К концу 1943 года, Киев опять заполнили немецкие солдаты. Но это уже были не те надменные захватчики, которые расхаживали по городу хозяевами.

.

Фото 26. Возвращение 40 тыс. немцев в Киев под конвоем для восстановления города.

Это были пленные, серая масса солдат и офицеров, которых пригнали в Киев для очистки и восстановления города. Для них война уже закончилась. Прошло больше трёх лет после освобождения Киева. Моральные травмы и раны, нанесенные войной уже начали постепенно затягиваться в душах людей. Недаром говорят, что наш народ отходчив. Действительно, в то время в Киеве на восстановлении города работало свыше сорока тысяч военнопленных. Ежедневно можно было видеть колонны пленных, которых вели по улицам на работу и с работы. У них, практически даже не было никакой охраны. Были даже случаи, когда население вступалось за них, если охрана обращалась с пленными на их взгляд жестоко. Наши сердобольные женщины отрывали тайком от семьи какую-то еду и делились с ними, а мальчишки и мужики угощали их куревом. Май 1945 оповестил всех людей об окончании войны. Центр города и прилегающие к нему улицы были в руинах. Несмотря на то, что в городе были комендантские патрули солдат, а также наряды миллиции, ходить по улицам, особенно вечером и ночью, было страшно. Улицы плохо освещались или вообще не освещались. По городу ходили слухи о разных бандах, промышляющих в городе. Люди боялись входить в темные парадные, опасаясь быть ограбленными или искалеченными. Но, постепенно банды выловили и уничтожили. Жизнь начала приходить в норму.

*Киев в дни оккупации 1941-43гг

В феврале 1946 года, в центре города ещё лежали руины разрушенного здания городской Думы.

Было решено, здание не восстанавливать и сделать там площадь, переименовав её на площадь Калинина. Тут же, на этой площади, ещё не до конца очищенной от остатков взрывов, предстояло казнить главных гитлеровских военных преступников. С самого утра площадь начала заполняться народом. Кругом царило оживление, как и везде, когда сходятся много людей. Сегодня здесь должны понести наказание те, кто держал город в страхе два с половиной года. Толпа бурлила, люди смеялись, шумели, разговаривали, делились новостями, что-то выкрикивали. Над площадью стоял гул и шум от множества людей. Иногда раздавался смех, слышались какие-то выкрики. Для лучшего обзора событий, а может, чтобы не затоптали ногами, родители усаживали детей на плечи. Чтобы лучше видеть казнь, многие разместились на крышах, чудом уцелевших близлежащих домов. Не обращая внимания на порывы холодного ветра все ожидали долгожданного акта отмщения.

В назначенное время, на площадь, к заранее подготовленому эшафоту, подъехало шесть грузовиков. По бортам сидели вооружённые солдаты. Приговорённые лежали в кузовах. После подготовки их к акции, прозвучала команда и грузовики медленно тронулись с места. На виселицах, вращаясь в разные стороны остались висеть те, кто залужил это в полной мере.

И вдруг, вся толпа, которая только что улыбалась,возбуждённо бурлила, радовалась предстоящей казни фашистских палачей, мгновенно замерла. На всей площади установилась гробовое молчание. Неизвестно, кто какие чувства испытывал, но, судя по общей реакции - все почувствовали одно и то же. Вид повешенных людей, пусть даже военных преступников, еще минуту назад живых, а теперь безвольно качающихся на верёвках под порывами холодного ветра, вызвал у людей всеобщее смятение. Это был какой-то массовый ступор, какое-то неосознанное чувство страха перед убийством, пусть даже и приговорённым преступникам. Люди начали поспешно расходится, некоторые даже бежали прочь, подальше от этого страшного места, чтобы не чувствовать себя соучастником этого узаконенного убийства. Площадь опустела в один момент.

Видно наш народ не расположен на такие средне-вековые зрелища. Сама казнь не вызвала у населения чувства удовлетворённой мести. Это было чувство общего человеческого отвращения. Площадь опустела мгновенно.

В своих воспоминаничх некоторые свидетели упоминают, что около виселицы, еще толпился народ, а инвалиды пинали костылями трупы повешенных. Не буду оспаривать. Своим душевным состоянием даже сегодня я чувствую состояние свидетелей этого страшного зрелища, охваченных общим стремлением поскорее уйти подальше. И ещё долго, люди, которые жили в окресности площади, старались обходить её окружной дорогой.*

Фото 25. Казнь фашистов в Киеве на Думской площади (Майдан Незалежности).

Фото 27. Немецкое кладбище. На заднем плане видна Аскольдова могила.

Глава

После войны Хрущев сделал все, чтобы стереть следы своих преступлений, в том числе в Киеве. Ни в одной газете не было упомянуто, что взрывы домов осуществляли диверсанты НКВД.

*Из воспоминаний свидетеля

Также нигде не было упомято, сколько десятков тысяч мирного населения, которые проживали в этих 940-ка взорванных домах, в том числе и несколько тысяч немцев, погибло под развалинами домов. До сих пор родственники не знают, где покоятся их останки. Нигде нет им памятника. Не нашлось им места на земле.

Уже 6 ноября в газете "Правда" появился лживый репортаж, где вся ответственность о взрывах в городе перекладывалась на оккупационную власть. Про это злодияние постоянно крутили кадры кинохроники с целью пропаганды. На самом деле это были кадры немецкой хроники сентября 1941 года.

Коммунисты запретили любые публикации о трагических событиях в Киеве, пытаясь таким образом скрыть свои преступления.

В 1944 году была запрещена панихида в Бабьем Яру. Скрывая злодеяния нацистов, власти тем самым фактически признали свою вину в зверских расстрелах евреев. Бабий Яр стал самой пустынной окраиной Киева.

Ни молитвенных служб, ни митингов не допускали, постоянно следящие за этим районом работники МВД и КГБ.

Редкие прохожие задерживались там ненадолго. Время было очень тревожное и люди делали вид, что они как бы случайно здесь находятся. Опасались даже общаться друг с другом. Случались аресты...

Глава

Однажды поздно вечером, когда все уже легли спать, в киевскую квартиру, где ютились две осиротевшие семьи - Володя с тремя детьми и бабушка Нина с Колькой, робко постучали. Бабушка Нина зажгла тоненькую самодельную свечку и пошла открывать. Колька проснулся и, как был раздетый, выскочил из-под одеяла с криком: - "Папа и мама приехали", тоже подбежал к двери. Но, при тусклом свете свечного огарка, они увидели женщину, одетую в ватные штаны и изношенную шинель. На ногах её были привязанные верёвками обрезки резиновых шин. В народе эту обувку называли чуни. В детской голове Кольки, как-то совсем некстати, завертелась поговорка, которую где надо и где не надо часто припевал дед Микитка:

- Спасибо Сталину-грузину, что обул нас у резину.

Эта поговорка, да и остальные, которых у деда в запасе было великое множество, раньше часто служила поводом для скандалов с бабушкой Ниной.

- Чёрт старый, догавкаешься. Мало тебе было Беломорканалу, так теперь ещё и в Мордовию отвезут, лес валить.

Дед только смеялся, затем брал свежую газету с очередными портретами вождей, тщательно разминал её и шёл в нужник, изрекая довольным тоном:

- Во! Есть свежий гостинец для моей задницы.

Бабушка Нина только безнадёжно махала ему вслед рукой:

- Горбатого могила исправит.

Колька и бабушка Нина с трудом узнали женщину. Это была тётя Люся, мамина подруга по службе. Она часто видела её в госпитале. Узнав её, бабушка запричитала: