А познакомились мы с ним ещё более необычно.

До восемнадцати лет я безвылазно существовала на острове. Проводила всё время в экспериментах или училась в университете на архитектора. По Интернету. Маленькая блажь, которую я выбила из Тима долгими уговорами.

Уж слишком любила здания.

Когда я впервые на собственном вертолёте оказалась в Москве и в Санкт-Петербурге, то просто задохнулась от восхищения. Жадно пожирала взглядом окрестности с истинным восторгом провинциалки. Единственный выходной в месяце использовала на шоппинг в торгово-развлекательных центрах, плавала на теплоходах по Москве-реке и Неве, прогуливалась по Центральному парку и Красной площади, ходила в кино, музеи и сидела по вечерам в Большом театре, бродила по Эрмитажу, Петергофу, по комплексу "Москва-Сити" и Московскому зоопарку...

А потом эйфория схлынула - и я снова погрузилась в затяжную депрессию.

Около года назад я нашла, наконец, могилу матери. Она была похоронена на Борисовском кладбище в Москве. Это тихий закрытый парк. По обеим сторонам узких мощёных аллей стоят огороженные могилы с гранитными плитами и надгробиями.

В тот день я долго рыдала. Сидела на коленях перед её надгробием и не понимала... Как она могла меня оставить? Почему?! Проводила ладонями по холодному, бесчувственному камню, стирала ногти в кровь. Мне было так горько, так плохо! Другие посетители кладбища прогуливались по аллее, весело перевариваясь и смеясь, и грелись в лучах весеннего солнца.

Будто на обычной прогулке!

Чувство одиночества и тоски навалилось на меня, как никогда. Безвыходность, мрак. Хотелось наброситься на посетителей, поглотить их лучшие эмоции и воспоминания. Как, как же они были способны испытывать радость в таком месте?!

Я прокручивала в голове последние мгновения её жизни. Та авария... Я никогда не верила, что фура врезалась в нас случайно. Тим тоже не верил, но, верный своей привычке, обвинял во всех бедах Меркуловых. У меня же был куда более реальный подозреваемый.

Против Дениса Меркулова я ничего не имела. За исключением того, что он и его компания проводили незаконные опыты и являлись странной одержимостью Тима... Что сделали Меркуловы именно мне? Ничего. В то время как Тимофей Берников использовал меня по полной программе.

А потом появился он. Фредерик. На Борисовском кладбище были похоронены две его дочери. Не помню, как мы оказались в его лимузине. Всё смешалось в пелене слёз и отчаяния. Фредерик не стал меня утешать - просто предложил сделку. Сухо и по-деловому. Я должна была ни о чём не спрашивать и выполнять все его требования, а он поклялся подарить мне свободу.

Неважно, какой ценой.

Каждый месяц мы встречались в его ресторане со странным названием "Burattinaio", что в переводе с итальянского означает "кукловод". Прошлый раз Фредерик дожидался меня не один. Темноволосая, с серо-голубыми глазами, так похожие на мои, и с неуловимым духом Италии, которого во мне никогда не было, девушка была точной копией Эсперансы Берниковой.

Нашей матери.

Фредерик назвал её Джейн Доу. В тот миг мне стоило больше труда удержаться от смеха. За кого он меня принимал? Да, я действительно редко смотрела 1-ый канал, но свою сестру узнала бы где угодно. И дело было даже не в том, что она была дочерью Дениса Меркулова. На экранах Жанна Олейник, в отличие от своих отца и брата, появлялась крайне редко. Просто...

Как не узнать ту, кто так сильно походила на мою маму?

Оказалось, что у сестры стояли мощные ментальные блоки. Они замораживали большинство её воспоминаний. Держали их под замком. Работа Николая Меркулова. Фредерик хотел, чтобы я перенесла её память на диск, а потом взломала "пароли". Я честно старалась, но...

Едва ли не впервые в жизни меня постигла полная неудача. Это было как биться головой о стену. Утомительно и бесполезно. Мелькали мысли, что Николай Меркулов - адаптер, хотя даже адаптеры были не способны ставить подобные блоки. Я вообще не умела. Обычно блоки ставили на компьютеры, как средство защиты от взломов, но чтобы на человеческую память... Зачем ему это понадобилось?! Я не понимала и испытывала неимоверную злость. Если бы кто-то установил такие "преграды" на мои воспоминания...

Тогда я даже подумала, что отец, возможно, и прав в своей предубеждённой ненависти к Меркуловым.

Наблюдая за моими мучениями, Фредерик предложил войти вместе с Жанной в подсознание. Он уверял, что это безопасно. В подсознании невозможно солгать, как и выкачать чужую энергию. Откуда знал? Как бы то ни было, энергию я всё равно забрала. Жанна впала в кому. Незначительные крохи воспоминаний осели где-то в моём разуме и пока не поддавались извлечению. Я терзалась виной. Одно дело поглощать жизненный фон сумасшедших, другое - родной сестры. Чем я сама была лучше Меркуловых, Тима, Фредерика и всех вместе взятых?

На этот вопрос я уже не находила ответа.

ГЛАВА 3.

В косых лучах полуденного солнца медленно кружились пылинки. Я поднялась на смотровую площадку "Burattinaio", который почти ничем не уступал башне "Империя". Внизу, прямо за прозрачным стеклом, раскинулась величественная Москва. МГУ, Белый дом, Останкинская башня. Ясное голубое небо, современные здания, дорожные мосты с многочисленными машинами, которые казались с такой высоты игрушечными. Когда-то это зрелище приводило меня в головокружительный восторг. Но сейчас...

Сейчас я была слишком зла.

- Вы обещали! - прошипела я вместо приветствия. - Обещали, что с Жанной ничего не случится!

Пожилой джентльмен, который дожидался меня в уютной нише, насмешливо выгнул бровь.

- Только не говори, что действительно сожалеешь об её участи, - с лёгким итальянским акцентом произнёс Фредерик. - Ты - убийца, Элла. Научись смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами. Кто не так давно клялся, что ради свободы готов заплатить любую цену? Ради того, чтобы сидеть за столиком на Монмартре и попивать "Мохито"?

Я сжала ладони. Ненавижу! Сейчас я ненавидела его даже сильнее, чем Тима. Хитроумный паук, улыбчивый манипулятор. Расчётливый и амбициозный человек, готовый пойти по головам ради достижения собственных целей.

Чаще всего мне казалось, что мы - просто случайные знакомые. А иногда, что он знает обо мне и о моём окружении больше, чем я сама. Однажды я попыталась выяснить у Хоуп - разумной компьютерной сети, которая опоясывала остров Надежды - что-то о загадочном Фредерике.

Он об этом узнал и пригрозил мне не только расторжением нашей сделки.

- Промышленный шпионаж, ограбления банков, убийства, причинение тяжкого вреда здоровью... Мне продолжать? Если не хочешь, чтобы твоё досье оказалось у федералов, больше никаких "расследований".

Я могла лишь бессильно сжимать ладони.

Свою сущность я ненавидела тоже. Чтобы жить, я должна была питаться человеческими мозгами. Прямо как зомби. Забирала энергию сумасшедших перед тем, как их отправляли в бак для превращения в киборгов. Успокаивала себя лишь тем, что когда всё это закончится, стану обычным человеком. Найду способ вернуть сознание Жанне - и больше никогда не буду использовать свои компьютерные способности. Жила ведь я как-то до четырнадцати лет!

- Что дальше? - бесцветно спросила я. Спорить с ним не хотелось. - Каков ваш следующий пункт?

На морщинистом лице Фредерика появилось задумчивое выражение.

- Николай Меркулов. Скоро он прибудет на остров - и ты должна сделать всё, чтобы заполучить его в наши союзники. Пусть он поможет тебе вывести из строя Хоуп, а киборгов - отключить от подчинения твоему отцу. Меркуловы уже давно мечтают о том, чтобы остров закрыли, а сам Профессор угодил под суд, - мужчина удовлетворённо сощурился. - Как только ваша связь с Хоуп оборвётся, вызовешь береговую охрану. Тебе останется только успеть сбежать. Как видишь, свобода всецело в твоих руках.

Я нахмурилась. Николай Меркулов приедет на остров Надежды?! Да я скорее поверю, будто Тимофей Берников добровольно пойдёт в тюрьму! Что же задумал Фредерик?