Когда тот в очередной раз убежал за чем-то не то в аптеку, не то в магазин, я нашёл в старой записной книжке телефон Аркаши.

В ответ на мою длинную полную возмущения тираду Аркадий ответил:

— Так это был твой парень? Ничего я ему не советовал. Просто дал человеку выговориться. Он тебе признаться боится. Вот, собственно, и всё.

— В чём? — внутри что-то скрутилось и похолодело.

— Болван ты, Сашка. И как тебя только пациентки терпят? А уж что Макс в тебе нашёл, и вовсе непонятно. Короче, парень влюблён по уши. А после того, что было, боится об этом сказать.

— Так я… Так мы… Я же совсем не… — я начал нести какой-то косноязыкий бред. — И что же мне теперь…

— Не дави на парня. Пусть всё идёт своим чередом…

«Я? Давлю?» — мысленно возмутился я.

Аркаша же продолжал:

— Позволяй ему самому принимать решения.

— Да когда это… — начал я и тут же заткнулся. Ну да. Возьмём хоть этот визит к психологу. И поездка на юг… И кольца… Ох… Я уже ничего не понимал.

Когда через несколько дней путём абсолютно немыслимых ухищрений мне всё-таки удалось раскрутить Макса на секс, оказалось, что ни на что, кроме «медленно, осторожно и никуда не спеша» он не согласен. Вспомнив советы доктора Мохнорылова, я решил сжать зубы и не возникать.

Зима была в тот год вроде как и не совсем зима. В один из выходных мне пришлось оставить автомобиль в автосервисе, и мы с Максом поехали за город своим ходом.

Снег активно таял. На заливе Макс, разрезвившись, как ребёнок, принялся исследовать подтаявшие и пошедшие трещинами льдины и ухитрился ахнуть одной ногой в воду по колено. Разумеется, на мелком месте.

Будь при мне машина, мы бы без проблем погрузились в неё и уехали домой. В тепле. Но машины не было, а был вечер, температура стремительно шла к нулю, а нам предстояло ещё пёхать до вокзала и потом целый час ехать до города на электричке.

Решение пришло мгновенно. Надо… Надо попробовать начать всё с начала, с чистого листа. Вот и случай выпал. Рядом с пляжем, не видным под ещё не стаявшим снегом, стоял новодел из стекла и бетона, гостиница яхт-клуба, построенного на месте причальной стенки для «ракет», в незапамятные времена ходивших в город.

Я решительно зашагал по протоптанной в снегу тропке к зданию в не пойми не разбери каком стиле с потугами на скандинавский модерн. Макс виновато поспешил за мной. В его насквозь мокром кроссовке мерзко хлюпало.

Только зарегистрировавшись и войдя в номер, я сообразил, что решение опять было принято мною единолично.

====== Часть 27. Не отель, а бордель! ======

Мы поднялись в номер. Происходи дело летом, я бы стал настаивать на том, чтобы нам дали такой, окна которого хотя бы углом выходят на залив, но, учитывая обстоятельства, из-за которых мы оказались в этом отеле, вид из окна мне тогда показался делом второстепенной важности.

Первым делом я вытряхнул Макса из одежды. О сексе, честное слово, я подумал уже потом. Джинсы и носки были повешены на батарею, Максу были вручены казённый халат, одноразовые шлёпанцы, фен и мокрый кроссовок.

Пока он занимался просушкой обуви, я послонялся по номеру, поглазел в окно, изучил меню местного ресторана, и в голове у меня начал складываться план действий.

Окно номера выходило на парк. Гостиница представляла из себя нечто вроде заглавной буквы «G». В её дворике, с трёх сторон образованном стенами отеля, а с четвёртой — высоким глухим забором, за которым располагался парк, находился открытый бассейн с подогревом.

Я стоял у окна и смотрел на пустой бассейн, от которого поднимался лёгкий парок, и два освещённых окна на противоположной стороне гостиницы. Вскоре свет погас в обоих. Ну да. Во-первых, сейчас вечер воскресенья, во-вторых, зима — не сезон для отдыха в подобном месте.

Мой план сформировался в окончательно. Я переоделся в халат.

— Поставь его под батарею, — имея в виду кроссовок, сказал Максу я. — Пока в бассейне никого нет, идём купаться.

— Прям так? — усмехнулся Максим.

