Я огляделся. Да-а-а… Помещеньице и впрямь было необычно. Над окнами, выходящими во дворик, находилось что-то наподобие балкончика, с обоих концов которого было по достаточно большой площадке.

Я поднялся по лестнице. На ближайшей площадке находилась открытая кухня, на длинном балконе — диван у полукруглого окна, компьютер и куча девайсов, о предназначении которых я мог только догадываться. В самом дальнем конце находились две двери. Одна из них внезапно распахнулась.

— И покорми Шею! — из-за двери выглянул полуголый Олег. — Еда — в холодильнике, — дверь захлопнулась.

О чём он?! Я подошёл к окну ближе. На низеньком столике стояла клетка с домиком внутри. Едва я приблизился, из него донеслось посвистывание и появилась настоящая шея: трёхцветная морская свинка! Я сделал пару шагов в сторону. Свист изменился.

Ах да! Её хозяин дома не ночевал, и она, надо понимать, голодная. Я двинулся к холодильнику. Мне в спину понёсся обиженный свист. В холодильнике обнаружилась… трава. Много травы. Они что, оба травоядные, и Олег, и свинка?

Я вынул из холодильника пук салата и букет укропа. При моём возвращении к клетке-домику, свинка заволновалась и засвистела ещё требовательнее.

А ведь и в самом деле — шея. Голова плавно переходит в шею и ей же заканчивается. Мои мысли о природном разнообразии были прерваны вопросом:

— Так сойдёт? Или нужно что-то другое?

Я обернулся и… И потерял дар речи. Лохматое нечто в ремешках и фенечках превратилось в элегантного молодого человека в чёрном костюме и белоснежной рубашке. Верхняя её пуговица была расстёгнута, да и сама рубашка, похоже, не была предназначена для того, чтобы её надевали подо что-то, но на Олеге смотрелось всё это воистину убойно.

— Галстук надевать не буду. Не проси. Я иду для антуража, а не обаять герра… Как там его? Фербера.

Я молча пялился. Если в драных джинсах, футболке в облипочку и ремешках-фенечках Олег выглядел весьма и весьма, то сейчас… Я, как можно незаметнее, сглотнул слюну и порадовался, что Олег занят, на меня не смотрит, а значит, не заметит моей явной заинтересованности. Етить… Валить и трахать… И, если бы не герр Фербер, я бы сейчас именно это и сделал. Олег даже в тюрбане из полотенца вызывал строго определённые мысли.

— Ну так что? Едем?

В ответ я смог лишь кивнуть.

— Ты это… Еду-то Шее отдай!

Я заставил себя оторвать взгляд от Олега. Свинка стояла на задних лапках и, держась передними — за прутики клеточки, пыталась дотянуться до растительности в моей руке.

Я затолкал пук зелени в клетку и поспешил к выходу. Во избежание, да. И ради предосторожности.

В машину Олег прихватил… фен! Ну и зрелище это было! Представляю, что думали водители встречных автомобилей!

К началу приёма мы не успели, чему я был несказанно рад. Да-да, вот такой у меня говнистый характер. Ко мне сразу подбежала заместительница Валяева и потащила куда-то. Как выяснилось, знакомить с некой Катрин Хофманн, отвечающей за совместный проект с нашей конторой.

Катрин оказалась тёткой вполне ничего, на мой вопрос по поводу герра Фербера ответила в том смысле, что на мелочи, вроде нашего проекта, он не разменивается и приезжать в Россию никогда и не планировал. Я с трудом удержался от того, чтобы не фыркнуть. Какой сюрприз… Но приятный.

С приёма я слинял при первой же возможности, как только начальство начали осаждать журналисты. Слинял с Олегом, разумеется. На него многие очень странно посматривали, но это неудивительно: с бойфрендами у нас ещё никто не появлялся. По дороге обратно Олег по-всякому подкалывал меня по поводу бойфренда, предъявлять которого мне так и не потребовалось.

Когда мы подъехали к его дому, Олег жестом предложил мне выходить из машины и напомнил:

— С тебя причитается. Мы собирались повторить.

Я мысленно рассмеялся, но исправлять заблуждение Олега не стал. Он так и не вспомнил, что вырубился, и мы не трахнулись.

Олег отпер замки, мы поднялись на второй этаж в спальню, которая оказалась за самой дальней дверью, и едва я приступил к самой приятной части вечера, как Олег меня остановил.

