– Что случилось? Ты знаком с моим дядей?

Он фыркнул:

– Вот дела. Ты прямо сама невинность. Какое мастерство.

Окончательно запутавшись, Клара покачала головой. По утрам она вообще мало что понимала, пока не выпивала несколько чашек кофе.

– Мастерство? О чем ты вообще говоришь?

– Ладно, брось это, – огрызнулся Майк и собрал одежду. Одеваясь, он время от времени бросал на нее разъяренные взгляды. – Надо сказать, ты хороша.

– О чем ты говоришь? – Кларе стало прохладно. – Хороша в чем? Несешь какую-то бессмыслицу.

– Конечно. Понимаю твое замешательство. Знаешь, а я ведь купился на твое вчерашнее представление. Однако не пытайся продолжать лгать. Теперь я знаю, кто ты, и меня тошнит от всего происходящего.

Она по-прежнему не понимала, почему он так стремительно переменился, а ее собственный нрав давал о себе знать. Клара начинала злиться. Как случилось, что после ночи любви все закончилось так безобразно?

– Скажешь ты мне, наконец, что здесь происходит?

– Я действительно не понимаю, как прошлой ночью ты узнала, что я буду в баре. – Он с почти жутким спокойствием надел рубашку и застегнулся на все пуговицы.

– Я не знала. Черт возьми, да я вообще не собиралась в бар прошлой ночью, пока не зашла туда и…

– Конечно. Твой дядя. – Майк кивнул. – Должно быть, это он все спланировал.

– Какое отношение к этому вообще имеет дядя Хэнк?

Он зло засмеялся:

– Непосредственное, дорогая, и мы оба это знаем. «Снайдер артс» уже год или полтора пытается заставить нас включить свои программы в наши игры. – Его взгляд упал на ее грудь и снова поднялся к глазам. – По всей видимости, Хэнк решил пустить в ход тяжелую артиллерию.

Каждое слово Майка эхом отдавалось в ее голове. Прошло еще несколько минут, прежде чем Клара наконец поняла, что он имеет в виду. В чем именно обвиняет. Гнев разлился по венам. Сердце колотилось так бешено, что еще немного, и она почувствовала, как начинает задыхаться. Клара практически выпрыгнула из постели, предпочитая смотреть своему обвинителю прямо в глаза. Обернулась в одеяло, как в доспехи, и выставила руку перед собой, словно несла щит, стараясь разбить лед, которым сковывал его мертвый бездушный взгляд.

– Ты что же думаешь, Хэнк подложил бы под кого-нибудь родную племянницу?! – Она едва смогла заставить себя произнести это вслух. – И все ради того, чтобы я убедила тебя использовать его программу?

– Как по мне, все складывается именно так.

Клару охватили противоречивые чувства: ярость и стыд от перенесенного оскорбления. Образы прошлой ночи живо встали перед глазами. Она увидела его над собой, их взгляд глаза в глаза, когда он овладевал ею. Но внезапно все закончилось, и вот она здесь, в этой комнате, освещенной солнцем, смотрит в глаза незнакомцу, который теперь знает о ней все.

– Да кто ты такой?

– Майк Райан.

Она вздрогнула. Это имя. Майк Райан. Один из владельцев «Селтик нод». Клара в курсе их достижений, прекрасно ознакомлена с дизайном, который используется в каждой игре. Она восхищалась ими в течение многих лет, надеялась, что в один прекрасный день сможет поработать для них, чего теперь уже не случится. Сейчас Майк думает, будто она не просто шпионка, но еще и шлюха.

– Ага. – Он кивнул, будто получил подтверждение своим подозрениям. – Похоже, что-то обо мне ты слышала.

– Но до прошлой ночи я тебя не знала. Не раньше, чем мы встретились.

Она продолжала придерживать одеяло рукой. Лучше бы не думать обо всем, что они сделали. Господи, она была готова сгореть от стыда на месте. Светлая кожа пошла красными пятнами.

– То есть я должен поверить тебе на слово?

Она зло прищурилась:

– Это не важно. Что бы я ни сказала, ты все решил, твоих подозрений достаточно. Я не стану спорить, ведь это бесполезно, не так ли?

– Твое притворство уже не столь убедительно, как когда ты соблазняла меня прошлой ночью.

Она судорожно вздохнула:

– Ты просто высокомерный, тщеславный, самодовольный ублюдок.

Он вопросительно изогнул бровь, уголки его рта растянулись в улыбке.

– Уже лучше. Вот это кажется настоящим.

Ее сердце громко стучало, и, казалось, он слышит этот стук.