— Именно. Некому нас разглядывать.

Мы спустились вниз и вышли на улицу. Парень, сидевший на ресепшене, проводил шедшего передо мной Макса заинтересованным взглядом. Или мне показалось? Скорее всего, да.

На улице я огляделся. За забором горели фонари. Дежурный, сидевший на стоянке в будке, видеть, что происходит в бассейне, не мог. В той части отеля, которая выходила на бассейн, свет горел в одном-единственном окне. В нашем. Прекрасно. Я сбросил халат, «вышел» из шлёпанцев и спустился в тёплую воду. Постояв пару секунд на ступеньках, уходящих в воду, Макс тоже сбросил халат и присоединился ко мне.

Плавали мы недолго. Минут пять. От силы. Плаванию активно мешал стояк. Как-то не поняв, как это вышло, мы с Максом неожиданно оказались рядом, вцепились друг в друга и принялись целоваться. И вполне возможно, что нас выгнали бы из отеля, а то и сдали бы в полицию за обнажение в общественном месте и трах в бассейне, если бы в ресторане, оказавшемся прямо за нашими спинами, буквально в тот самый момент, когда я улёгся на бортик, а Макс устроился между моих разведённых ног, внезапно не включили свет.

Отпрыгнув друг от друга, присев в воду по самые шеи, мы наблюдали за тем, как за столиком у окна уселась достаточно большая компания. На происходившее за окном они едва ли обратили бы внимание, но настроение было сбито.

— Пойдём обратно? — предложил Макс.

Я кивнул. Повернувшись к освещённому окну тылом, я облачился в халат и направился ко входу. Макс последовал за мной.

Когда мы подходили к лифту, у меня опять мелькнула параноидальная мысль о том, что парень с ресепшена заинтересованно разглядывает Макса.

Едва войдя в номер, мы, посрывав друг с друга халаты, начали перемещаться к кровати, как… Бля-я-я… Кто-то принялся стучать в дверь.

— Я… сейчас… — Макс отстранился от меня. — Пойду… Пошлю “стукача”… подальше… — он подобрал с полу халат и, набросив его, направился к двери.

Что сказал ему стоявший за дверью, я не разобрал. Макс что-то тихо ответил, а потом добавил. Куда громче:

— И не беспокоить.

Вернувшись в номер, он схватил табличку с пиктограммой спящего человечка и надписью «Do not disturb»*, прицепил её снаружи на дверь и хорошенько после этого приложил её о косяк.

— Мудило озабоченное… — пробормотал при этом он.

— Кто это был? — спросил я.

— Любитель секса втроём, — Макс снял халат и завалил меня на кровать. — Мы всё-таки спалились. Тот парень с ресепшена предлагал тройничок, — Макс прижал меня к покрывалу. — Я хочу тебя… Сейчас… Пока нас не пришли выселять…

Против «меня сейчас» я ничего не имел.

Вели мы себя активно и шумно. Неоднократно. Видимо, в отеле было слишком мало постояльцев, и нас не выселили то ли потому, что надеялись, что мы задержимся ещё хоть на денёк, то ли нас никто так и не услышал.

Сил сдвинуться с мокрых пятен на простыне у меня уже не было. Поэтому я перевернулся на спину и потребовал от Макса:

— Дай!

Он сразу понял, что, и в моей ладони оказался хрустящий серебристый квадратик.

— Сядь сверху, — скомандовал я и, разорвав упаковку, раскатал резинку по члену.

Сил на активные действия у меня уже не осталось, но и отпускать Макса мне не хотелось.

Успокоились мы только под утро. Я вспомнил, что первая пациентка записана ко мне на 18:00, а потому позвонил на ресепшен и с мстительно-злорадными интонациями попросил любителя тройничков разбудить нас в пятнадцать часов, продиктовал, что из еды доставить в номер к 15:15, и попросил вызвать такси на шестнадцать.

Ахая и морщась, я заполз под одеяло. Отобрав у Макса одну из подушек, я моментально провалился в сон.

Когда днём мы покидали гостиницу, сидевшая на ресепшене дама поинтересовалась, всё ли нас устроило. Памятуя о предосудительно выглядящих простынях, оставшихся после нас в номере, купании в голом виде и шумах, производимых нами на протяжении всей ночи, я счёл возможным лишь кивнуть. Макс же подошёл к даме и ядовито выдал: