========== Часть 10. Финансовый шантаж ==========
В пятницу вечером Ярослав ничего не стал говорить Яну об идее отца.
Всю субботу Ян упоённо тюкал по клавиатуре компьютера. Ярослав не знал, как подступиться к главному: к приглашению в ресторан яхт-клуба. Вдруг Ян откажется идти? А вдруг отец его не одобрит? Что тогда?!
С каждым часом Яр накручивал себя всё сильнее. К вечеру его уже ощутимо потряхивало.
Деловито дятливший по клавиатуре Ян наконец оторвался от ноутбука.
— Что-то случилось? Эй! — он изловил курсировавшего туда-сюда Ярослава.
Решив сигать в прорубь с ходу, Яр начал:
— Папа… Он хочет… Хочет…
— Но молчит, — пошутил Ян.
— Нет. Он пригласил нас на ужин.
— На ужин?! Нас или тебя?
— Нас.
— А я-то на кой ему там сдался?! — изумился Ян.
— Видимо, хочет познакомиться с парнем, к которому сбежал его единственный сын.
— Вообще-то это я к тебе сбежал, — заметил Ян. — Хотя, правильнее будет сказать, что ты меня похитил и принудительно увёз, — хмыкнул он. — Ну что? Всё-таки сдал тебя Игоревич?
— Сдал… — кивнул Ярослав.
— И во сколько мы должны быть в ресторане?
— В шесть…
— Ага… — протянул Ян. — В принципе я должен бы успеть… Меня пригласили на съёмки. Но это с утра. Так что не беспокойся. Я успею заехать домой, переодеться во что-нибудь подобающее и приехать, — он снова отвернулся к экрану ноутбука. — Кстати! — обернулся он. — Ты ничего не заметил? — Ян протянул к Яру обе руки, словно дама для поцелуя.
Ярослав непонимающе посмотрел на них.
— Всё почти прошло!
Яр только теперь обратил внимание, что кожа на одной руке Яна была абсолютно нормальной, а на второй — остался лишь небольшой район чуть более тёмной кожи. Он осторожно погладил шершавое пятнышко пальцем.
— Warts and all*… — пробормотал он. Учительница английского заставляла их тоннами учить идиомы, пословицы и поговорки. Тут же очнувшись, Ярослав выдал: — Вот, что секс животворящий делает!
Ян рассмеялся.
— Скажешь, нет, что ли? Регулярные спортивные упражнения на свежем воздухе, — Яр махнул рукой в сторону лестницы на спальню-чердачок, простыни с которого приходилось стирать каждое утро.
***
К указанному часу в ресторан при яхт-клубе Ярослав прибыл один. Вопреки его ожиданиям, хоть аншлага и не наблюдалось, но свободных столиков почти не было.
— Ян приедет сам. Он сегодня работает, — ответил на вопросительный взгляд отца Яр.
И вот минут через десять после прибытия в ресторан в кармане Ярослава пискнул телефон. Пришедшая СМСка гласила: «Я здесь!!!» Через пару минут на пороге зала возникло НЕЧТО. Ярослав вздрогнул, прикусил язык и даже не почувствовал боли. ОНО не могло быть Яном. О нет! Вместо тёмно-русого хвоста на затылке — распущенные волосы, завитые колечками на концах и выкрашенные а ля енот в коричнево-пергидрольные полосы. Вместо обычной, НОРМАЛЬНОЙ одежды, на Яне были облегающие короткие брючки, шнурованные босоножки и… и нечто вроде длинной рубахи с голыми плечами, руками и пузом**. Все головы повернулись в сторону вошедшего. К нему дёрнулся было метрдотель, но Балабанов-старший остановил его едва заметным движением ладони. Ярослав зажмурился. Когда он открыл глаза, полуобнажённый енот-Ян был ещё ближе к их столику. Ярослав ущипнул себя — не помогло, он перевёл полный отчаянья взгляд на отца — тот взирал на приближавшееся к ним чудо с немалым любопытством во взоре.
— Добрый вечер, — Ян опустился на свободный стул.
К их столу тут же подлетел вышколенный официант. Пробежав глазами меню, Ян назвал свой выбор. Официант просто ужом вокруг него вился, предлагая вино, минералку, чай и кофе. Яру хотелось встать и пристукнуть этого нахала. Да как он смеет строить его Яну глазки?! Внезапно Яра осенило: он ревнует. ОН. РЕВНУЕТ! Осознав, что случилось невозможное, он кинул на официанта уничтожающий взгляд, который, надо признать, не возымел на того ровным счётом никакого воздействия, обиженно надулся и уткнулся в тарелку. Не стоит устраивать сцену в ресторане. Только не сейчас! Но Ян… Как он только мог… Он же обещал!