– Я не играла, а ты кретин. Просто задумайся, я вовсе не соблазняла тебя. Ты первый подошел ко мне в баре. И никто не заставлял тебя прыгать со мной в постель. Насколько я помню, ты пришел добровольно.

Его улыбка раздражала ее все сильнее.

– Достаточно. Я достаточно выслушала параноидального бессвязного бреда. Убирайся из моего номера. – Она указала на дверь.

Он схватил куртку:

– О, конечно, я уйду. Будь спокойна. Я бы не остался, даже если бы ты встала передо мной на колени. Второй раз.

Он сказал это, чтобы досадить ей. Сработало.

– Вон!

Он снова фыркнул, прошествовал к двери, остановился и оглянулся на нее через плечо:

– Скажи своему дяде, что это действительно хорошая попытка. Но «Селтик нод» не будет иметь с ним общих дел, независимо от того, насколько хороша его племянница в постели.

Она схватила бокал со столика и швырнула ему в голову. Бокал угодил в стену, стекло осыпалось на пол рядом с его головой. Еще мгновение – и он вышел, громко хлопнув дверью.

Клара вздохнула и сделала еще глоток вина. Кто бы мог подумать, что судьба вновь сведет ее с Майком Райаном. Через полгода, когда его брат, Шон, предложил должность, слишком хорошую для карьерного роста. Грех было отказываться, она стоила того, чтобы подвергнуть себя риску работать под началом Майка каждый день. Кроме того, она тщательно выполняла свои обязанности, несмотря на то, как сильно обидел ее Майк Райан. Пусть знает, что тот инцидент ничего для нее не значит. Конечно, это не совсем так, а точнее, совсем не так, но ему не нужно знать об этом. Работа на «Селтик нод» была ее мечтой, но, как любая бочка меда, не обходилась без ложки дегтя, а это был именно Майк.

Естественно, теперь ее кошмар будет продолжаться круглые сутки в течение следующих нескольких месяцев. Да, она в восторге от того, что будет проектировать росписи для отеля «Кровавая охота». Работа в связке с Майком сделает ее миссию куда менее приятной. Но она не отступит. О, Клара прекрасно понимала, как сильно Майку захочется убрать ее из проекта, однако для нее это возможность не поджать хвост и не сбежать. Тем более она не сделала ничего плохого.

Майк единственный, кому следует принести извинения. Именно он оскорбил, унизил ее и ушел прочь, не выслушав ее версию событий.

Почему она должна расплачиваться за то, чего не совершала?

Стук в дверь прервал ее мысли. Если это девочка-скаут, Клара скупит у нее все печенье.

Не удосужившись посмотреть в глазок, она распахнула дверь и обнаружила на пороге Майка Райана. Не дожидаясь приглашения, он протиснулся мимо нее и вошел в квартиру как к себе домой.

Делать нечего. Клара тоскливо закрыла дверь.

– Конечно же входи, располагайся удобнее, – едко процедила она.

Он окинул ее мрачным холодным взглядом:

– Нам надо поговорить.

Майк остановился посреди комнаты, повернулся и просто смотрел на Клару. Она была одета в бледно-зеленую футболку и выцветшие узкие джинсы с дыркой на колене. Маленькие узкие ступни были босы, он не мог не заметить бледно-розовые ногти. Волосы – масса сбившихся локонов. Глаза – два горных озера – смотрели на него с нескрываемой опаской. Она выглядела хорошо. Слишком хорошо, и это часть проблемы.

Запустив руки в карманы, чтобы ненароком не коснуться ее, Майк намеренно отвернулся и окинул взглядом небольшую гостиную. Выхватывая малейшие детали, формировавшие цельный облик жилища, он держал в голове мысль не давать Кларе отвлекать его. Она по-прежнему притягательна. Сияющие глаза, желанные губы. Но нет, он пришел по делу и не намерен отступать от намеченного плана.

Дуплекс казался старым, вероятно, одним из тех оригинальных пляжных коттеджей, построенных в конце тридцатых годов. Дом Клары содержался в порядке, очень приветливый. Здесь были и мягкие кресла, и подушка в желто-синюю полоску на широком подоконнике. По всей комнате в случайном порядке расставлены небольшие журнальные столики, служащие подставками для медных ламп. Те отбрасывали мягкий свет на отполированный деревянный пол и несколько ковров, разделявших пространство. Стены окрашены в нежный зеленый цвет, как напоминание о весне. Там и тут обрамленные картины и фотографии, сгруппированные вместе по какой-то неведомой логике, другая стена представляет собой фреску.