Тут он видит на табурете рядом с кроватью кофейную чашку и блюдце с печеньем и булочками.

Он выпивает холодный кофе. Съедает булочки и печенье. А после прячет блюдце под кровать.

— Это был сон, — говорит он вслух. — Сейчас я не сплю.

И выходит на улицу.

Все крыши покрыты искрящимся белым снегом. Холодно так, что изо рта идёт пар.

У Буки замёрзли уши.

— Ну вот, а колпака нет, — фыркает он. — Пойду подыщу себе что-нибудь на голову, а то ведь так и уши отморозить недолго.

Через дверцу для кошки он залезает в большой дом.

В одном из шкафов находит носок, серый с красной полоской. И натягивает его на голову.

Вернувшись к себе, Бука будит шмеля. Он долго тормошит его, прежде чем тот просыпается. Бука угощает шмеля крошками и сахаром, которым были посыпаны булочки.

— Ммммм, — довольно урчит шмель. — Божественно!

— Не болтай чепухи. При чём тут Бог? Слышать о нём ничего не желаю. И ни о каких детях тоже! И тем более о Рождестве. Видал, какой у меня дурацкий вид? С этим носком на голове.

— Да, — жужжит в ответ шмель.

— Кстати, ангелов не существует! Хочешь чаю? Можем выпить по чашечке, раз тебе всё равно не спится и ты решил весь вечер донимать меня своей болтовнёй.

Когда чайник закипает, шмель уже снова спит.

Приготовления в лесу идут полным ходом.

— Только бы карамель застыла, — говорит тётя Инка, разливая по формочкам еловую смолу.

— Да уж, будет неприятно, если он объявится раньше времени, — запыхавшись, вторит ей мама.

Она ужасно суетится.

Дядя Кина попросил своих друзей полёвок и господина Барсука немного расширить нору. Они готовят отдельную парадную комнату, чтобы всем гостям хватило места. Земля и корни разлетаются в стороны, под ногами ужасная грязь.

А ещё строители всё время просят есть.

К тому же они свистят и мешают дедушке, который пытается сочинить рождественскую песню. Пока что он написал только две строчки:

Особенно дедушка доволен восклицаниями «О» в начале каждой строки.

— Пожалуйста, тише! — умоляет он. — Меня посетила Муза!

— Муза-пузо-два-арбуза! — хохочут дети.

Папа-кролик сидит, задумчиво уставившись на свою шляпу. Он до блеска начистил её специальной щёткой. Думал подарить гному. Преподнести ему шикарный подарок.

Вот только не слишком ли шикарный?

Вообще-то этот цилиндр — лучшее, что у есть у папы.

— А что, если я подарю гному вымпел? — советуется он с Ниной. — Наверняка вымпел ему понравится больше, как думаешь? Такой красный, и так замечательно развевается на ветру.

— Может быть, — соглашается Нина.

— Так и поступим. Схожу-ка я за вымпелом.

Папа кладёт цилиндр на место — туда, где на шкафу постелена белая салфетка, — и выходит. А Нина сидит, опустив голову на лапки, и думает:

«Ну а я? Что же я подарю гному?»

У взрослых столько хлопот, что они просят детей не путаться под ногами и отправляют их на улицу.

Крольчата решают покататься с горки.

Они съезжают на животе. На спине. И на попе. А иногда цепляются друг за друга и скользят вниз, как одна длинная извивающаяся змея.

Сегодня липкий снег, и можно играть в снежки. Дядя Кина показывает, как лепить из снега небольшие шарики.

— Я научился этому в прошлом году, когда был маленький, — объясняет он.

Сначала крольчата бросают, кто дальше. Побеждает Анки, старшая сестра Нины. Потом все кидаются снежками друг в друга.

Играют все, кроме Нины. Она всё ещё думает, что подарить гному, чтобы по-настоящему его обрадовать. Так ничего и не придумав, Нина вздыхает.

И тут ей в голову попадает снежок.

— Ой, прости, — виновато говорит Ника.

— Спасибо, — отвечает Нина.

— Почему «спасибо»? — не понимает Ника.

— Потому что мне в голову пришла отличная идея.

— Какая?

— Не скажу. Это секрет.

Нина садится на пенёк за сосной — здесь её никто не увидит. Берёт немного снега и осторожно лепит мордочку, пухлый животик, лапки и ушки. И маленький круглый хвостик.

Самое трудное — уши. Они то и дело отваливаются.

Но вот всё готово.

Нина страшно довольна. Какой симпатичный кролик!

Трудно поверить, что она сама сделала такую красоту. Нина долго сидит, обняв своего снежного кролика.

«Вот гном обрадуется», — думает она.

Когда темнеет, Нина заносит своего кролика в дом, чтобы никто из ночных зверей не раздавил его. Тихонько забравшись на стул, она сажает кролика в папину шляпу.

Завтра она положит его в красивую коробку и перевяжет брусничной веточкой.

Но уже лёжа в постели, она думает о том, что гном, возможно, задержится, а ей бы так хотелось поскорее показать всем свою поделку.

Хочется, чтобы дедушка долго вертел зайца в лапах, бормоча:

— Ах-ах, ну и красота!

Чтобы другие дети ей позавидовали, а папа погладил по голове и сказал, что она настоящая умница.

«Покажу завтра утром, как только проснусь», — решает Нина.

От радости она долго ворочается и засыпает последней.

Когда она просыпается утром, все уже встали. «Мой снежный кролик!» — думает Нина и, вскочив с постели, кричит:

— Сейчас я вам такое покажу! Вот вы удивитесь!

— Что же это, дружочек? — спрашивает мама.

— Папа, достань цилиндр!

— Зачем, позволь спросить? — удивляется папа.

— Достань и узнаешь!

Папа идёт к шкафу, где на белой салфетке красуется его цилиндр. Заглянув в шляпу, он меняется в лице.

— Вода, — мрачно сообщает он.

— Что такое? — переспрашивает тётя Инка.

— Она налила в мою шляпу воды, — стонет папа.

Потом поворачивается к Нине.

— Как ты могла? Ты же знаешь, как я дорожу этой шляпой!

— Это был снежный кролик, — всхлипывает Нина. — Мой подарок гному.

— Но он растаял. А шляпа испортилась, — говорит папа, и голос у него почти такой же несчастный, как у Нины.

Папа стоит, держа в лапах цилиндр, в котором слегка хлюпает вода.

А Нина выходит за дверь, ей хочется побыть одной.

Рождественское дерево готово.

Свиристели развесили на ветках грозди замёрзшей рябины.

Вороны принесли красные дикие яблочки.

Сорока притащила всё, что насобирала во время своих вылазок: фольгу от шоколадок, стекляшки и крышки от бутылок.

Кроме того на ёлке полно перьев самых разных цветов, которые птицы выщипали из своего собственного оперения.