Ян смотрел на насупившегося Ярослава с таким неподдельным беспокойством, подведённые чёрным глазищи были столь выразительны, что Яр очень быстро потерял нить разговора и лишь изредка взбалтывал ложкой суп в тарелке и из последних сил давил в себе желание утащить Яна и оприходовать его в укромном уголке. Непривычный вид манил и подталкивал к разнообразным развратностям.
Очнулся Яр только тогда, когда отец начал вставать из-за стола.
— Пойдём-ка проветримся, сын.
Ярослав выпустил из пальцев ложку и поплёлся за отцом к выходу из ресторана. «Пойдём проветримся» прозвучало как «выйдем разберёмся».
Напротив террасы ресторана находилась акватория частного яхт-клуба. На воде покачивались яхты, катера, гидроциклы и почему-то два катера с надписью «Береговая охрана» и один — с мигалками и надписью «Полиция».
Балабанов-старший опёрся ладонями о поручни парапета.
— У вас там всё серьёзно или…
— Не знаю…
Нет, ну, а как Ярославу отвечать? Да, папа, у нас любовь до гроба? Без него — не жизнь, и я тихо подохну? Похоже, что да, серьёзно. Только как об этом говорить-то?
— Кто родитель Яна, знаешь?
— Нет.
Да какая, собственно, разница, кто?
В кармане Балабанова-старшего завибрировал телефон. Тот глянул на экран, хмыкнул, и, пробормотав: «Лёгок на помине», — обратился к сыну:
— Иди доедай. Ах да, и скажи Яну, чтоб подошёл сюда.
Нажав на кнопку приёма, Пётр Борисович сказал:
— Сколько лет, сколько зим… Да?.. Я?.. Да что ты говоришь… Для меня, Роберт Кириллович, это хоть и неприятное, но мелкое затруднение, в то время как для тебя — это большие проблемы. Что?.. Финансовый шантаж?.. Не-е-ет… Вовсе нет. Это констатация факта.
***
Когда на террасу вышел Ян, Пётр Борисович уже заканчивал разговор.
— … А условие будет простое. Ты разрешишь им видеться столько, сколько они сами пожелают… Нет… Других условий не будет. Ты сейчас говоришь «да», и я отзываю… Как ты его назвал? Своего верного пса… Вот и славненько. Я немедленно звоню Ефимовичу и всё отменяю. Ах да, продления контрактов не будет. Доброго вечера.
Ян, не желая мешать, остановился поодаль.
Пётр Борисович сделал второй звонок.
— Леонид Ефимович, доброго вам вечера… Да-да… Отбой… Да… Везде. Да, — Балабанов сунул трубку в карман.
— Пётр Борисович, — Ян встал рядом у парапета, — вообще-то я нормальный. Просто меня задержали на съёмках, и я заехать домой переодеться не успел.
***
— … Вот так мы с ним и познакомились. Он спасать меня кинулся, когда решил, что я топиться хочу, — хмыкнул Ян.
Балабанов-старший ухмыльнулся.
— Понятно. Пойдём-ка доедать. Остыло уже, поди, всё, — сказал он.
Когда они вернулись в ресторан, Ян завернул в ту сторону, куда указывала стрелочка на табличке «М Ж», а Пётр Борисович направился к столику.
Увиденное заставило его беззвучно выругаться под нос. Ярослав был… пьян. Не сумев пропихнуть в себя ни куска ни утром, ни днём, ни сейчас в ресторане, он, пока отец беседовал с Яном, в одно рыло на пустой желудок уничтожил весь находившийся на столе алкоголь, да и официант был рад стараться, когда клиент делал дополнительный заказ.
— Что?.. Выгнал его?.. Отнял, да?.. Так я… Я вслед за ним уйду… Вот… — выдал Ярослав, попытался встать и беспомощной медузой плюхнулся обратно на стул.
В этот момент в дверях зала появился Ян.
— Ян… — радостно протянул Ярослав. — Ты вернулся?.. Ты за мной, да?.. Пойдём отсюда… — последовала вторая безуспешная попытка принять вертикальное положение.
— Господи, за что мне это? Даже у Драгомирова сын как сын, а у меня чёрт знает что, оболтус, остолоп, да к тому же ещё и алкоголик, — пробормотал Пётр Борисович, помахал рукой официанту и обратился к подошедшему Яну: — Веди его отсюда на воздух и поживей. Не на террасу… На стоянку, — в том, что кто-то из присутствующих неминуемо обратит внимание на состояние его сына, Балабанов-старший не сомневался. Убрав его с глаз долой, следовало минимизировать возможные негативные последствия выходки единственного горячо любимого чадушка.
