Огромное количество людей собрались в Большом зале, ожидая нас, чтоб препроводить в часовню. Рун уже ждал внутри, у алтаря, вместе с нашим священником. Толпа хлынула в часовню, главные двери открылись, и грянули трубы. Мой отец сопровождал меня и мать, держа нас за руки, спускаясь по красной ковровой дорожке, которая вела к церкви. Возбужденные голоса выкрикивали благословения, когда мы проходили мимо, и мы кивали нашим подданным с благодарностью. В конце концов, мы шагнули внутрь.

Замковая часовня не была огромным зданием, но она была идеальной для нас. Там были витражные окна, расположенные высоко в стене в конце главного зала. Солнечный свет проникал сквозь них, разукрашивая помост, где стояли священник и Рун. Ряды скамеек были установлены по обеим сторонам перед помостом и были заполнены людьми, ожидающими нашего бракосочетания. Эти люди встали, когда новый рев труб сообщил о нашем прибытии. Потом музыканты на верхней галерее начали играть медленную мелодию.

Мои родители продолжили шествие рядом со мной, но мать отошла прежде, чем мы дошли до алтаря. Она заняла свое место в первом ряду, рядом с приглашенными королевскими семьями и матерью Руна, в то время как мой отец и я поднялись по ступеням помоста. Потом мой отец церемонно предложил мою руку Руну, прежде чем спуститься, чтобы присоединиться к моей матери.

— Привет, ангел, – прошептал Рун.

— Привет, колдун, – прошептала я в ответ.

Церемония шла недолго. Мы обменялись клятвами, а потом и кольцами (мы использовали наши старые обручальные кольца), и священник объявил нас мужем и женой.

Все было спокойно. Я не знаю, почему я ожидала, что день моей свадьбы пройдет без сюрпризов. Мои отношения с Руном в целом уже были сюрпризом; почему моя свадьба должна была отличаться? Но то, что случилось, было шокирующим даже для Руна, моего уравновешенного мужа, я увидела, как отпала его челюсть.

Прямо после того, как священник объявил нас женатыми… снова, мать Руна встала и подошла к нам. Аплодисменты утихли, когда она остановилась прямо перед нами на ступеньку ниже помоста.

— Мама? – Рун нахмурился.

— Я должна сделать признание, – леди Бромли сложила руки на груди, – и попросить о прощении.

— Леди Бромли? – Отец встал и поспешил к нам.

— Пожалуйста, Ваше Величество, – протянула она руки. – Дайте мне минуту.

Мой отец неспособен быть невежливым. Он кивнул, но остался стоять поблизости. Вежливость одно дело, но быть глупым – совсем другое.

— Двадцать лет назад мой муж был похищен, – объявила леди Бромли.

— Отец был похищен? – Рун потряс головой. – Я не помню.

— Тебе был только год, Рун, – сказала леди Бромли. – Через два дня после того, как он исчез, королева Меара постучала в мою дверь.

Весь зал ахнул.

— Мама? – рука Руна сжала мою.

— Она сказала мне, что похитила моего мужа, – голос леди Бромли стал громче, чтобы вся часовня слышала ее. – Она сказала, что, если я хочу вернуть его домой, я должна сотворить заклятие для нее.

— Нет, – прошептала я.

Смутная память поднялась на поверхность моего сознания, даже более туманная, чем мои воспоминания о снах. Мои окутанные ночью покои, сумеречная фигура приближается к моей кровати, шепчет слова в темноту.

— У меня не было выбора. – Леди Бромли с трудом сглотнула. – Или я предам мое королевство, или мужа… и я никогда не давала клятвы королевству.

— О чем вы говорите? – голос моего отца разнесся по часовне.

— Я была той колдуньей, которая заколдовала тебя, Серафина, – призналась леди Бромли. – Я сделала это, чтобы спасти моего мужа, вернуть отца Руна домой. Я искренне прошу прощения.

— Ты делаешь это сейчас, мама? – Рун был в ужасе. – На нашей свадьбе?

— Да, – кивнула леди Бромли. – Потому что это не только оправдание, это подарок. Я должна компенсировать ущерб.

— Я простила вас, – я постаралась, чтобы мой голос звучал ясно и сильно. – Я не требую от вас компенсации.

Рука Руна дернулась в моей, и он повернулся ко мне со слезами на глазах.

— Серафина, – прошептал он нежно.

Леди Бромли склонила голову и заплакала.

