- Когда я буду точно знать, что они вновь объединились, можешь делать со мной все что захочешь. Я стану твоей, – сказала она то, что он так ждал, но в ее словах было столько горечи, что верить им смысла не было.
- Хорошо, – кивнул Денни, вновь сокращая расстояние между ними и прикасаясь к ее оголенным плечам. – Как только двое моих ребят вернутся, и представят тебе доказательства, мы объявим о нашей помолвке. И назначим день свадьбы. Ты ведь все еще хочешь выйти за меня?!
Его голос звучал твердо и уверенно, и никакое из ее оправданий отказа не сработало бы. Он точно знал, чего хотел от нее, и ждал исполнения своих желаний на все сто процентов.
В наступившей тишине он мог даже расслышать, как ее сердце пропустило очередной удар, она замерла. Ее молчание взбесило еле сдерживающегося мужчину и, встряхнув ее за плечи, он не намереваясь больше ждать от нее ответа, впился в губы поцелуем, удушающим и жадным.
- Я знаю, что ты согласна, и просто боишься признаться самой себе, что все еще хочешь меня, – отстраняясь, он смахнул с ее лба челку и взглянул в заплаканные, покрасневшие глаза. Раньше он всегда знал, что делать, когда она плачет – обнять, поцеловать, прижимая к себе, но сейчас, ему казалось, что именно его прикосновения и вызывают у нее слезы. – Мне нужно уйти и вернуться к работе. Сегодня ты должна побыть дома. Прошу тебя никуда не выходить. Около дверей двое охранников, которым дана команда, сразу же докладывать обо всем мне. Так что не следует злить меня, не прислушавшись к моей просьбе.
- Ты имел в виду к приказу? – двигаясь к ванной комнате, рассчитывая скрыться в ней как можно быстрее, уточнила Нейт.
- Можешь понимать, как хочешь. Просто исполни! – потребовал Уолкер, шагая к выходу, но задерживаясь в дверном проеме и глядя на нее сверху вниз, растянув губы в улыбке, пытаясь придать глазам хоть капельку света. – Вечером у меня для тебя будет сюрприз. Думаю, ты будешь рада.
Верил ли он сказанному только что? Возможно. Но она точно знала, что испытывать счастье ей в ближайшее время вряд ли придется.
Что-то напоминающее лечебницу для душевнобольных маячило в сотне метров от его байка. Высокий каменный забор, которым была обнесена вся территория, защищал находящихся внутри выживших, о чьем явном присутствии сообщали двое постовых на паре башен, расположенных с двух сторон. Снова военные, незнакомые ему люди. Незаметно для них, объехав ограждение с другой стороны, он наткнулся на вторые ворота, больше напоминающие калитку. Странно, но ходячих почти не было, арбалетом пришлось воспользоваться всего трижды, отправляя мертвецов уже окончательно на тот свет, и не забывая собирать такие драгоценные в настоящее время стрелы.
Калитка заперта, и пробраться так легко и просто как ему мечталось, у Диксона не получилось.
Тихий мелодичный голосок, раздающийся где-то поблизости, прервал поток его мыслей, состоящий из матерных слов, направленных на приведших их сюда сержантов. Знакомая песня и ее обладательница были точно в не опасности, раз Бет позволяла себе петь, что бывало раньше не так часто. Попробовать позвать ее? Или вернуться к остальным и привести их сюда, всех вместе? Несколько минут на обдумывание и он стоит застывший около калитки, так ни на что и не решившийся. Слишком много ответственности легло на его плечи. А еще груз давящий сверху, из-за того, чем пожертвовала Нейти ради его семьи, сбивал с толку. Отказалась от них. Ради чего? Чтобы оставить его наедине с Мартинезом? Они оба нуждались в ней, словно она была воздухом, который так приятно было вдыхать, а сейчас ее нет… Каждый новый вздох обжигает горло, принося страдание и непонимание. Как вернуть ее? Где она находится? Где ее искать?! И как долго продлиться это перемирие с Уолкером. А самое главное, что он делает с ней?!
Устало прислонившись спиной к стене, он прикрыл глаза лишь на мгновенье, когда почувствовал движение рядом и скрип отворяемой калитки.