— Ты обещал мне повтор. Так что нечего меня за задницу лапать. Переворачивайся. Или ты предпочтёшь, чтобы я тебя в какой-то другой позе трахнул?

Что имел в виду Олег, до меня дошло только через пару секунд. Ну конечно! Проснувшись утром в чужой постели, услышав «Ты был неподражаем» и увидев пустую упаковку из-под презерватива, он решил, что это он трахал меня. ОН. МЕНЯ. А не НАОБОРОТ. Умора! Выходит, что пообещав Олегу повтор, я пообещал совсем не то, что он думал, что я пообещал. Я хмыкнул. Олег нахмурился, а в глазах у него появилась такая обида… Да в самом деле… От меня что, убудет? Снизу я удовольствия не получал, и это несказанно бесило. Но один-то раз можно и потерпеть. Я плюхнулся на живот.

***

Когда, немного отдышавшись, я попытался сдвинуться с мокрого пятна на простыне, то обнаружил, что Олег так и лежит сверху.

— Здорово! — выдохнул мне в ухо он и тоже пошевелился.

Невероятно! Я не только кончил, будучи снизу, но мне ещё и понравилось… Капец… Я ещё глубже зарылся лицом в подушку.

Я почувствовал, как Олег устроился рядом и накрыл нас одеялом. Щёлкнул выключатель.

— Спокойной ночи, — произнёс Олег.

Но я не ответил. Мир дал трещину. Он стал другим. И как с этим быть, я не очень представлял.

========== Часть 6. Вот вам, господин Черняев, и Юрьев день… ==========

Когда в районе полудня я проснулся, то, во-первых, поразился, что лежу поперёк чужой постели: вроде как для потрахушек я всегда водил парней к себе, а никак не наоборот. Во-вторых, я несколько смутился от желания повторить. А ещё по пробуждении меня очень изумило выражение лица Олега. Уж больно сложная на нём отражалась гамма чувств.

После пробуждения, Олег, что меня тоже удивило, оперативно организовал кофе в постель, а потом и завтрак туда же. После чего с тоже очень сложным выражением лица, краснея, бледнея, идя пятнами, заикаясь и мямля, предложил повторить. И мы повторили. Во всех видах и позах. Неоднократно. Делая перерывы на поесть, помыться и поспать. Олег ещё сделал перерыв на покопаться в сети. Я, лёжа в кровати, лениво наблюдал за ним через открытую дверь спальни. Мне было хорошо, ничего не хотелось, и всё было параллельно и фиолетово.

Я лениво разглядывал то Олега, изысканно задрапировавшегося в халат и сидевшего на балкончике-переходе перед компьютером, к которому было подключено огромное количество девайсов, предназначение большей части которых мне было совершенно непонятно, то садик за полукруглым окном, в котором на осеннем солнце желтели листья на деревьях. Олег, судя по всему, бегло просматривал какие-то сайты. Внезапно он хмыкнул, а потом, не сдержавшись, фыркнул и исподволь бросил на меня взгляд. Я вопросительно приподнял бровь. Олег моментально нацепил выражение «я не я, и лошадь не моя», но я сделал себе мысленную зарубочку расспросить его о причинах столь внезапного веселья и… благополучно позабыл об этом, когда Олег, оторвавшись от компьютера и снова хмыкнув, поинтересовался:

— Ты как? Мы продолжаем?

Я мысленно взвесил за и против. Мне было хорошо. А сделанное ночью открытие подбило ответить согласием, невзирая на возможную необходимость сидеть в ближайшие дни на подушечке и избегать при этом особо резких движений.

Когда за окном начало темнеть, мой член начал протестовать, и задница его поддержала, а я почувствовал себя Золушкой, которой пора покидать бал.

После моего ухода у Олега вместо туфельки осталось лишь n-ное количество резиновых изделий б/у, найти по которым меня в силу их растяжимости было бы сложно. «Заходить ещё, если чо» Олег не предложил, номером телефона не поинтересовался и следующий перепихон назначить не попытался. Навязывать своё общество и кандидатуру я не стал, хотя мне с Олегом было более чем хорошо.

По дороге домой мне почему-то взгрустнулось. Вот живёшь-живёшь, и вдруг на тридцать седьмом году жизни выясняется, что кое-чего в жизни (вычеркните) в сексе ты ещё не испытал…