— Нет, – объявил мой отец. – Это не только твое прощение, дочь. Ты была не единственной, кто пострадал от ее заклятия.

— Только я могу простить это, – сказала я просто. – Зачаровано было мое тело, и мою жизнь она погрузила в сон. Вы были вынуждены ждать, да, но вы были способны жить. Нет, это моя боль, и я буду тем, кто решит, что с этим делать.

Мой отец вздохнул и кивнул:

— Да будет так.

Потом он повернулся к леди Бромли.

— Вы благословлены добротой моей дочери, миледи. Если бы решение принимал я, я бы наказал вас.

— Я понимаю, – сказала леди Бромли безмятежно и подняла глаза на меня. – И твоя доброта только подтвердила мою уверенность, что я сделала правильный выбор.

— Мама? – начал Рун, но леди Бромли подняла руку в запрещающем жесте.

— Пожалуйста, позволь мне закончить, – попросила Леди Бромли. – Принцесса Серафина, я благодарна тебе за данное тобой прощение; я не достойна его. Как ты уже обнаружила, моя магия оставила на тебе метку, и она становится сильнее вместо того, чтобы угасать. Это было по задумке… моей задумке.

— Что? – я нахмурилась в смущении.

— Я наполняла тебя своей силой через связь, которую я образовала с тобой той первой ночью, – сказала леди Бромли. – Сегодня мы завершим процесс.

— Мама, нет! – закричал Рун.

— Все уже начато, сынок, – она нежно улыбнулась Руну. – Не оплакивай меня; я наконец буду с твоим отцом. Я действительно с нетерпением жду, когда обрету покой.

— Ты – вся семья, которая у меня есть, – слеза стекала вниз по щеке Руна.

— Это неправда, – леди Бромли повела рукой в мою сторону. – Теперь у тебя новая семья, и я намерена увидеть, как твоя любовь длится вечно.

— Что это значит? – спросила я.

— В качестве моего свадебного подарка, я дам тебе, Принцесса Серафина, мою магию, я дам вам обоим мою жизнь. В обмен на похищенные мною годы, я предложу тебе и моему сыну бессмертие. Твоя магия работает вместе с его, потому что это моя магия. Теперь она должна связать вас в любви и долголетии. Мой подарок вам, Принц и Принцесса Ханналея – вечная любовь.

С ее последними словами ослепляющая вспышка разорвала ее тело, выкупав меня и Руна в своем свете. Покалывающее тепло окутало меня, а потом проникло под кожу. Мое тело ожило с ощущением, что сила прошла через него и наэлектризовала его до крови и костей. Я задохнулась от притока энергии и сжала руку Руна, когда мы обуздали волны волшебства. Когда я снова стала способна видеть, леди Бромли исчезла.

— Мама! – Рун бросился вперед в пустое пространство, где она стояла.

Все, что осталось – одинокий белый лепесток розы, который был в ее волосах. Рун наклонился над ним и заплакал. Я поспешила к нему, поддерживая моего мужа в его скорби по матери. Собравшиеся наблюдали за нами в смиренной тишине, пока Рун вытирал глаза и смотрел на меня.

— Она дала нам бессмертие, – прошептал он.

— Что это значит?

— Это значит, что у нас есть очень много времени для любви друг к другу. – Рун обнял меня. – Я клянусь, что буду делать это каждой частичкой своего существа. Я люблю тебя, Серафина.

— Я тоже люблю тебя.

— Давай не будем портить ее жертву печалью. – Рун встал и помог мне подняться. – Это день нашей свадьбы. Мама хотела бы, чтобы мы радовались.

— Хорошо сказано, сынок, – кивнул мой отец. – Сочувствую твоей потере, но она права: теперь у тебя новая семья.

— Спасибо.

— Мой новый сын, Принц Рун! – объявил мой отец. – И его жена, моя дочь и ваша принцесса, Серафина!

Вся часовня разразилась аплодисментами.

Эпилог

Рун и я правили Ханналеем в течение многих лет, после того как мои родители ушли на покой. Мы никогда не забывали его мать и ее жертву. Деревня, где она жила, получила ее имя. Когда на смену королевствам пришло современное общество, деревня Бромли сохранилась, и там мы построили наш дом. Замок давно перешел в руки наших потомков, событие, которому мы с Руном были благодарны. Управление королевством достаточно сложное дело для одной человеческой жизни, а делать это несколько жизней подряд слишком изнурительно.