- Диксон! Какого хрена?! Ты чего тут привал решил устроить? Полчаса уже прошли, – напряженный голос Цезаря, вывел охотника из ступора и заставил прищурить глаза, в недоумении приглядываясь к внезапно очутившемуся в метре от него другу.
- Мартинез? Ты откуда тут взялся? – оглядываясь по сторонам удивился Дэрил, не найдя поблизости и следа машины латиноса.
- Вообще-то оттуда, – Цезарь указал на открытую настежь калитку и высунувшуюся из нее голову Бет. – Не дождавшись тебя, мы выдвинулись к месту. Я так понимаю, ты тут замечтался. Пошли все уже внутри, тебя не хватает.
- Все наши живы? – отлипая от стены и приближаясь к «Триумфу», поинтересовался возбужденный предстоящей встречей охотник.
- Я видел еще не всех. Сразу пошел тебя искать. Давай помогу с
байком.
Вдвоем они быстро справились с этой задачей и вкатили байк на территорию, захлопывая тяжелую металлическую калитку и задвигая на ней крепкий засов.
Бет с малышкой на руках рванула к Дэрилу, прижимаясь к его груди и обливая его слезами счастья. Джудит протянула к реднеку свои маленькие ладошки и обняла мужчину за шею, округляющего от такой жаркой встречи глаза и ища помощи у тихо хихикающего в стороне Мартинеза. Свою порцию объятий он уже получил и теперь мог спокойно наблюдать за мучениями Диксона.
Оставив мотоцикл у одного из ближайших к забору деревьев, и взяв Джудит на руки, потому что девочка не хотела отпускать его, Дэрил последовал за ведущей их к остальным младшей Грин.
========== Частичное воссоединение ==========
Здание, ранее явно принадлежащее больнице лечащей умалишенных, поражало своими размерами и целостью. Забор вокруг, был нетронут и надежно защищал проживающих на этой территории людей от посягательств со стороны ходячих.
С момента, когда они так внезапно все разделились, прошло не больше недели, но Диксон уже успел соскучиться по своей семье. А ведь раньше его нельзя было назвать человеком, страждущим проводить со своими родными все свое свободное время. Может он и был бы иным, и стремился бы к обществу близких, будь и они другими людьми. Любящими, заботящимися, волнующимися за него, самого младшего в семье. Но такого никогда не было. Была только вечно пьяная мать, такой же унижающий ее отец и старший брат со своими нравоучениями и подзатыльниками. Только так, Мэрл пытался втолковать своему мелкому брательнику, как он любил его называть, все премудрости реальной жизни.
Со смертью матери дела стали еще хуже. Отец, потерявший последние остатки благоразумия, стал все чаще поднимать руку на сыновей. Пока Мэрл был дома, он стоял стеной за брата, а затем и он ушел, точней его забрали, в колонию для несовершеннолетних, а потом и в обычную тюрьму. И Дэрил остался совсем один в холодном доме, где его никто не ждет, никому до него нет дела и никому он не интересен. Отец, пустые бутылки рядом с его креслом и израненное тело с не менее покалеченной душой, составляли все его воспоминания о детстве.
Но здесь, встретив вновь, людей, которые были счастливы, увидев его, он улыбнулся им в ответ, глубоко вдыхая, и расслабляясь. Он снова в окружении тех, кто в нем нуждается, и кто никогда его не предаст и не причинит боли. Не было только ее. Той, ради кого он жил последнее время, и до появления которой, он просто влачил жалкое существование. Мартинез, не отстающий от него ни на шаг, своим присутствием, только лишний раз напоминал, что они остались вдвоем без нее.
Карл, Мегги и Гленн по сообщению латиноса, уже блуждали где-то по больнице, желая встретиться со своими родственниками.
Мишонн, хмуро взирающая на стоящих, на воротах военных и присоединившихся к ним, еще двоих сержантов, и не сводящая с них глаз, уловила движение с боку и, обернувшись, усмехнулась. К ней шагал сконфуженный охотник с Джудит на руках, цепляющейся за его отросшую челку и норовящей ухватить его еще и за нос. Бет и Цезарь, идущие с обеих сторон от своего друга, сдавленно хихикали, наблюдая за разворачивающейся перед ними картиной.
- Бет, забери ее, пожалуйста! – взмолился реднек, еле сдерживаясь, чтобы и самому не заулыбаться в ответ на тихий детский смех.
