, я услышал.

— Вася, Васенька… Дай я тебе животик почешу. Иди ко мне…

Я застыл в коридоре. Потом на цыпочках подкрался к двери в комнату и осторожно заглянул.

Из-за спинки дивана, ТОГО САМОГО дивана, торчали Максовы пятки, уложенные на подлокотник.

— Ложись сверху… Дай я тебя поцелую… — донеслось до меня из-за диванной спинки. Ноги Макса исчезли.

Что за чёрт?! Нет! Появления второго Морриса я не допущу!

Не знаю, что я в тот момент собирался сделать с этим Васей. Смертоубийство я, скорее всего, не совершил бы, но настроен я был весьма решительно и допускать Максов поход налево я намерен не был.

Разогнавшись к дивану, я застыл, словно налетев на невидимую стену.

На диване развалился Максик, а у него на животе в позе сфинкса, поджав под себя лапки, возлежал кот в роскошной чёрной шубке, кот с белоснежной манишкой.

— Знакомься — Вася, — Макс сделал что-то вроде приветственного жеста в мою сторону и почесал кота за ушком.

— Он тут откуда? — испытав немалое облегчение, вопросил я. Делиться Максом я не был намерен ни с кем. Ну разве что — с котом.

— Это она, Василиса. Я её из Москвы привёз. У её хозяйки аллергия. Так что, Вася пока поживёт у нас. Надеюсь, ты не против? — поинтересовался Максим.

Я лишь закивал, как идиот, радуясь тому, что это всего лишь кот, вернее, кошка, а не любовник-конкурент.

— У меня есть ещё новость, — добавил Макс. — Правильнее сказать, новости: плохая и хорошая. С какой начать?

После Васи-Василисы я посчитал, что любая, даже самая безрадостная новость не покажется мне ужасной, и потому ответил:

— Начинай с любой.

— Окей, — Макс переложил Василису на столик у дивана. Кошка снова флегматично приняла позу сфинкса. — Ну-у-у… В общем… Значит, так… — принялся мямлить он. — Короче, там, в Москве, мне сделали предложение…

«Сейчас он скажет, что уезжает на очередные гастроли, — подумал я, — или, что хуже того, что ему предложили постоянную работу в столице». Но поскольку, как я считал, решения, касающиеся изменений в жизни Макса, должен принимать лично Макс, и права влиять на их принятие у меня не имелось, я загодя принялся убеждать себя в том, что мне придётся смириться со всем, что бы Макс сейчас ни сказал.

— Это предложение, с которым я собираюсь согласиться, — договорил он.

Я подошёл к дивану и принялся нервно наглаживать Василису. Василиса сделала вид, что ни меня, ни движений моей руки она не замечает.

— На банкете в честь юбилея Бориса Моисеевича присутствовала троюродная племянница его жены, Марина, — Макс помолчал. — Она хочет от меня ребёнка, — добавил он.

Я настолько не ожидал услышать подобного, что глупо спросил:

— А это хорошая новость или плохая?

— Хорошая, — ответил Макс. — Плохая — заключается в том, что живёт Марина в Москве.

Я, ничего больше не спрашивая, продолжал гладить кошку.

Василиса вывернулась из-под моей руки, перескочила на диван и снова в позе сфинкса устроилась у Макса на груди.

Почесав Василисе белую манишку, Максим добавил:

— Это её кошка. Вернее, теперь уже наша с тобой.

====== Часть 31. Use me. Abuse me ======

От объявленной Максом новости я малость прифигел. Позже, когда он посвятил меня в детали и подробности, я впал в состояние, близкое к прострации, иначе бы я не упустил те «мелочи», которые оказались для меня ВЕСЬМА неожиданными, когда грянул “день икс”.

Мне было объявлено, что я поеду в Москву вместе с Максом в качестве группы психологической поддержки.

В день икс, прихватив меня, Макс прибыл в столицу.

Приехав по нужному адресу, мы поднялись на пятый этаж сталинского дома с «излишествами» по фасаду и с голыми серыми унылыми кирпичами по тылу.

Дверь нам открыли ДВЕ девушки. Две АБСОЛЮТНО ОДИНАКОВЫЕ девушки. Я, как неисправный процессор, подзавис.

Одна из них продолжила скромненько стоять в уголку и застенчиво улыбаться. Вторая — бойко шагнула к нам, тревожаще залыбилась и протянула мне для рукопожатия ладонь.

— Вы — Саша, — утвердительно заявила она. — А ты, — она, как королева подданному, кивнула Максиму, — Максим. А я — Катя, — представилась она.

Бесцеремонно ухватив Макса за руку, она выдернула его из-за моей спины и, чуть подтолкнув, придала ему направление в сторону открытой двери в комнату.

— Марина, не стой как пень. Идите, — это она обратилась и к мявшейся в уголку близняшке, и к Максиму. — Ну что, а я возьму на себя развлечение нашего второго гостя, — глянула на меня она.